[25].
Дьяк закончил чтение и, бережно свернув государеву грамоту, подал с полупоклоном атаману. Фрол Минаев принял свиток и раздумчиво спросил, обращаясь к станичному атаману Леонтию Поздееву:
– Гутарь, Леонтий, каковы дела под Сергиевым городком и Каланчами, вить ты намедни возвернулся оттель?
Поздеев, разрумянившийся от выпитого меду, мгновение помедлил и неторопливо и степенно начал:
– Как ты ведаешь, Фрол Минаич, сидит в Сергиевском городке и Каланчах государев воевода Андрей Ржевский со стрельцами и двумя тысячами наших казаков, коих отправил ты к оному воеводе в нынешнем январе. Недавно, прознав про намерение азовского Муртазы-паши взять городок и Каланчи, велел ты отвесть к оному государеву городку четыре сотни лучших казаков наших. Энто приказание я сполнил и докладаю, што басурманы, имея опаску от наших казаков и государевых стрельцов, не отважутся напасть на Сергиев городок и Каланчи.
Внимательно выслушав обстоятельный рассказ Леонтия Поздеева, Фрол Минаев удовлетворенно заключил:
– Так и отпишем о том великому государю!
И, хлопнув в ладоши, велел появившимся слугам наполнить тройным касильчатым медом опустевшие кубки своих сотоварищей. Но веселья в этой кампании не было, ибо думы каждого были направлены к весне, к новым боям за азовскую твердыню.
Строительство флота шло медленно и с большим трудом. Не хватало леса, а если он и прибывал, то был сырым и непригодным для постройки кораблей. Ощущалась нехватка железа, и Петр распорядился осмотреть в окрестных воронежских уездах все железоделательные заводы, забрать и доставить в Воронеж весь металл, коий сыщется. Едва решилась эта задача, новая беда налетела нежданно-негаданно: горели леса и именно там, где рубились струги и «струговому делу чинилось великое порушение и морскому воинскому походу остановка». А тут еще капитаны и инженеры иноземные пришли к Петру с жалобой, что «в кузницах уголья нет и затем дело их стало». И только бешеная энергия Петра да каторжный труд люда российского превозмогли все эти трудности.
Двадцать третьего марта 1696 года Петр отписал в Москву Стрешневу: «Здесь, слава Богу, все здорово, а суды делаются без мешкоты, только после великого дождя был великий мороз так крепкий, что вновь реки стали, за которым морозом дней с пять не работали». Андрею Виниусу царь сообщал еще короче: «Здесь, слава Богу, все здорово, только сегодня поутру ост-винт великую стужу, снег и бурю принес».
Несмотря на все трудности и невзгоды, второго апреля 1696 года под гром пушек первая российская галера под названием «Принципиум» величественно сошла на воду. Петр, ставший ее капитаном, был зело доволен сим фактом, одарив наградами всех строителей галеры. Вскоре сполз со стапелей на воду 36-пушечный корабль «Апостол Петр». И пошло-поехало!.. Что ни день, новый корабль вступал в растущие ряды российского флота. К середине апреля он насчитывал два корабля, двадцать три галеры[26], четыре брандера[27], множество стругов, лодок и плотов.
Для укомплектования судов личным составом Петр выделил из старых и «новоприборных» солдат Семеновского и Преображенского полков четыре тысячи двести двадцать пять человек. Адмиралом (командующим флота) был назначен Франц Лефорт, его заместителем вице-адмирал полковник Лима и контр-адмиралом полковник Делозьер. Сам Петр I под именем капитана Петра Алексеева стал командовать галерой «Принципиум».
Одновременно шло формирование сухопутной армии. Еще в ноябре 1695 года дьяк Артемий Возницын объявил государев указ, чтобы все стольники, стряпчие, дворяне и жильцы собирались на царскую службу. Прослышав про государевы планы идти под Азов-город, отвоевывать его у басурман, массы крепостного люда начали стекаться в село Преображенское, прося дьяков записать их на царскую службу. Петр велел отбирать «охочих людей» вместе с детьми и женами у их помещиков и селить в Преображенском, обучая мужчин воинскому ремеслу.
К весне армия была сформирована. В ее состав вошло 3800 ратных людей московского чина конного строя, тридцать солдатских полков общим числом в 38 800 человек, тринадцать стрелецких полков, включавших 9597 стрельцов, шесть малороссийских полков числом в 15 000 бойцов во главе с наказным атаманом Яковом Лизогубом. На Дону готовилось влиться в ряды Петрова войска пять тысяч казаков и три тысячи калмыков. Последними командовал атаман Андрей Головач.
Укрупнив солдатские и стрелецкие полки, Петр свел их в три дивизии, во главе которых поставил Головина (13 700 человек), Гордона (более 14 000) и Ригемана, имевшего под началом 10 300 бойцов. Адмиралу Лефорту придавался четырехтысячный отряд солдат, получивший название «пешего полка адмирала Лефорта».
Памятуя о большой гибели солдат от ран в первом походе из-за недостатка лекарей, Петр особое внимание уделил подготовке медицинской службы. На каждый большой корабль он определил по «одному лекарю с аптекою», не считая специального струга доктора Григория Карбонария. На отдельном корабле находилась «аптекарская казна» и на нескольких стругах были строены «мыльни» – судовые передвижные бани.
Для «сполнения лекарского дела» в походе Петр нанял за границей нескольких иноземных врачей. Кроме того, шел под Азов и русский лекарь Яков Иванов с «четырьмя товарыщи», а также аптекарь-иностранец («аптекарской науки человек»), «лекарского и аптекарского дела ученики». Во главе «аптекарских дел» предстоящего похода Петр поставил думного дворянина Ивана Остафьевича Власова.
Скрупулезно подсчитав свои силы, Петр довольно крякнул, хлопнув Меншикова по плечу, воскликнул:
– Гляди, Данилыч, семьдесят пять тысяч молодцов за одну зиму собрали. Теперь покажем басурманам силу русскую! Верь мне, Алексашка, возьмем Азов нынешним летом!
– Нимало не сумлеваюсь, мин херц! – по-свойски ответил Меншиков и уже заинтересованно спросил: – Кого ж во главе сухопутной армии поставишь, мин херц?
Петр помедлил, словно раздумывая, потом сказал:
– Алексея Семеныча Шеина – правнука Михайлы Борисыча, коий знатно оборонял Смоленск от ляхов в начале века сего.
Шеин Алексей Семёнович (1662–1700) – русский воевода, боярин, государственный деятель, первый русский генералиссимус, получивший этот высший чин 28 июня 1696 года на Дону
Меншиков одобрительно крутанул головой, выбор царя пришелся ему по душе. Все знали нелегкий жизненный путь Алексея Семеновича Шеина… Родившись в Москве, он восемнадцати лет был вынужден покинуть столицу и отправиться воеводствовать в далекий Тобольск. Потом судьба бросила его в Курск – важную крепость Засечной черты, берегшей южные рубежи России. В дальнейшем ему пришлось командовать Новгородскими полками, обучать «ратных, конных и пеших людей строить и иметь их во всякой воинской готовности к походу». Храбро действовал Алексей Шеин и в недавних Крымских походах. Ему предстояло еще стать первым русским генералиссимусом (28 июня 1696 года) и умереть в феврале 1700 года в возрасте тридцати восьми лет[28].
В конце марта 1696 года первые сотни петровской пехоты начали прибывать в Воронеж. Город быстро наполнялся гамом и шумом войск. Петр, радостно улыбаясь, встретил Гордона, который первым из генералов прибыл в Воронеж. Царь со дня на день ожидал подхода заграничных инженеров, минеров и артиллеристов, но они не появлялись. Петр, сгорая от нетерпения поскорее двинуться на Дон, велел начать погрузку на суда орудий, пороха, свинца, ядер, бомб и хлебных запасов. Погрузка шла днем и ночью, беспрерывно. Работы прекратились на время лишь седьмого апреля, когда неожиданно повалил сильнейший снег, вслед за которым ударил мороз. Но минуло два дня, и погрузочные работы возобновились.
Двадцать третьего апреля два галеаса, двадцать три галеры, четыре брандера и несколько сот речных барок с солдатами, продовольствием и боеприпасами снялись с якорей у Воронежа и двинулись вниз по Дону к Азову. Петр еще оставался в Воронеже, готовя флот и армию. Специальным указом царь установил размер ежедневного морского пайка, который состоял из сухарей, крупы, толокна, ветчины, соли, двух чарок вина, чарки сбитня и уксуса; в постные дни повара заменяли мясо рыбой. Командный состав довольствовался особо и более щедро и обильно, чем солдаты и матросы.
Петр I с атаманом Фролом Минаевым и казаками в Черкасске. Май 1696 г.
Покончив с неотложными делами, Петр третьего мая ступил на борт «Принципиума» и велел отдать концы: покачиваясь на волнах, государева галера двинулась в низовья Дона. За «Принципиумом», стараясь блюсти строй, шло семь галер. На следующий день вслед за царским кораблем двинулся «Адмирал Лефорт».
Второй Азовский поход начался.
Солнечным полднем 15 мая 1696 года четыре галеры во главе с «Принципиумом» одна за другой бросили якоря у черкасской пристани. Атаман Фрол Минаев на серебряном подносе протянул царю хлеб-соль. Петр, отломив кусочек хлеба и макнув его в соль, бросил в рот. Обняв смущенного атамана, он расцеловал его трижды под гром пушечного и ружейного салюта, который громыхал с бастионов и крепостных стен казачьей столицы.
В станичной избе, куда Минаев привел Петра и его свиту, гостей ждала легкая закуска. Выпив чару меду, царь обратился к атаману:
– Какова обстановка на море и вкруг Азова, Минаич?
Фрол, давно ждавший этого вопроса, начал уверенно и обстоятельно:
– Неделе с полторы до твово приходу в Черкасский, государь, посылал я на море, для поиску, стал быть, две с половиной сотни казаков на стругах во главе с Леонтием Поздеевым. В море, невдалеке от Азова-города, встренули они два больших басурманских корабля, кои шли в крепость с грузом и янычарами. Поздеев с казаками бросились на си корабли и, несмотря на пушечную пальбу с них, потопили басурман. Затем казаки принялись за полугалеры, кои следовали за утопленными кораблями: десять оных полугалер было захвачено, а еще десять посажено на мель, государь. Все захваченное казаками в семь бою хранится тут, в подвале. Не изволишь ли заглянуть, государь?