Васильевский остров фактически еще не был заселен. Его покрывали заросли кустарника, между которыми Паслись коровы, лошади и мелкий скот. В 1711 г. на острове стояло единственное жилое сооружение — двухэтажный деревянный дом Мен-шикова. Канал, проведенный от Невы к дому, позволял князю, выйдя на крыльцо, сесть в шлюпку. Позади дворца был разбит парк. Меншиков еще долгие годы будет хлопотать о его насаждении и украшении скульптурами, купленными в Италии. На стрелке Васильевского острова стояли три ветряные мельницы.
Самой заселенной частью города был Адмиралтейский остров. На нем, как выше отмечалось, размещалась Адмиралтейская верфь — крупнейшее предприятие страны. Вдоль Невы, между Адмиралтейством и Летним дворцом Петра, завершенным постройкой в 1711 г. и сохранившимся доныне, стояли дома вельмож, графа Апраксина, Шафирова, Головкина. Рядом с Адмиралтейством стояли беспорядочно разбросанные жилые строения русских и иностранных мастеровых, работавших на верфи и канатном дворе. Во всем городе в это время насчитывалось 700–800 дворов с восемью тысячами жителей.
Благоустройством города Петр всерьез начал заниматься после Полтавской победы и овладения" Прибалтикой. Утверждение России в Прибалтике и присоединение Выборга обеспечивали новому городу безопасность. В письме к «князю-кесарю» по поводу овладения Выборгом царь заявил: «…Чрез взятие сего города Санкт-Петербурху конечное безопасение получено».
Царь мог воспользоваться двумя возможными способами застройки своего Парадиза: либо снести уже построенные дома и застраивать город в соответствии с новой планировкой, либо смириться с существовавшей застройкой и дальнейшую планировку приспосабливать к ней. Петр сначала отказался от обоих вариантов, решил Петербург оставить таким, каков он есть, и искать новое место под город, где ничто не ограничивало осуществление градостроительных замыслов.
Каким виделся царю новый город?
Главную отличительную особенность ему должны были придать не столько прямые улицы с домами, фасадами выходящими на них, парки, бульвары и площади, сколько каналы, которым собственно и отводилась роль улиц и основных путей сообщения.
Выбор Петра пал на остров Котлин. Проект плана предусматривал прямоугольную сеть каналов, вдоль которых должны были стоять дома дворян, купцов и ремесленников. В начале 1712 г. Петр издал указ о принудительном переселении на остров Котлин «по окончании сей войны» по тысяче семей дворян, купцов и ремесленников. Сенат даже утвердил список дворян, подлежавших переселению. Его возглавляли сенаторы и представители знатнейших фамилий. От осуществления этого плана царь в конце концов отказался.
Интенсивное заселение острова связывалось с окончанием войны, но ее конца не было видно. Остров, кроме того, был уязвим для неприятельского нападения. — Наконец, ограниченные размеры острова оказались несовместимыми с планом создания грандиозной столицы. Поэтому остановились на продолжении застройки Петербурга, но решено было жестко придерживаться его планировки. Центром города должен был стать Васильевский остров, представлявший собой в значительной мере пустырь. Следовательно, исключался снос уже построенных зданий, как это, например, надо было делать на Адмиралтейской стороне.
В 1716 г. в Россию прибыл известный французский архитектор Леблон, которому Петр поручил составить план столицы. Чертежи Леблона и планы типовых зданий были отправлены на утверждение царю, находившемуся в это время за границей. Он отложил утверждение плана до своего возвращения, а относительно типовых зданий заметил, что окна в них следовало делать меньших размеров, «понеже у нас не французский климат».
План Леблона представлял образец так называемого регу-лярного города, застройка которого должна была осуществляться под бдительным оком правительства. Оно должно было предусматривать все мелочи градостроительства и городского быта, начиная от проектов зданий и кончая санитарным состоянием рынков.
Небывалое по интенсивности строительство города началось с 1717 г. Ежегодно возводилось по нескольку сотен домов, так что к концу жизни Петра столица превратилась в большой город с сорокатысячным населением. Возникновение крупного центра на пустом месте и в столь сжатые сроки явилось сенсацией, небывалым в Европе событием.
Вместе с тем возникновение Парадиза на болотной местности, часто заливаемой водами Невы, стоило народным массам неслыханных жертв. Город создавался на костях тысяч людей, ежегодно погибавших от недоедания, антисанитарных условий, изнурительного труда и сопутствующих этим обстоятельствам эпидемий. Из вотчин, расположенных в Московской, Воронежской, Казанской и других губерниях, в зимние месяцы на дворянские подворья новой столицы тянулись обозы со всякой снедью. Работные люди, занятые на строительных работах, платили за продукты питания втридорога.
Ежегодно, начиная с 1710 г:, на строительных работах было занято по 40 тысяч крестьян и горожан, согнанных со всех районов страны, в том числе и из сибирских городов. Многие из них гибли в пути, другие — в самой столице. В июле 1716 г. Мен-шиков извещал Макарова, находившегося вместе с царем за границей: «Также в Питергофе и в Стрелиной в работниках больных зело много, а умирают. непрестанно, и с которых нынешним летом болыпи тысячи человек померло».
К 1725 г. Петербург достиг высокой благоустроенности. Иностранец, оставивший описание Петербурга в 1710–1711 гг., отметил: «Когда один только день идет дождик, то уже нигде нет прохода и на каждом шагу вязнешь в грязи». Теперь все улицы столицы были вымощены камнем. Обязанность мостить улицы выполняли сами жители, каждый прибывающий в Петербург гужом должен был доставить на возу три камня весом не менее 5 фунтов, а на каждом судне — по 10–30 камней. Камнем покрывали не середину улицы, а полосу в полтора-два метра шириной, примыкающую к домам, то есть, как бы мы сейчас сказали, тротуар.
Невский проспект, соединявший Адмиралтейство с Александ-ро-Невским монастырем, своим видом уже тогда поражал современников. Глазам камер-юнкера Берхгольца «невская перспектива представилась длинной и широкой аллеей, вымощенной камнем». По обеим сторонам улицы в три-четыре ряда стояли деревья. Проспект оставил у камер-юнкера самое благоприятное впечатление, он отличался красотой и опрятностью, придававшей ему, как он писал, «чудесный вид, какого я нигде не встречал».
27 мая 1718 г. сенаторы получили царский указ: «Господа Сенат! Определили мы для лучших порядков в сем городе дело генерала-полицмейстера нашему генералу-адъютанту Девиеру и дали пункты, как ему врученное дело управлять».
Матроса купеческого корабля, выходца из Португалии, Антона Девиера Петр приметил s Голландии еще в 1697 г. Этот бездомный скиталец, зарабатывавший на хлеб проворным лазаньем по мачтам, обратил внимание Петра своей находчивостью. Тогда же царь пристроил его к Меншикову, а затем определил себе в денщики. Расторопный денщик отсутствием честолюбия не страдал и не скрывал своего намерения породниться с самим светлейшим, женившись на его сестре. Данилыч презрительно отклонил домогательства. Между тем Девиер вскоре вновь обратился к Меншикову с советом благословить их брак. Навязчивого жениха светлейший велел схватить и высечь плетьми. Денщик пожаловался Петру, и тот распорядился устроить свадьбу.
Инструкцию генерал-полицмейстеру составил сам Петр. Царь поручил ему следить за правильной застройкой города, укреплением берегов Невы и протоков, чистотою улиц и переулков, порядком на торговых площадях и рынках, качеством продаваемых продуктов. Ему же вменялось в обязанность пресекать намеренное повышение цен на продукты, искоренять азартные игры, строго соблюдать противопожарные меры, учреждать ночные караулы, причем «караульщики ходили бы по ночам с трещотками, как обычай в других краях».
После 11 вечера и до утра, то есть в ночные часы, шлагбаумы на заставах закрывались, и право хождения по улицам в это время предоставлялось только воинским командам, «знатным господам», лекарям, священникам, повивальным бабкам и, лицам, выполнявшим служебные поручения. Все они должны были иметь при себе фонари. Остальных, если они ходили ночью группами свыше трех человек, не велено пропускать даже с фонарями. В 1721 г. жители столицы стали свидетелями новинки, впервые введенной в России: улицы Петербурга начали освещать фонарями. Их было изготовлено 595 штук. Фонарщики наливали в фонари конопляное масло, зажигали фитили и через пять часов гасили их.
Адмиралтейская часть города была прорезана несколькими каналами. При Петре в столице существовали каналы, превращавшие Летний сад в остров, тогда же были прорыты Лебяжья и Зимняя канавки. Каналы осушали близлежащую округу, являлись удобным путем передвижения, они же создавали водное окружение вокруг огнеопасных объектов. Подобное назначение имел канал, прорытый вокруг Адмиралтейства.
Нева, Мойка и каналы во многих местах имели деревянные набережные. Их сооружение сопровождалось спрямлением русла рек. Мойку, например, в узких местах расширили, а широкие места засыпали землей. Берега притоков Невы и каналов были соединены многочисленными подъемными мостами. Однако Неву можно было преодолеть только на лодках и мелких судах летом и по льду зимой. Тремя пушечными выстрелами и поднятием флага население столицы оповещалось о начале ледохода либо о прочности льда во время ледостава.
Петр постоянно следил за благоустройством столицы. Проезжая 'как-то вместе с Девиером через Мойку, царь обнаружил неисправность моста. Это был недосмотр полицмейстера, и Петр, не откладывая в долгий ящик, подверг его педагогическому воспитанию дубинкой:
— Это прибавит тебе лучшую память к попечению и к содержанию улиц и мостов в надлежащем порядке, и будешь сам чаще осматривать.
U6
Преподав урок служебного рвения, царь тут же пригласил полицмейстера занять место в двуколке: «Садись, брат!»
Каким выглядел город к концу жизни царя? От того времени осталось мало зданий, и о внешнем виде столицы можно судить по сохранившимся планам. В городе все еще преобладали одноэтажные мазанки, снаружи окрашенные под кирпич. Сплошь застроенного массива не существовало, освоено было лишь пространство между Невой и Фонтанкой, но уже и'тогда невозможно было оставаться равнодушным, проходя мимо нескольких сооружений, привлекавших внимание: одни — грандиозными размерами, другие — пышным убранством. Среди первых выделялось Адмиралтейство. Двор Адмиралтейст