.
Сопровождавший царя вице-адмирал Корнелий Крюйс (1657–1727), которого Петр впоследствии назовет «отцом русского флота», отметил в журнале: «В 39 казацких городах есть главный город Черкасской, на острову среди Дона; оной город… на две стороны разделен: в одной стороне с печьми для житья зимою, а в другой летом, и у домов стены, также посуда в чистоте содержится. В Черкасске говорят по-российски, турецки, козацки»[43].
Два дня провел Петр Алексеевич в казачьей столице, а потом отплыл вниз по Дону, к Азовской крепости, куда и прибыл 24 мая 1699 года.
С момента перехода Азова «под высокую государеву руку» минуло три года, стараниями русских солдат были значительно укреплены старые фортификационные сооружения, а на противоположном берегу Дона вырос Петровский форт. Весь десятитысячный гарнизон Азовской крепости вышел встречать государя, загремели салютные ружейные и пушечные выстрелы. С моря салютовали стоявшие на рейде линейные корабли и мелкие суда, приткнувшиеся у берега, где толпились восторженные россияне, переселившиеся сюда после взятия Азова Петром I.
Отобедав у коменданта крепости, царь начал знакомиться с городом, вникая по своему обыкновению в каждую мелочь. 4 июня из Азова Петр вышел на легких судах в сторону Таганрога (Троицкой крепости). Почти три года назад, в июле 1696 года, царь с ближайшими сподвижниками приехал сюда, чтобы выбрать место будущей гавани для регулярного военно-морского флота России. Такое место было выбрано Петром на мысу Таган-Рог, и здесь с сентября 1698 года началось строительство Троицкой крепости – будущего Таганрога. И вот теперь царь приехал, чтобы посмотреть, что сделано за прошедшее время. Но в этот приезд Петр пробыл в Троицкой крепости только два дня и отложил более детальное знакомство с крепостью до двадцатых чисел июня.
6 июня царь снова появился в Азове. Его высокую подвижную фигуру можно было видеть в те дни на азовских улицах, крепостных стенах, но особенно часто бывал он в порту, где стояли в ожидании низового ветра российские корабли, среди которых выделялись «Апостол Пётр» и «Благое Начало». Именно о них адмирал Корнелий Крюйс, сопровождавший Петра, писал, что «то были первые два корабля воинские, которые из России по Дону в море вышли». 23 июня долгожданный ветер пришел в Азов, значительно подняв уровень воды в разветвленном устье Дона. Петр велел срочно ставить паруса и всей флотилией двигаться к Таганрогу. А в Азов в это время прибыло посольство думного дьяка Е.И. Украинцева[44], следовавшего в Турцию: именно его должен был сопровождать русский флот до Керчи с целью демонстрации туркам мощи российских кораблей.
Таганрог, куда с флотилией прибыл Петр I, быстро строился. Под руководством талантливого русского зодчего Осипа Старцева солдаты, работные люди, ремесленники сооружали огромные каменные склады, городовые палаты, каменную соборную церковь. Для Петра Алексеевича возводился каменный «государев дворец», дворы-гостиницы для его сподвижников, дома для местных чиновников, начальных людей, священнослужителей, российских и иноземных матросов. В шести пригородных слободах, размещенных за пределами крепости под защитой сооруженных на Миусском полуострове небольших крепостей, строились дома для солдат, пушкарей, служилых ремесленников, пашенных крестьян, посадских людей.
Петр, осмотревший город, заметил, что здесь не хватает зеленых насаждений, и повелел высадить на берегу моря дубы, «чтоб был лес», а в городе посадить деревья «для украшения святыя церкви, хором и всего Троицка». «И еще повелеваю провести в Троицкой каменные трубы для отвода вешней и дождевой воды в море мимо гавани, – сказал Петр, обращаясь к Осипу Старцеву. – Да построй большие городские часы с колоколами, чтоб жители градские узнать точное время могли».
Большую часть дня Петр проводил обычно в гавани, готовя суда к морскому плаванию к Керчи. Хорошо владея ремеслом корабельного плотника, царь участвовал «в сей работе неусыпно топором, диселем, калфантом (плотничьи инструменты. – М.А., Е.А.), молотом и мазаньем кораблей и гораздо прилежнее и больше работал, нежели старой и весьма обученной, плотник». В подготовке кораблей к плаванию участвовал и атаман Фрол Минаев с казаками.
5 августа 1699 года петровская флотилия в составе 10 крупных кораблей, 2 галер, 3 бригантин и 4 казачьих стругов, в которых раместилось пятьсот донцов во главе с Минаевым, вышла из Таганрога и взяла курс на Керчь. Турки, стоявшие гарнизоном в Керчи, 16 августа с удивлением и страхом обнаружили в море российский флот. «Ужас турецкий, – писал вице-адмирал Крюйс, – можно было из лица их видеть в сей нечаянной визите с такою изрядно вооруженною эскадрою; и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях в Константинополь отвезть, то туркам еще больше ужасу придало»[45].
Договорившись с комендантом Керчи о пути следования своего посла в турецкую столицу, а главное, продемонстрировав мощь российского флота, Петр I вернулся на Дон. 31 августа он был в Таганроге, а 5 сентября уже сходил с корабля на азовскую набережную. Отужинав и переночевав в Азове, царь отбыл в Москву через Воронеж.
Есть предположение, что следующее посещение Петром I донской земли относится к 1703 году, когда царь на торговой площади города Черкасска встретил обнаженного казака при оружии, сидящего верхом на пустой бочке из-под вина. Вот как описывает этот момент известный донской историк и писатель, войсковой атаман П.Н. Краснов: «Петр, в простом немецком платье, со своей дубинкой в руках, в сопровождении дежурного при нем офицера, которые назывались “денщиками”, гулял по городу. Петр любил веселье народное, любил гульбу, она напоминала ему заграничные города, где все веселы и подвижны, и оживление шумного Черкасска ему нравилось. Увидев молодца в одних портах, но с саблей и ружьем, Петр подошел к нему.
– Эй, отвага-молодец, – сказал царь казаку, – для чего не продал ты ружье вместо рубахи? За него дали бы много. А за рубаху ты и осьмухи не получил.
– Сбыть ружьё казаку непригоже, – мрачно отвечал казак, – с ружьем я и службу царскую отбуду, и шелковую рубаху добуду!
Понравился ответ царю»[46].
В 1704 году по приказу Петра I была учреждена новая печать Войска Донского с изображением обнаженного казака в папахе, с саблей и ружьем сидящего на бочке[47].
Сохранился указ Петра I в Посольский приказ от 2 августа 1704 года, писанный из Нарвы, «рукою боярина Федора Алексеевича Головина». Он гласит: «Сделать печать донскую серебряную, величиною такову, как при том вложен образец и вырезать надпись, как на нем подписано, а в середине вырезать во всем, как у них водится, на печати мужика (мужчину), сидящего на бочке, держа в одной руке кальян и в сабле припоясана, только прибавить и вырезать в другой руке фузею, и взять для того из Оружейной палаты мастера Левкина, который печати резал»[48].
В этой петровской печати есть свой скрытый смысл. В обстановке нарастающего наступления самодержавной власти на традиционные вольности донских казаков Петр I хотел полностью обосновать свое право на подчинение донцов самодержавному правительству. «Даруя» печать казакам, он как бы подчеркивал, что донскую вольницу необходимо вовремя взять «под высокую руку государеву». Вот почему донцы не особо любили «дарованную» Петром печать.
Нелишне отметить, что в период 1918–1920 годов именно эта петровская печать с вооруженным казаком верхом на бочке являлась государственной печатью самостоятельного государственного образования под названием «Всевеликое Войско Донское»[49].
Петровская печать 1704 года
Первая (допетровская) печать донских казаков «Елень поражен стрелою»
Глава четвертаяПетр I на Дону после подавления булавинского восстания. 1709 год
Последнее появление Петра I на Дону относится к 1709 году. Это было кровавое время подавления Булавинского восстания, крутой расправы над казаками, и 19 апреля 1709 года царь неожиданно появился в столице донского казачества городе Черкасске, некоторое время являвшемся столицей повстанцев[50]. Его сопровождали Юрий Федорович Шаховской[51], Петр Михайлович Голицын[52], верные спутники царя Никита Зотов и Прокофий Ушаков.
Никита Моисеевич Зотов
На пристани государя приветствовал войсковой атаман Илья Зерщиков – организатор убийства Кондратия Булавина, останки которого (голова и рука), хранившиеся лекарями в сосуде со спиртом, были доставлены по случаю прибытия царя из Азова в Чер-касск. Петр давно был знаком с Ильей Зерщиковым, который еще в период Азовских походов 1695–1696 годов вот так же встречал царя в Черкасске. Своеволие и твердый, но беспринципный характер виделись Петру в этом черноволосом казаке.
Убаюканный заверениями командующего карательной армии князя Василия Долгорукого в царской милости и прощении, Зерщиков не знал, что еще 13 августа 1708 года Петр велел князю Долгорукому арестовать его. «Указ сей, – сообщал тогда царю князь Василий, – получил я, отошед от Черкасского не в ближних урочищах, прошед Кочетовскую станицу, и взять его нагла за караул не мочно…»1 И вот теперь сам Петр явился в Черкассы чинить расправу. Царь был суров и неумолим: предавший единожды не заслуживает доверия и снисхождения: по его приказу Зерщиков был схвачен и обезглавлен в присутствии царя на черкасском майдане.