Во имя российского благочестия, славы и благосостояния Петр и трудился всю свою жизнь. Французскому королю Людовику XIV приписывают выражение «Государство – это я». Петр мог бы сказать иначе: «Государство – это мы». Император старался внушить каждому из подданных, что долг его – всемерно способствовать укреплению государства. Он видел в подданных прежде всего сотрудников, старающихся во имя государственного блага. Да, можно вспомнить увеличение налогового бремени и массовое привлечение крестьян к казенным работам, но давайте заодно вспомним и то, как самоотверженно трудился Петр, в буквальном смысле «не покладая рук», и насколько скромны были его личные запросы. Роскошные дворцы и пышные торжества ставить в укор Петру не следует, поскольку целью всей этой «чрезмерности» было укрепление престижа державы. В политике престиж имеет огромное значение, и вряд ли кто-то станет с этим спорить.
Петровскую страсть к овладеванию ремеслами принято объяснять энергичным характером и живым умом – все хотел попробовать прогрессивный царь, во всем стремился достичь совершенства. В общем-то так оно и было, но можно посмотреть на «царя-плотника» и с другой точки зрения: личным примером царь показывал своим подданным (погрязшим в древних представлениях о том, что зазорно, а что не зазорно), что любой труд на благо отечества почетен – ну раз уж сам государь не гнушается топором махать! – и заодно давал понять, что бездельников и неучей он рядом с собой не потерпит. С изменения общественного менталитета и начались все великие свершения Петра. Можно сказать, что царь за уши вытащил Россию из того дремучего болота, в котором она пребывала веками. Как сказал Пушкин, «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек».
В манифесте «О вызове иностранцев в Россию, с обещанием им свободы вероисповедания», изданном 27 апреля 1702 года, сказано что «со вступления Нашего на сей престол, все старания и намерения Наши клонились к тому, как бы сим Государством управлять таким образом, чтобы все Наши подданные, попечением Нашим о всеобщем благе, более и более приходили в лучшее и благополучнейшее состояние». Этот документ цитируется довольно редко, но между тем в нем выражено кредо Петра, основная идея его правления – идея «общего блага». Все хорошее, что мы видим в современной России, порождено идеей общего блага, провозглашенной Петром.
В отечественной историографии существуют две оценки петровских реформ. Академик Василий Осипович Ключевский, председатель Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете и автор хрестоматийного «Курса русской истории», считал, что реформы Петра стали продолжением тех преобразований, которые осуществлялись при его отце и деде.[179] Предки подготовили почву, посеяли семена, а Петр пожал плоды; заслуги его существенны, но не грандиозны. Противоположных взглядов придерживался другой видный историк Сергей Михайлович Соловьев, создатель «Истории России с древнейших времен». По Соловьеву петровские реформы начались с Петра и носили революционный характер. Кто прав? Большинство современных отечественных историков разделяет точку зрения Соловьева – Петр и впрямь совершил революцию в своем отечестве. Убедиться в этом просто: берите любую петровскую реформу и попытайтесь отыскать ее корни в прошлом (только не передергивайте, а то ведь так можно объявить началом военной реформы и создание опричнины Иваном Грозным). Кстати говоря, Петр отличался от Ивана Грозного в первую очередь тем, что не руководствовался принципом «не держи советников умнее себя». Советники должны быть умнее, иначе какой в них прок?
При упоминании петровских реформ на ум сразу же приходит создание российского флота. Следом идет военная реформа, а о реформе государственного управления вспоминают в последнюю очередь. Чиновники-бюрократы – это же так скучно… Но на деле государственное управление определяет все остальное, его можно сравнить с нервной системой. «Выключились» нервные клетки на каком-то участке – и наступил паралич. Петр преследовал две цели. Прежде всего он хотел упростить и упорядочить административный аппарат, для чего на замену приказам пришли коллегии. Помимо реорганизации управления армией и флотом, важное значение имело установление новых принципов отношений с иностранными государствами, которыми прежде ведал Посольский приказ. Петру требовалась дипломатическая служба нового времени, способная функционировать самостоятельно, без постоянного вмешательства царя. Того же самого Петр хотел и от всего аппарата, и в этом заключалась вторая цель реформы государственного управления, которое представлялось царю в виде хорошо отлаженного механизма, не нуждающегося в постоянном контроле (разумеется, контроль нужен, без него никак, но государь не должен становиться нянькой для своих сановников – пусть управляются сами, по своему разумению, а если что, мы своей властью с них спросим). «Определили быть для отлучек наших Правительствующий Сенат для управления», – сказано в указе «Об учреждении Правительствующего Сената». Идея понравилась, и Сенат из временного превратился в постоянный орган, который не только управлял, но и должен был обеспечивать преемственность власти при смене правителя – новую кандидатуру утверждали сенаторы.
В 1718 году Петр сказал, что «для лучшего впредь управления [церковью] мнится быть удобно духовной коллегии». Ему часто ставят в вину уничтожение института патриаршей власти, но надо учитывать, что сделано это было не прихоти ради, а опять же, исходя из государственных интересов. В лице духовенства Петр видел главных противников своих реформ, и, надо сказать, имел к тому основания, поскольку среди священнослужителей все преобразования неугомонного царя воспринимались неодобрительно. Сама жизнь подталкивала Петра к тому, чтобы взять церковь под прямой государственный контроль. При этом он не смещал действующего патриарха, а просто воспрепятствовал избранию преемника после кончины в 1700 году патриарха Московского и всея Руси Адриана, находившегося в тихой оппозиции к царю, но порой выходившего за ее рамки – в 1698 году патриарх отказался постричь первую жену Петра Евдокию Лопухину и, кроме того, пытался выступать в защиту стрельцов, приговоренных к казни за участие в бунте. Возможно, если бы Адриан вел бы себя иначе… Впрочем, история не знает сослагательного наклонения. После Адриана блюстителем патриаршего престола (не патриархом!) стал назначенный царским указом митрополит Рязанский и Муромский Стефан, а в 1721 году в качестве высшего органа церковного управления был учрежден Святейший правительствующий синод во главе с назначаемым императором обер-прокурором. По сути, в жизни церкви ничего не изменилось, только вместо патриарха был Синод, но зато уже не было почвы для оппозиции церкви государству.
У двигателя петровских реформ было замечательное топливо, состоявшее, если так можно выразиться, из двух фракций – значимость образования и ведущая роль личных заслуг. Петр привил российскому обществу понимание ценности образования. Да, сначала дворянских недорослей приходилось отправлять за границу в принудительном порядке, но постепенно сладкий мед знаний был как следует распробован и образованность стала одним из определяющих достоинств личности. Образованный человек имел больше возможностей, чем необразованный, а поскольку карьера в первую очередь определялась личными заслугами (прочее было вторичным, хотя иногда и важным), то возможности упускать не хотелось. Первым российским университетом стал Академический университет, основанный в январе 1724 года в составе Петербургской Академии наук, в 1755 году был учрежден Императорский Московский университет, а сегодня в России насчитывается более двух с половиной тысяч высших учебных заведений. Петр был бы доволен.
Революционер-демократ Николай Чернышевский сказал по поводу петровских реформ: «Бороды сбрили, немецкое платье надели, но остались при тех же понятиях, какие были при бородах и старинном платье». Это неправда. Одна из важнейших заслуг Петра состоит в том, что он сумел изменить мышление подданных или, лучше будет сказать, дал мощный толчок к изменению их мышления. Без этой перемены все благие начинания Петра не пережили бы его самого. Но – пережили, хотя и не все складывалось так гладко, как хотелось бы нашему герою. «Теперь преобразователь был во гробе и наступило время поверки, прочен ли установленный им порядок, – пишет Соловьев в своей «Истории». – Железной руки, сдерживавшей врагов преобразования, не было более; Петр не распорядился даже насчет своего преемника; русские люди могли теперь свободно распорядиться, свободно решить вопрос, нужен ли им новый порядок, и ниспровергнуть его в случае решения отрицательного. Но этого не случилось; новый порядок вещей остался и развивался, и мы должны принять знаменитый переворот со всеми его последствиями как необходимо вытекший из условий предшествовавшего положения русского народа».
У Петра был один секрет, который мало кто знает, но те, кто дочитал эту книгу до конца, заслуживают откровенности: Петр угадывал потребности тогдашнего российского общества раньше, чем общество осознавало их. Вот как-то так.
Н. Корчагин, В. Серов.
Фрагмент картины «Закладка Петербурга».
Хронология жизни и правления Петра Первого
Елена Самокич-Судковская.
Ассамблея Петра Первого. Конец XIX – начало ХХ века
Даты приводятся по юлианскому календарю, т. е. по старому стилю.
1672, 30 мая – рождение.
1676, 30 января – смерть отца Петра, царя Алексея Михайловича Романова.
1682, май – стрелецкий бунт в Москве.
1682, 26 мая – провозглашение царями Петра и его старшего брата Ивана.
1682, 29 мая – провозглашение правительницей царевны Софьи, старшей сестры Петра.
1682–1689 – правление царевны Софьи.