— прибавляет далее наказ, — в том заупрямится, и послам, стояв о том накрепко», все же подать верющую грамоту, но затем «выговаривать о том папиным ближним людем». Если папа на первой или на прощальной аудиенции «позовет их целовать вместо руки в ногу, и им, великим и полномочным послам, папу в ногу отнюдь не целовать, а целовать в руку и стоять о том накрепко, чтоб, конечно, целовать в руку, а не в ногу».
В выдаче такого наказа великим послам была лишь простая формальность, переживание обычая. Надо заметить, что наказ, так тщательно и подробно устанавливая столько форм этикета и связывая послов требованием их неуклонного исполнения, не касается вовсе существа дела — содержания самых переговоров. Очевидно, это существо дела должно было идти не из Посольского приказа, а из иного источника, т. е. от самого Петра, который будет находиться при посольстве, но и формальная сторона наказа не имела уже обязательного и действительного значения. Не Лефорту же, конечно, совсем незнакомому с древнерусским посольским обычаем, соблюдать этот странный для него ритуал! При всей новости целей, для которых отправлялось посольство, оно было облечено все же в старые, обветшавшие, но еще непокинутые формы, и выданный ему наказ был одной из таких не имеющих действительного значения форм. Для нас этот документ интересен еще и потому, что в нем намечен предполагавшийся порядок, в котором посольство должно было объехать иноземные дворы. Через Ригу и Митаву, чтобы миновать Польшу, оно должно было направиться к цесарю, от цесаря ехать в Рим к папе, от папы — в Венецию, оттуда — в Голландию, в Англию, Данию и, наконец, — к бранденбургскому курфюрсту. На самом деле маршрут, как увидим ниже, не соответствовал наказу[684].
Настоящий действительный наказ дан был посольству Петром, написан им собственноручно и по той массе подробностей, в которые вошел в нем Петр, свидетельствует, как живо интересовал его предмет, поручаемый посольству. Вот этот наказ:
«1-е. Къ службѣ морской сыскать капитаноѳъ добрыхъ (ч. 3 iли 4), которыя бъ сами въ мотрозахъ бывали, а служъбою дошьли чина, а не по iнымъ причинамъ. 2-ое. Когда вышеписанныя сысканы, тогда къ той же службѣ сыскать порутчикоѳъ i потпорутчикоѳъ ч. 25 iли 30 добрыхъ же, i чътобъ, такъже, которыя бывали в нискихъ чинахъ. 3-е. Когда i тѣ готовы, тогда вьзять вѣдамасть караблямъ, сколко числомъ, i iз вышеписанныхъ выбрать на въсякой карабль по человѣку, i приказать iмъ набирать добрыхъ боцмоноѳъ, канстапелеѳъ, стюрманоѳъ, матрозоѳъ по указному числу; а жалаванья iмъ давать зачьнутъ будущего 1698 году iюня съ первыхъ чиселъ. 4-ое. О числѣ людѣй на карабли помыслить с ыскусными морскаго пути. 5-ое. На десять казенныхъ судоѳъ полотенъ и бълокоѳъ, iли толко покоутого i азеiна дереѳъ[685] купить, числомъ на 15 ѳрегатоѳъ напъримеръ, потому что тѣ суды еше не дѣланы, толко чаю, что ѳрегатной припасъ тѣмъ судамъ будетъ въ пору. 6-я. Для строения двора адмиралитеiцкого сыскать человѣка д[о]бърого, такъже i мастеравыхъ людѣй: ропшълагереѳъ, машьтъ-макароѳъ, риммакароѳъ, резнова дела, зеiлмакароѳъ, блокъ-макароѳъ, шълюпъ-макароѳъ, пумпъ-макароѳъ, моляроѳъ [съ] сънастьми даволными, кузнецоѳъ, которыя дѣлаютъ на карабляхъ въсякое дѣло, пилы болшия i малыя; которые дѣлаютъ плотнишъною снасть; которыя дѣлаютъ авъгагасъ, i буравы, думахкраты. 7-я. Въ Любекъ послать для подряду литья: 30 пушекъ, 24 мартироѳъ, 12 гоубицъ. А каковы тѣ вышеписанныя вѣсом i мѣрою, i таму iзготовятся въпреть чертежи. 8. Сыскать пушешъныхъ мастероѳъ къ Москъве ч. 3 iли 4-хъ, такъже и станошъныхъ плотникоѳъ i кузнецоѳъ. 9. На картузы купить бумаги 7000 стопъ, рагоѳъ 3000 на порохъ хъ пушькамъ, такъже свиньцу на пулки i на закърышъки, мѣди битой листовой на насыпъки. 10. Кожи подошевъной Аглинской на пумпы; якорей величиною таковы, каковы живутъ на ѳрегатахъ, которыя ѳрегаты бываютъ пушекъ по 30 i 35 i 40. 11-я. Гарусу на знамены, на вымпели, на ѳлюгели, бѣлого, синего, кърасного аршинъ 1000 iли 900, въсякого цъвѣта поровну, а буде недорогъ, i болше. 12. На каждое судно надабетъ по лекарю съ сундуком, i тѣхъ нанять с таго жь числа, как i протчихъ морскихъ служителей. Усоѳъ китовыхъ на ѳлюгели 15, корки на затычъки пушекъ 100 ѳунтоѳъ, а буде дешева, 200 iли 300; краски жолтой, такъже i iныхъ, числомъ на 15 ѳрегатоѳъ; пил, которыми въдоль трутъ, 100, а которыми поперехъ — 30, по обрасцамъ»[686]. Итак, наем корабельного персонала, начиная с капитанов и кончая простыми матросами, наем разного рода корабельных мастеров и ремесленников, заказ пушек и наем артиллерийских мастеров, закупка разных снастей и инструментов, а также материалов для корабельных снастей и принадлежностей — вот поручения послам. Все они касаются флота. Петр в наказе обращает внимание на искусство и умение нанимаемых людей, требует, чтобы нанимали таких, которые прошли всю службу с низших чинов и достигли носимых ими званий подлинной службой, а «не иными причинами», дает предписания о количестве материалов для закупки, приводя соображения для выяснения нужного количества, расчетливо оговариваясь относительно стоимости. Разрабатывая подробности, он входит в каждую мелочь, перечисляет множество названий, старается обо всем упомянуть, не забывает и корки на затычки для пушек и т. д. В этом собственноручном документе он весь перед нами со своей страстью к морскому делу, теперь главному предмету его забот, со своей трудоспособностью и уважением к умелому труду других, к опытности, приобретенной настоящей службой, со способностью, стремясь к главной и основной цели и не упуская ее ни на минуту из виду, окинуть взглядом все мельчайшие подробности дела.
Устанавливался состав посольства, все время колебавшийся в зависимости от перемен в назначениях. С тремя великими послами отправлялось дворян, пажей, разного рода собственной прислуги и прислуги ехавших с ними дворян больше 80 человек. Ехали также разного рода должностные лица при посольстве, как то: священник и дьякон, подьячие, переводчики, толмачи, золотых и серебряных дел мастера, собольщик, сторож, лекаря с учениками, четверо придворных карлов и при этих лицах также их прислуга всего более 30 человек.
К посольству был присоединен отряд волонтеров, ехавших для морской науки, среди которого и скрывался Петр. Во главе отряда со званием комендора поставлен был Андрей Михайлов (князь Черкасский). Отряд делился на три десятка, каждый с десятником во главе. В состав первого десятка вошли десятник Гаврило Кобылин, Иван Володимеров, Федосей Скляев, Иван Кочет, Александр Кикин, Степан Буженинов, Данило Новицкий, Алексей Петелин, Лукьян Верещагин, Яким Маляр, Алексей Борисов (князь Голицын). Во второй десяток вошли десятник Петр Михайлов (царь), Александр Меншиков, Гаврило Меншиков, Аника Щербаков, Савва Уваров, Филат Шанский, Осип Зверев, Тихон Лукин, Иван Кропоткин, Василий Корчмин, Иван Овцын, Конон Турчин, Степан Васильев, Семен Григорьев (Нарышкин).
Наконец, в третьем десятке ехали десятник Федор Плещеев, Ипат Муханов, Ермолай Скворцов, Иван Синявин, Гаврило Коншин, Фаддей Попов, Петр Гутман, Иван Михайлов (Головин), Иван Алексеев (Головин), царевич Александр Арчилович Имеретинский — всего, не считая комендора, 35 человек. При волонтерах было 12 человек прислуги. В отряде волонтеров были, как видим, и представители дворянского круга: сам комендор князь Черкасский, далее князь Голицын, сын Бориса Алексеевича, Нарышкин, Плещеев, Головины и простые разночинцы, причем знатные волонтеры в списках отряда назывались демократически, без титулов и фамильных прозвищ, подобно тому как и сам царь принял псевдоним Петр Михайлов. Большинство членов отряда взято было из неразлучных с Петром и готовых на все должности бомбардиров[687].
Для караула с посольством должен был идти отряд преображенцев из 62 человек под начальством майора Шмита; из них 12 человек было «устроено в гайдуки». С послами из Конюшенного приказа были отправлены с конюхами две кареты, к каждой по 6 лошадей, «да в запас по лошади с шоры, и с контари, и с седлы, и с лецы». Да в дорогу с послами «отпущено с дворцов (т. е. дворцовых приказов или дворов, заведовавших разного рода дворцовыми хозяйственными припасами: хлебенного, сытенного и т. д.) съестные и питейные запасы с стряпчими, и с подключники, и с повары, и с хлебники и с иными к тому належащими людьми; и были те дворовые люди до Новгорода, а иные и до Риги»[688]. Посольство должно было, таким образом, отправиться в составе около 250 человек[689].
II. От Москвы до шведского рубежа
2 марта двинулся в путь передовой отряд посольства «с соболиною казною и с золотыми, и с салдаты, и со всем посолским нарядом и платьем и иными всякими припасы»[690]. Этот отряд должен был ожидать посольство во Пскове. К 5 марта были изготовлены заказанные Петром еще в декабре одновременно с первым указом о посольстве две печати. «По указу великого государя сделаны в Посолском приказе две печати серебряные, одна государственная большая, а другая поменши той. И марта в 5 день нынешнего 205 (1697) г. боярин Лев Кирилович Нарышкин, смотря у себя на дворе тех новосделанных дву великого государя серебряных печатей… которые сделаны для нынешней посолской посылки во окрестные государства с великими и полномочными послы… осмотря тех печатей приказал их отвезть в поход к великому государю… в село Преображенское думному дьяку Емельяну Игнатьевичу Украинцову. И думной дьяк Емельян Игнатьевич к великому государю в село Преображенское те печати отвез того ж числа, и те печати изволил великий государь принять у него, думного дьяка, в своих, великого государя, хоромех сам, и указал великий государь ту отдачу тем печатем впредь для ведома записать в Посолском приказе в книгу»