Военные нужды были так велики, что потребовалось срочное строительство новых металлургических заводов и расширение старых: в Карелии, Туле, Липецке, на Урале и в других местах. За петровское время в России появилось двести предприятий, то есть в десять раз больше, чем было. Заводы и фабрики начала XVIII века представляли собой мануфактуры — довольно примитивные с современной точки зрения производства, где главенствовал ручной труд. Но все же мануфактуры существенно отличались от средневековых мастерских тем, что каждый работник осуществлял лишь одну производственную операцию, а не все — как средневековый мастер. Специализация и разделение труда стали крупнейшим достижением того времени, наряду с использованием энергии воды, вращавшей через механическую передачу сверла и другие инструменты. Все предприятия в то время строились по последнему слову западноевропейской техники, да и создавали их по преимуществу иностранные инженеры.
Экономический скачок стал возможен прежде всего благодаря богатейшему полезными ископаемыми Уралу. Строительство заводов там было делом трудным — малоосвоенные Уральские горы находились слишком далеко от центра. Но уже 15 декабря 1701 года первая домна Невьянского завода дала первый чугун, и очень скоро из этого чугуна выплавили железо, не имевшее себе равных по качеству ни в России, ни в Европе!
Поспешно начали строить железоделательные заводы в Олонецком крае и Липецке. Руда в этих местах была похуже уральской, но зато сами заводы располагались ближе к центру и театру военных действий. За первые пять лет Северной войны построили одиннадцать металлургических заводов, что позволило расширить металлообрабатывающую промышленность и, в частности, производство артиллерийского и огнестрельного вооружения. Уже с 1705 года оружейные заводы обеспечивали артиллерию новыми орудиями и снарядами, заполнив ими арсеналы и цейхгаузы. Наибольшую известность приобрели новые заводы в Туле (1712), которая издревле славилась своими мастерами-оружейниками, и Сестрорецке (1721) под Петербургом.
В петровское время начали быстро строить и фабрики легкой промышленности. Ее центром стала Москва. Там появились фабрики по производству парусины, канатов (Хамовный и Канатные дворы), амуниции и седел (Кожевенный и Портупейный дворы), сукна и фетра (Суконный и Шляпный дворы), а также пуговичная, чулочная, бумажная мануфактуры. Московский суконный двор — первое в России крупное текстильное предприятие — работал на привозной шерсти. Петр издал указ о разведении в южных уездах овец, и вскоре суконное производство перешло на отечественное сырье.
Перечисляя эти достижения, остановлюсь и лишь замечу, что за ними стояла довольно четкая, хотя и не изложенная на бумаге программа модернизации русской экономики. Она была разработана и осуществлена Петром. Теперь создание подобных программ кажется заурядным, но для начала XVIII века она была подлинной революцией, особенно если учесть, что речь шла о стране без промышленности, подготовленных мастеров и рабочих, без материальных ресурсов, вообще без всего — только одна, как бы теперь сказали, политическая воля. Эта программа включала в себя научно-техническое сотрудничество с Западом в самых разных формах и сферах, начиная с массовых закупок западноевропейской техники (вооружений, кораблей, машин и их частей) и заканчивая организацией собственного производства. Видя, что собственное кораблестроение не справляется с гигантскими потребностями флота в новых кораблях, необходимых, чтобы загнать шведский флот в его главную базу — Карлскрону и не позволить ему выйти оттуда, агенты Петра стали размещать заказы на постройку военных кораблей на западных верфях. Оплачивались эти заказы за счет увеличения вывоза сырья по демпинговым ценам — хлеба, леса, пеньки, юфти, смолы, масла, жира, позже — чугуна и железа. Иного способа добыть денег не было.
В 1702 году был принят поистине революционный для России указ, открывавший ворота страны иностранным специалистам. Им были предоставлены самые благоприятные условия для работы и жизни: высокое жалованье, право иметь собственность в России, сохранять подданство и веру и в любой момент вернуться на родину. Им разрешалось жениться на русских, не переходя при этом в православие, что в прежние времена считалось страшным преступлением, за которое можно было угодить в Сибирь или на костер. Последовавший затем массовый приезд иностранных специалистов самых разных профессий (от матросов до академиков) изменил облик русской экономики и жизни вообще. Петр, зная нравы своего чиновничества, категорически настаивал на том, чтобы всех приезжих встречало "ласковое обхождение", чтобы им предлагали выгодные контракты, чтобы они получали жилье и чины. Перед иностранцами открывались необычайно широкие карьерные перспективы, ведь Россия тогда была тучным "непаханым полем" (слова Екатерины II). Как писал впоследствии член Петербургской академии наук гениальный математик Л. Эйлер, если бы не Россия, он бы до конца жизни на родине, даже дождавшись физической кафедры, остался бы лишь "кропателем".
Стремясь к быстрому созданию промышленных и торговых компаний, Петр покровительствовал смешанным концессиям, разрешал иностранные монополии в России, предоставлял иностранным компаниям значительные льготы и вместе с тем оказывал всемерное поощрение отечественного предпринимательства. Были приняты многочисленные защищавшие промышленников законы и регламенты. Государство выступало главным строителем фабрик и заводов, но оно охотно шло на весьма льготную приватизацию.
В России было принято самое передовое в мире горное законодательство. Согласно Берг-привилегии 1719 года, открывший месторождение полезных ископаемых (неважно, на чьей земле) получал право на этом месте основать собственное предприятие. Начинающие промышленники получали невиданные на Западе преимущества. Таможенный тариф 1724 года надежно защищал русских предпринимателей от западных конкурентов. Промышленникам оказывалась прямая финансовая помощь на расширение старых и на создание новых предприятий. Государство бесплатно предоставляло землю и оборудование, присылало иностранных мастеров и других специалистов, устанавливало монополии на производство и сбыт продукции, помогало с ее реализацией. При нехватке рабочих рук Петр "приписывал" к заводам обширные земли с десятками деревень, жители которых вместо уплаты государственной подати должны были работать на фабриканта. Вопреки законодательству предшествующей поры, предпринимателям разрешили покупать к заводам крепостных крестьян. Петровская эпоха позволила развернуться, обогатиться и принести пользу стране многим инициативным людям из разных слоев общества. Из частных предпринимателей особенно известны Баженины и Демидовы. Демидовы — отец и сын — владели на Урале и в Сибири большими металлургическими заводами. В конце XVII века тульский кузнец Никита Демидович Антуфьев понравился Петру своей предприимчивостью. При поддержке государя он основал железоделательный завод возле Тулы, но по-настоящему развернулся на Урале, где получил казенный Невьянский завод, смог добывать руду и начал строить заводы без ограничений. "Демидыч" (так звал его царь) настолько обогатился, что ощущал себя царьком в своих уральских владениях. Он добился особых льгот и привилегий, в 1720 году получил дворянство и новую фамилию — Демидов. Его сын Акинфий позже построил подлинную империю на Урале.
В крайне сжатые сроки Россия не только обеспечила себя всем необходимым для обороны, но и стала поставлять на Запад промышленные товары. В петровский период выпуск железа вырос в 8 с половиной раз. Если в 1720 году Россия выплавляла 10 тысяч тонн чугуна, а "всемирная кузница" Англия — 17 тысяч тонн, то в 1740 году русская металлургическая промышленность произвела 25 тысяч тонн, в то время как хваленые домны Шеффилда и Лидса выдали только 17,3 тысячи тонн. Далее российский экспорт шел по нарастающей. В 1740-х годах европейский спрос на уральское железо достиг 100 процентов его выпуска. Так длилось до тех пор, пока не грянула промышленная революция в Европе. До этого без русской пеньки, парусины, леса и железа не смог бы нормально функционировать, к примеру, британский флот.
В России начала XVIII века началось бурное в сравнении с XVII веком развитие науки и техники. Петр посылал молодых людей учиться на Запад самым востребованным наукам. Приглашенные западные специалисты по контракту были обязаны делиться своими знаниями с русскими учениками. Один из современников писал, что когда английский мастер закладывал корабль, на соседнем стапеле русский мастер полностью повторял его действия, чтобы освоить технологии судостроения. Осознавая значение научных исследований для развития экономики и обеспечения обороны, Петр решил соединить фундаментальные и прикладные исследования в Петербургской академии наук.
Невиданный ранее импорт знаний и навыков, активное промышленное строительство — все это привело к тому, что в России быстро возникли и утвердились производственные, технологические традиции, появились собственные изобретатели машин и механизмов. В результате после Петра в Россию хлынул поток денег, продолжилось промышленное строительство, увеличились объемы внешней и внутренней торговли. Да, это случилось не сразу. Прошли годы и даже десятилетия, прежде чем русский торговый флаг (современный триколор России) появился в портах Европы. Но уже при Екатерине II Россия пользовалась полным доверием на европейском рынке. Курс введенных государыней ассигнаций поначалу был даже выше курса серебряных денег. Австрийский император Иосиф II шутил: если бы Екатерине вздумалось ввести в оборот кожаные деньги, их бы приняли — так высок был авторитет русской валюты. Золотой век Екатерины, при которой расцвела Российская империя, был невозможен без черновой, подготовительной работы Петра.
Остановите свою "экономическую песню"! Дайте мне слово молвить. Кто же спорит с очевидным — успехи экономики Петра бесспорны и впечатляющи, как и впечатляющи успехи экономики России в течение всего XVIII века. Но давайте посмотрим, что лежит в основе этих успехов и почему с началом упомянутой Вами промышленной революции они лопнули как мыльный пузырь. Действительно, государство Петра Великого всячески поддерживало предпринимателей независимо от их происхождения с помощью ссуд, приписки крестьян к заводам, беспошлинного ввоза оборудования и сбыта продукции. Оно часто передавало им государственные предприятия, но заметим сразу — как установил П. Г. Любомиров — вовсе не потому, что заботилось о развитии частного предпринимательства, а из-за хронической убыточности этих предприятий. Что же государство требовало от предпринимателей взамен? Полной экономической покорности и исполнительности. В экономической политике господствовал протекционизм. Он выражался в жесткой регламентации производственного процесса, количества, номенклатуры и вида выпускаемых товаров. Протекционизм Петра предполагал установление назойливого контроля специальных центральных органов — Мануфактур- и Берг-коллегий, чьи ревизоры отличались исконной вороватостью. Не справившихся с делом заводчиков ждало не банкротство, а конфискация! Предприятия работали в условиях стопроцентного госзаказа, когда всю продукцию поглощало государство. Ради поддержки отдельных предпринимателей, которые казались царю перспективными, он запрещал производство определенных товаров по всей стране и таким образом душил всякую конкуренцию, без которой, как известно, не может развиваться экономика. С петровского времени русская промышленность была ориентирована почти исключительно на потребности