[1197]; далее переводчики Петр Вульф и Петр Шафиров, снимавшие себе отдельную квартиру и получавшие, кроме кормовых денег, еще и квартирные на уплату «постоялого», каждый по 2 ефимка в неделю; весь состав подьячих посольства: Михайло Родостамов, Михайло Ларионов, Михайло Волков (последний на некоторое время посылался в Вену), Никифор Иванов, Федор Буслаев, Иван Чернцов, Петр Ларионов, лекарь Иван Термонт и его ученик Алексей Любимов, аптекарский ученик Иван Левкин, толмачи Андрей Гемс и Алексей Змеев, собольщик Иван Михайлов, сторож Иван Афанасьев, 13 человек гайдуков, дворовые люди некоторых из этих лиц, двое солдат: Семен Воронков и Гордей Маковецкий, выехавший в Голландию зимой 1697 г. со стольником князем А. Прозоровским.
Вообще к этой группе третьего посла присоединялись в Амстердаме разнообразные случайные элементы: занесенные на чужбину русские люди, очутившиеся там в трудном положении и искавшие помощи, или иноземцы «польской породы», пригодные на службу в толмачи. В этой группе получающих еженедельно кормовые деньги со свитой третьего посла мы находим уже упоминавшихся выше иноземца польской породы, вышедшего из турецкого плена, Петра Скоровского, принятого в толмачи при посольстве, далее таких же выходцев русских «полоняников» Ивана Петрова и Василия Степанова, потерпевшего кораблекрушение священника Василия Григорьева с сыном. В начале ноября были снова приняты на службу «для толмачества», в котором по мере найма иноземцев-матросов, ремесленников и техников все более ощущалась нужда, и «для посылок» еврей Яков[1198] и поляк Максим Мякишев. Всеми этими элементами как бы обрастает состав посольства. Позже, в январе, в эту же группу зачислены были приехавший в Амстердам с Яковом Брюсом псковский стрелец Демид Налетов и трое холмогорцев, пришедших в Голландию на корабле в матросах: Агафон Кокорин, Евдоким Раковцев и Кондратий Иванов. Всем этим людям назначались еженедельно кормовые деньги, так что вся группа при третьем после, состав которой доходил до шести десятков человек, получала от 120 до 160 ефимков в неделю[1199].
Кормовые деньги — столовые по-нашему — это суммы, выдававшиеся на обыкновенное продовольствие послов и их свит. Деньги, составлявшие «жалованье» чинам посольства, были выданы, как припомним, вперед еще в Москве перед отправлением посольства в путь, что не мешало, впрочем, выдачам то тому, то другому лицу из посольских чинов жалованья в разных цифрах по каким-нибудь особым случаям: например, на «постройку» платья, по поводу какой-либо посылки или просто ради продолжительного пребывания на чужой стороне. Кроме того, отдельно оплачивались различные статьи посольских расходов. Сюда можно отнести прежде всего расходы на отопление и освещение занятых послами домов. Так, за торф для отопления помещений Лефорта в отеле «Кейзеркрон» уплачено было в зимние месяцы 1698 г.: 10 февраля за 522 кореника торфу 61 ефимок 4 алтына 2 деньги, а 10 марта за 560 кореников 63 ефимка 6 алтын 2 деньги. Отдельно оплачивалось отопление в «Дулене», где помещался Ф. А. Головин, и в доме, занятом Возницыным[1200]. Для отопления по-иноземному покупались соответствующие приспособления: железная печь, решетки железные для раскладывания огня, мехи для раздувания огня[1201]. Расход ефимочной казны за каждый месяц заканчивается статьей, указывающей сумму, издержанную за истекший месяц на покупку сальных свеч «во все посольские и к дворяном и в иные полаты». Для Ф. А. Головина покупались восковые свечи[1202]. Деньги на представительство, на расходы по угощению по каким-либо чрезвычайным поводам выдавались особо. Не входя в общий счет кормовых денег, оплачивались также вообще издержки на вина, приобретавшиеся для каждого из послов. Так, например, 28 декабря было заплачено по счетам трех виноторговцев, «винкоперов», за ренское, купленное для Лефорта, 71 ефимок 15 алтын 4 деньги; 12 января было заплачено «торговому человеку Герету Гохейду за красные питья, которые взяты на росходы ко второму великому и полномочному послу: анкерок мушкатного вина 16 ефимков; анкерок францужского ренского — 6 ефимков 6 алтын 4 деньги. К третьему великому и полномочному послу анкерок прямого (так!) ренского — 12 ефимков, анкерок красного вина — 6 ефимков 13 алтын 2 деньги; за пошлину с тех четырех бочек — 8 ефимков 6 алтын 4 деньги, за четыре бочки, в которых то питье — 28 алтын; за провоз работником — 5 алтын. Всего 51 ефимок 10 алтын[1203]». Перед отъездом посольства из Амстердама было уплачено иноземцу Гасперу Сиксу «за пиво, которое у него имано про великих и полномочных послов марта с 25 числа бочками в розные времена мая по 15 число; всего 22 ефимка»[1204]. Ф. А. Головин, видимо, старался поддерживать свой стол на высоте заграничной гастрономии и, может быть, и сам стал входить во вкус тонких иноземных блюд; к его столу покупались устрицы: февраля в 8 д.: «Заплачено торговому человеку Гендрику Янсону за раковины, которые иманы для гостей в стол ко второму великому и полномочному послу, 26 алт. 4 день»[1205].
И самим послам, и лицам посольской свиты шилось на казенный счет платье. В Гааге на аудиенции у Штатов послы были еще в русском платье; но по переезде в Амстердам идет усиленное переодевание их в немецкие костюмы; покупаются сукно и «золотная материя» и отдаются амстердамским портным для шитья немецких кафтанов; приобретаются кружева, манжеты, галстуки, перчатки, чулки и башмаки с пряжками, шляпы и шпаги и «накладные волосы» — парики[1206]. Послы и лица посольской свиты привыкают к немецкому платью, следуют моде, и подьячий, записывавший статью о выдаче денег на покупку в Вене сукна и камки для шитья третьему послу П. Б. Возницыну русского платья — однорядки и ферези, знаменательно выразился, назвав это платье «старосветским»: «Куплено в Вене на старосветское платье третьему великому послу на однорядку сукна, а на ферези камки… да на шапку старосветскую большую бархата зеленого»[1207]. В глазах этих людей, когда они вернутся из-за границы, костюмы их соотечественников будут уже «старосветскими».
Посольская конюшня составляла особую статью расхода. Посольские лошади и экипажи стояли на постоялом дворе, где жили также и конюхи. Время от времени конюшему голландцу Вилиму Десаеру платилось по счетам за наем двора, за кормы конюхам, а также за приобретение и ремонт экипажей и разных конюшенных принадлежностей[1208]. После того как посольский обоз, а с ним и конюшенная часть были 25 марта отпущены в «цесарскую землю», послам пришлось прибегать к услугам наемных извозчиков в Амстердаме, и в «Расходную книгу» заносились издержки на плату извозчикам, например: «за провоз, что ездил в корете второй посол к первому послу», «фурману за корету, в которой ездил третий великий посол к первому послу», «за провоз извозчику, что ездили великие послы в коретах к первому послу», «извощику Герету фон-Тесенбруку, чего ездил третий великий посол к первому послу в розные времена»[1209]. В конце пребывания послов в Амстердаме бургомистром Витзеном был представлен им счет расходам в 12 652 еф. 15 алт. 2 ден., произведенным им для посольства; значительную часть этого счета, кроме суммы в 1175 еф. 2 ден., заплаченной за купленные им «четыре брантшпейта, или заливательные трубы, с принадлежностями и за два чертежа Черного моря и карты»[1210], составляют издержки на приобретение для посольства экипажей, разной конюшенной сбруи, одежды для конюхов и т. п., откуда видно, что Витзен был, между прочим, и посредником посольства по закупкам для конюшенной части[1211].
Наряду с крупными статьями государственного расхода по тем делам, которыми ведало посольство, в ту же самую «Расходную книгу» заносились и мелкие статьи посольских расходов, иногда живо рисующие нам ту или другую черту ежедневного посольского обихода. К таким мелким статьям расхода можно отнести почтовые издержки по отправлению и получению писем, деньги «в почесть» — по-нашему «чаевые», — платившиеся послами при посещении каких-либо достопримечательных мест, например, 3 ноября «ездил второй великий и полномочный посол в дом, где разные птицы обретаютца, смотрить. И того дому надзирателем дано в почесть 2 ефимка»; далее — благотворительную часть: расходы на раздачу милостыни нищим, причем «Расходной книгой» нередко отмечаются какие-либо особенные свойства людей, получавших милостыню, или обстоятельства, при которых милостыня подавалась, например: «бабе нищей, у которой руки о шести пальцах, а ноги о семи пальцах, дано ефимок», «убогим служилым людям» — инвалидам, жертвам продолжительных войн, которые пришлось вести Голландии: «роздано убогим служилым людем и нищим бабам и робятам и из полат в окна бросано мелкими деньгами на 4 ефимка», «дано на милостыню нищему, что играл на скрыпице, 2 алтына». Даже такие мелочи, как стирка белья: «рубашек и иного белого платья» третьему великому послу, починка ключа к его часам, заводка его часов, упаковка в сундуки его отправленной в Москву постели, шитье ему новой постели, покупка для него «на 4 шеленга», т. е. на 8 алтын, груш, плата кузнецу за оковку его шкатулки, вознаграждение состоявшему при посольстве сторожу Ивану Афанасьеву ефимком за поднос великим послам огурцов, выдача хозяйке «Дулена» на покупки для третьего посла «на мелочь» ефимка да еще 3 алтын 2 денег — все эти расходы заносились в книгу особыми статьями