Взятие Азова 18 июля 1696 г.
Гравюра Адриана Шхонебека
Тем временем русские полки начали входить в ворота Азова. Первыми вошли полки дивизии Гордона. Петр был в их числе. Крепость лежала в развалинах.
– У меня такое чувство, Патрик, – тихо проговорил Петр на ухо Гордону, – будто сей город не одно столетие лежит в запустении.
– Я согласен с вами, герр Питер! – угрюмо отозвался Гордон, разглядывая развалины домов и крепостных сооружений. – Нам много предстоит поработать, восстанавливая сию фортецию.
Гордон согласно кивнул, а вечером записал в своем дневнике: «Я отправился посмотреть христианскую церковь и две мечети, которые оказались разрушенными бомбами. Вообще весь город представлял груду мусора. Целыми не осталось в нем ни одного дома, ни одной хижины…»
Подбежал разгоряченный Менщиков, доложил царю:
– Мин херц, мы подсчитали пушки и мортиры, сто пушек нам досталось, мин херц! И много пороху…
Петр устало улыбнулся счастливой улыбкой.
На следующий день сдалась «на дискрецию» крепость Лютик. Капитуляцию принял стольник Иван Бахметьев с донскими казаками. Россиянам досталось сорок пушек, много ядер, свинца и пороха. Двести человек турок, весь гарнизон, казаки отпустили восвояси, «дав им столько хлеба, чтоб степь перейти». Вечером Петр отписал Ф.Ю. Ромодановскому: «Известно вам… буди, понеже вчерашнего дня… азовцы видя конечную тесноту, здались. Изменника Якушку отдали жива. Питер».
Патриарху Адриану царь отправил более обширное письмо о взятии Азова, в конце послания присовокупив: «Писано в завоеванном нашем граде Азове, лета 1696 июля 20 дня».
Осмотрев разрушенную крепость, Петр велел иноземным инженерам разработать план строительства новых укреплений Азова.
– Даю три дня! – коротко бросил Петр.
За дело взялся француз де Лаваль, и через три дня план лежал на столе Петра I. Де Лаваль пояснил царю, что по его плану в Азове предполагаются возвести пять каменных бастионов с равелинами на западе, с кронверком на востоке и ретраншементом в степи на кубанской стороне. «Кроме сего, – закончил француз, – предлагаю, ваше величество, соорудить на правом берегу Дона, напротив Азова, отдельный форт, коий усилит оборону крепости».
– Одобряю! – сказал Петр, и, обращаясь к Шеину, добавил: – Распорядись Алексей Семенович, выделить солдат и стрельцов для сооружения сих укреплений!.. Воеводой Азова назначаю стольника нашего князя Петра Григорьевича Львова[35]. Ему под начала велю оставить восемь с половиной тысяч человек, остальным войскам готовиться к возвращению в домы свои.
С конца июля полки русской армии стали покидать лагерь под Азовом. Седьмого августа двинулись на родину малороссийские казаки, которых Петр наградил пятнадцатью тысячами рублей, особо одарив их атамана Якова Лизогуба со старшинами[36]. В качестве дополнительной награды Петр разрешил казакам взять с собой шесть полевых орудий.
Шестнадцатого августа 1696 года все полки, кроме гарнизона князя Львова, покинули Азов.
Два дня спустя в Черкасске Петр торжественно праздновал Азовскую викторию. Войсковой атаман Фрол Минаев давал роскошный обед, во время которого по приказу царя с бастионов города Черкасска и кораблей Петровской флотилии громыхнул первый в истории России салют в честь военной победы русского оружия и сожжен праздничный фейерверк. Это произошло 18 августа 1696 года[37].
Потом еще не единыжды в российской истории будут греметь салюты в честь побед русского оружия, но тот августовский салют 1696 года так и останется первым!
Щедрой рукой раздал Петр награды казакам, а Фрола Минаева наградил истинно по-царски: дал ему «кафтан бархатный на меху собольем пластинчатом, ценою 150 рублей»[38].
Из Черкасска Петр отписал в Москву дьяку Андрею Виниусу, чтоб готовил в столице триумфальные ворота и торжественную встречу войск, возвращавшихся с победой из-под Азова.
Тридцатого сентября 1696 года русские войска торжественно вошли в столицу государства. Виниус выполнил приказ царя, построив при въезде на каменный мост из Замоскворечья триумфальные ворота, на фронтоне которых красовалась надпись: «Бог с нами, никто же на ны. Никогда же бываемое». Под парящей фигурой Славы с лавровым венком и масличной ветвью в руке, шла другая надпись: «Достоит делатель мзды своея». Фронтон, опиравшийся на фигуры Геркулеса и Марса, был украшен еще двумя надписями: «Геркулесовою крепостью» и «Марсовою храбростью». Около статуй стояли обвитые зелеными ветвями деревянные пирамиды с надписями: «В похвалу прехрабрых воев полевых», «В похвалу прехрабрых воев морских». Две большие картины изображали морской бой, сражение с татарами и штурм Азова.
В дополнение ко всему гораздый на выдумки Андрей Виниус велел изобразить на пьедесталах азовского пашу, скованных турок, татарского мурзу и пленных татар. Над турками тянулась надпись:
Ах! Азов мы потеряли,
И тем бедство себе достали.
Татарам же достались горькие слова:
Прежде на степях мы ратовались,
Ныне ж от Москвы бегством едва спасались.
Перила Каменного моста были щедро увешаныперсидскими коврами. Огромное количество народа толпилось по обеим сторонам моста, шумно переговариваясь в предвкушении невиданного зрелища. Распорядитель дал знак, и торжественное шествие началось.
Впереди, в карете, запряженной шестеркой вороных коней, ехали конюшие царя и думный дьяк, учитель царя Никита Зотов. За ними торжественно шли дьяки и певчие, за которыми следовала карета с важно сидевшими в ней боярином Ф.А. Головиным[39] и кравчим К.А. Нарышкиным. Далее следовали две коляски и конюшня адмирала Франца Лефорта, а сам адмирал в праздничной одежде ехал в санях, запряженных шестеркой резвых коней.
Генералиссимус Михаил Семенович Шеин, впереди которого несли его значок и большое царское знамя, гордо восседал на белом арабском скакуне. Солдаты волокли по земле вслед за главнокомандующим, шестнадцать турецких знамен, захваченных в Азове.
Далее во главе Преображенского полка шел генерал Автомон Головин. На телеге, под виселицей, скованный цепями, ехал Яков Янсен. На груди его висела доска с надписью «Злодей». По сторонам изменника с топорами в руках стояли палачи, которым надлежало сразу же после шествия привести прошлогодний приговор царя в исполнение[40].
Далее беспрерывным потоком шли солдаты Семеновского полка, Франц Тиммерман с корабельными мастерами и плотниками, стрелецкие полки, Патрик Гордон со своим штабом, пленные турки, Бутырский полк, солдаты и стрельцы других полков.
Сам Петр в скромном мундире морского капитана, с белым пером на шляпе и протазаном в руке, тихо и неприметно шел пешком за колесницей адмирала Лефорта.
Пройдя торжественным маршем по ликующим улицам Москвы, войска разошлись для праздничного пира. Генералов, высших офицеров, ближних бояр и дворян Петр пригласил в Грановитую палату, чтобы за обильными столами достойно отметить славную Азовскую викторию.
С огромным кубком столетнего вина поднялся Петр, все затихли, обратив взоры на царя. Голосом громким и взволнованным он начал:
– Господа! Азов взят! Господь Бог двулетние труды и крови наши милостию своею наградил: азовцы, видя свою беду, сдались! Слава солдатам российским, слава прехрабрым воинам морским! Слава инженерам и офицерам иноземным! Виват победа!
Салют в честь взятия Азова в 1696 году.
Гравюра Адриана Шхонебека
– Виват! Виват! – в едином порыве вскочили сидевшие за столами.
– Виктория, Данилыч! – чокнулся кубком Петр с сидящим рядом Меншиковым.
– Виктория, мин херц! – вскочил сияющий Алексашка.
– Виктория, Питер! – закричали иностранные соратники царя.
– Победа, государь! – загудели бояре российские.
Пир кипел искренним весельем, и никто не знал, что впереди грядут новые битвы за Азов, что еще пройдет не один десяток лет, прежде чем Россия окончательно утвердится на берегах Азовских. Но каждый твердо верил, что это непременно будет.
Виват Россия!
Глава третьяПосещение Дона Петром I в 1699 и 1704 годах
После Азовских походов 1695–1696 годов Петр Великий еще не раз бывал на земле донских казаков.
В январе 1699 года Турция заключила с Россией перемирие на два года, соглашаясь с протекторатом Петра I над Азовом, но царя это мало устраивало. Он хотел твердой ногой стать на юге России, тем более что у него уже имелся флот, построенный в Воронеже. Демонстрацию этого флота и устроил туркам Петр I весной 1699 года.
Флот российский в составе 12 крупных кораблей, 4 галер, 13 бригантин, 11 галеотов и нескольких мелких судов 27 апреля 1699 года вышел из Воронежа к Азову. На одном из кораблей под именем Петра Михайлова капитанствовал Петр I.
21 мая в середине дня троекратный салют из ружей и мощный залп из пятидесяти крепостных орудий потряс окрестности донской столицы города Чер-касска. Войсковой атаман Фрол Минаев, разодетый по-праздничному, поспешил на государев корабль приветствовать царя. Петр, сияя широкой улыбкой, обнял и троекратно расцеловал смущенного атамана. Дежурный офицер записал в корабельном журнале: «Атаман со всеми своими казацкими офицерами приехал на галеру его величества для оказания своего почтения»[41]. Вместе с царем в Черкасск прибыли его знаменитые сподвижники: адмирал Федор Головин, вице-адмирал Корнелий Крюйс, князь Федор Ромодановский, боярин Тихон Стрешнев[42]