Жизнь в коммунистическом мире опротивела им, и они жаждут чего-то лучшего. Вот почему применительно к таким людям я употребляю термин «дезертир» очень осторожно и заранее извиняюсь. Я предпочитаю называть их «добровольцами».
«Дезертирство кадрового разведчика противной стороны, — подчеркивал Даллес, — является, естественно, большой удачей для контрразведки. Ведь с точки зрения количества и содержания полученной при этом информации такой источник равноценен прямому проникновению на какой-либо срок в разведывательные штабы противника. Один такой доброволец-разведчик может буквально парализовать на несколько месяцев работу покинутой им разведслужбы. США всегда будут приветствовать тех, кто не хочет больше работать на Кремль… В каждой коммунистической стране много людей, пострадавших от рук государственных органов или имеющих пострадавших среди близких им людей. Таких людей зачастую достаточно лишь слегка подтолкнуть, чтобы они согласились заниматься шпионажем против режима, который не уважают, который их обидел или в котором они разочаровались».
Обращаясь к своим коллегам, дипломатам и государственным деятелям стран Запада, Даллес был предельно откровенен: «За железным занавесом имеется много неизвестных нам недовольных людей, которые всерьез думают о побеге из своей страны… Таким людям можно помочь, убедив их в том, что они будут тепло встречены и обретут у нас безопасность и счастливую жизнь. Всякий раз, когда вновь прибывший политический перебежчик, выступая в передаче “Голоса Америки”, скажет, что он уже находится у нас и что к нему хорошо относятся, другие люди за железным занавесом, которые обдумывают такой же шаг, наберутся решимости и вновь начнут обдумывать, как бы получить назначение за границу…».
От государственных чиновников, которым, по сути дела, и была адресована его книга, Даллес не считал нужным скрывать, что «часть дезертиров со стороны коммунистов оказывается совсем не тем, за кого их можно принять. Некоторые, например, в течение долгого времени работали за железным занавесом в качестве наших агентов “на месте” и перебежали на Запад лишь после того, как они (или мы) пришли к выводу, что дальше оставаться им в стране стало слишком опасно…»
Но в то же время Даллес и не скрывал от западного политического истеблишмента, что «среди людей, берущихся за шпионаж, некоторые делают это потому, что испытывают финансовые затруднения, имеют долги, которые не могут выплатить, либо растратили государственные средства… Человек, рассчитывающий таким образом уйти от уголовной ответственности, сам запутывает себя в сети шпионажа и, вероятно, будет хорошо работать на разведку, поскольку не видит иного выхода. В конце концов разведка всегда может найти способ разоблачить его в любое время перед его властями».
Отметим, однако, что Даллес вовсе не говорил о возможной идейно-политической основе сотрудничества советского гражданина с разведкой США, видимо слишком хорошо зная цену подобным перебежчикам-дезертирам.
Но неудачи и провалы в деятельности разведки — это следствие того объективного обстоятельства, что ее сотрудники постоянно вынуждены действовать в условиях риска при непрекращающемся противоборстве с реальным, хорошо подготовленным и оснащенным противником. Стремящимся как скрывать, замаскировать свои подлинные цели и намерения, так и проводящим специальные дезинформационные и отвлекающие кампании.
Переход на сторону противника в Лондоне в сентябре 1971 г. сотрудника резидентуры ПГУ О. Лялина, после которого из числа сотрудников посольства были выдворены 105 человек, ударил и по резидентуре ГРУ: в подобных случаях контрразведка страны пребывания получает благоприятную возможность как «свалить» на перебежчика все свои наработки по поиску советских разведчиков, так и без особого шума удалить наиболее раздражающих ее лиц.
И разумеется, на всю мощь тут же запускается пропагандистская машина, призванная формировать у обывателей чувства не только бдительности, но и страха перед советскими представителями за рубежом, а также «советской» — ныне «российской угрозой».
Пропагандистская кампания в связи с «делом Лялина» имела еще одно непосредственное следствие: в октябре того же года в Брюсселе попросил политического убежища в США майор ГРУ А. (мы сознательно не называем его имени, причины чего читателю станут понятны далее), чуть ранее завербованный в результате организованной против него провокации, бельгийской службой безопасности Сюрте. Однако уже через несколько месяцев он пришел в советское посольство в Вашингтоне с просьбой помочь ему вернуться на Родину.
Доставленный в Москву, на первой же беседе с начальником ГРУ П. И. Ивашутиным в присутствии начальника управления «К» (внешней контрразведки) ПГУ КГБ О.Д. Калугина А. подробно рассказал об обстоятельствах своей вербовки и побега в США, изъявив желание активно помогать следствию.
В специальной докладной записке в ЦК КПСС по этому делу, подписанной Ю. В. Андроповым и П. И. Ивашутиным, предлагалось по завершению суда над А., в связи с его добровольной явкой с повинной и активной помощью следствию, ходатайствовать перед Верховным Советом СССР о его помиловании, а также об оказании ему помощи в трудоустройстве по специальности после освобождения. (А. был освобожден из заключения через 6 месяцев после объявления приговора.)
Следует особо подчеркнуть, что эта позиция полностью соответствовала части 2 статьи 64 УК РСФСР, введенной в Уголовный кодекс РСФСР 25 июля 1965 г. (об условиях освобождения от уголовной ответственности лица, давшего согласие на сотрудничество с иностранными спецслужбами. Подчеркнем, что ныне это положение сохраняется и в российском уголовном законодательстве — примечание к статьям 275, 276 и 278 Уголовного кодекса Российской Федерации).
В той же записке Председателя КГБ СССР и начальника ГРУ в Политбюро ЦК КПСС также содержалось реализованное впоследствии предложение довести до сведения всех сотрудников разведки КГБ и ГРУ, что не будут подвергаться уголовному наказанию лица, совершившие ошибки и даже преступления при исполнении ими служебных обязанностей, если они честно признаются в содеянном и нанесенный их действиями ущерб будет иметь локальный характер.
Однако, несмотря на периодически организовывавшиеся за рубежом «в профилактических целях» кампании «охоты на ведьм», разведкой КГБ и ГРУ приобретались за рубежом ценнейшие источники информации, о некоторых из которых мир с удивлением узнал гораздо позже.
Петр Иванович и подчиненные ему генералы и офицеры прекрасно понимали, что успешное решение всего многообразия задач, стоящих перед ГРУ, невозможно без комплексного подхода к обеспечению боевой и повседневной жизнедеятельности подчиненных органов, частей и соединений военной разведки.
Именно поэтому в ходе своих многочисленных командировок в подчиненные органы и части Ивашутин непременно стремился как можно больше пообщаться с офицерами, узнать об условиях их жизни и несения столь ответственной, необходимой для обеспечения безопасности страны службы.
Под постоянным контролем начальника разведуправления находилась система подготовки кадров будущих разведчиков.
Создание под его контролем системы переподготовки и повышения квалификации кадров стало краеугольным камнем повышения эффективности деятельности подразделений военной разведки. По его настоянию в учебный процесс внедрялось изучение самых современных способов и методов ведения разведывательной деятельности, отвечавших не только потребностям текущего момента, но и с учетом прогнозов на будущее.
Петр Иванович решительно, не обращая внимания на служебное положение и воинское звание, очищал Главное управление Генерального штаба от некомпетентных, нечистоплотных, преследовавших корыстные цели и допускавших аморальные поступки сотрудников.
Колоссальная память — уже и в преклонном возрасте она позволяла ему цитировать стихи любимых поэтов — и непосредственное общение с исполнителями заданий позволяли ему лично контролировать развитие многих непростых ситуаций.
Стоит ли после этого удивляться тому факту, что благодаря профессиональной грамотности и работоспособности, принципиальности и человеческим качествам, когда сотрудники центрального аппарата видели Ивашутина и по 10, и по 12 часов не покидавшим служебного кабинета, уже при жизни он стал легендой и образцом ответственного отношения к служебному долгу?
Эти же качества он стремился воспитывать и у своих подчиненных.
Стратег
В отличие от других авторов, не станем подробно описывать структуру ведомства, которое довелось возглавить П. И. Ивашутину, поскольку меня прежде всего интересует его личность и конкретная роль в истории, личный вклад в укрепление системы обеспечения безопасности Советского Союза. Поэтому далее лишь упомянем основные структурные элементы этого грозного ведомства, плотно окутанного ореолом тайн.
Петр Иванович прекрасно понимал, что разведывательная деятельность складывается из добывания упреждающей, достоверной, проверенной информации, ее оценки, анализа тенденций развития конкретных ситуаций, их прогнозирования и оценки возможных последствий.
А определенной им для себя сверхзадачей было создание надежной системы заблаговременного предупреждения о признаках подготовки к началу военных действий. Это, в свою очередь, требовало постоянного развития и совершенствования всех звеньев и элементов единого разведывательного комплекса страны. Он стремился к тому, чтобы военная разведка заработала как хорошо отлаженный механизм, а руководство страны получало упреждающую и точную разведывательную информацию военного, военно-политического, военно-стратегического, военно-технического и военно-экономического характера.
Именно при П. И. Ивашутине и его непосредственном участии началось стремительное развитие средств космической разведки, где у СССР имелись определенные преимущества по сравнению с США: первый отечественный разведывательный аппарат, вошедший в историю космонавтики под названием «Космос — 4» (типа «Зенит»), был запущен на орбиту еще 26 апреля 1962 года. В том же году состоялись запуски еще четырех разведывательных спутников, а в 1963 г. — еще шести. Частота пусков разведывательных космических аппаратов возросла с 9 в 1964 г. до 30–35 пусков в середине 70-х годов, а срок их пребывания на орбите увеличился с 3–4 суток до 3 месяцев.