Спору нет, Россия имела бездефицитный «обыкновенный» бюджет, большие запасы золота в Государственном банке, свободный фонд в заграничных банках, возможность дополнительной эмиссии кредитных ‘ билетов. Но она не достигла главного в устойчивости финансового положения — соответствия торгового баланса с расчетным. Внешняя торговля не покрыла платежей по расчетному балансу за 1908–1913 гг. на огромную сумму в 1212 млн. руб. Бразоль, конечно, и об этом молчит. Пусть читатель обратится к первой главе ценного исследования А. Л. Сидорова, а здесь приведем только два его вывода:
1. Денежная система царской России «базировалась исключительно на иностранных займах и на притоке иностранных капиталов в хозяйство».
2. «Денежная система находилась в состоянии неустойчивости и была очень мало приспособлена к грядущим военным событиям, особенно к войне европейской и мировой».
Перейдем к характеристике промышленного развития страны, начав с горнодобывающих отраслей.
Сведения автора о добыче каменного угля кажутся даже преуменьшенными (1895 г. — 466 млн., 1914 г.-1983 млн. пуд.). Мы предпочли бы подсчеты П. И. Лященко: добыча 1899 г. — 853 г., 1913 г. — 2214 млн. пуд. Но ни Бразоль, ни Лященко не упоминают, что, несмотря на огромные запасы в недрах земли, добываемого в России каменного угля не хватало и его приходилось привозить из Англии и Германии. В 1912 г. было ввезено 324 млн. пуд. угля (15 % к добытому) и 47 млн. пуд. кокса.
Сведения автора о росте добычи нефти могут быть восприняты как значительный подъем (с 338 млн. в 1895 г. до 560 млн. пуд. в 1914 г., рост на 66 %). На самом деле рост добычи продолжался лишь до 1901 г., когда было выкачано 706 млн. пуд. Затем последовало падение до 456–491 млн. пуд. в 1905–1906 гг., а в последующие годы-топтание на месте вокруг цифры 560 млн. пуд… Оба автора умалчивают, заметим, об экспорте нефти, почти целиком сырой, достигшем в 1912 г. 51 млн. пуд.
Особенно впечатляют сведения брошюры Бразоля о добыче меди: в 1895 г. — 395 тыс., а в 1915 г. — 1878 тыс. пуд.; рост за 20 лет почти в четыре раза. В тоннах это выразится так: 1895 г. — 6475, 1915 г. — 30 787 т. Следует оговориться, что словом «добыча» автор обозначает не добычу медной руды, а полученную (плавкой или электролизом) готовую к переделу медь. Простим ему эту подмену элементарных понятий, тем более что у нас нет особых оснований сомневаться в близости приводимых им цифр к реальным объемам производства меди. Так, в 1899 г. Россия выпускала 7600 т меди, а через 9 лет, в 1908 г. — 16 800, т. е. в 2,2 раза больше. Почему же за 20 лет не могло быть увеличения в 4 раза?
Как легко было бы на душе, если бы остановиться на этой цифре и порадоваться столь блистательному успеху родной России! Да еще учесть при этом, что производство меди за те же 9 лет увеличилось в США только в 1,7 раза, во Франции — в 1,2, в Италии -1,3, в Японии — в 1,5 раза, а в «передовых» Англии и Германии производство даже упало в 1,1 и 1,2 раза. Мировая продукция меди выросла с 478 до 739 тыс. т, т. е. в 1,5 раза, а в России — в 3,8 раза.
Однако дело заключается в том, что кроме показателя «производства» того или иного продукта есть еще и другой показатель: «потребление» того же продукта, производство плюс ввоз минус вывоз. Россия производила меди меньше, чем потребляла, ввозя недостающую часть из других стран, главным образом электролитическую медь из США и Германии. Только с 1907 г. акционерное общество «Медь» организовало выпуск электролизного металла, доведя его количество в 1908 г. до 5140 т. В результате ввоз меди сократился с 11,1 тыс. т в 1899 г. до 4,8 тыс. т в 1908 г. Сравнение объемов потребления меди разными странами имеется в нашем распоряжении лишь за 1899 и 1908 гг. Но для общего впечатления годится и это.
Итак, две страны, Германия и Италия, увеличили свой удельный вес в мировом потреблении меди, причем Италия, ранее втрое отстававшая от России, в 1908 г. опередила ее. Англия, Франция и Япония сохранили свой удельный уровень. Зато две страны, самые, между прочим, большие, — США и Россия — выделились в обратном отношении — их удельный вес в мировом выпуске готовой меди упал.
Но смущает одно. В 1908 г. США употребил в дело 120 тыс. т меди, это при 90 млн. жителей, т. е. по 2,34 кг на каждого жителя, а Россия при 160 млн. человек-всего лишь 21 тыс. т, или по 0,13 кг на человека. Другими словами, Россия потребляла меди меньше США в 10 раз, на душу — в 19 раз, а по удельной доле в мировом спросе отставала от них в 16 раз. В 1913 г. Россия выработала 33 574 т металла, вдвое больше, чем в 1908 г. (скачок 1908–1912 гг.), но в 14 раз меньше, чем США в 1908 г. (463 500 т), а в душевом исчислении (5,15 и 0,19 кг) — в 27 раз (и это не разные даты).
В заключение сюжета приведем слова специалиста — ветерана отрасли: «Среди стран, выплавляющих медь из собственной руды, Россия занимала в 1913 г. лишь 8-е место по размерам своей продукции, уступая в этом отношении даже таким отсталым странам, как Мексика, Чили, Австралия и др.» И далее: «Перед войной 1914–1918 гг. заводы, находившиеся полностью или частично в руках иностранного капитала, давали 4/5 меди в России». «Продажу же, по соглашению с А/о „Медь“, почти всей меди, штыковой частично, а электролитической полностью монополизировал немецкий „Торговый дом Вогау“».
Автор брошюры указывает, что в России в 1894 г. добывалось марганцевой руды 12 млн. пуд., а в 1914 г.-55 млн., т. е. рост составил якобы 364 % (пересчет показывает 358 %). Проверить данные автора мы не можем. Но последняя цифра добычи марганцевой руды близка с реальной, что показывают последние по времени публикации сведения о добыче: в 1912 г. 50 004 тыс. пуд. руды. Что же касается роста добычи, то, по тем же данным, в 1900 г. руды добыто 45 871 тыс. пуд., т. е. рост в 1912 г. по сравнению с 1900 г. составил 9,1 %. Могут возразить: значит, за предыдущие 6 лет (1894–1900 гг.) имел место гигантский скачок добычи (с 12 до 46 млн. пуд.), но это явно нереально, учитывая последующую динамику развития отрасли (в частности, падение добычи до 29,6 млн. в 1902 г. и до 30,4 млн. пуд. в 1905 г.).
Гораздо интереснее проследить судьбу уже добытой в России марганцевой руды. Последние по времени достаточно полные сведения имеются за 1910 г. В это время страны, не потреблявшие марганец, добывали руду и всю, соответственно, вывозили (в основном страны Южной Америки, Ближнего Востока, Африки, некоторые другие). В 1910 г. они добыли 65,9 млн. пуд. руды, страны, пускавшие руду в переработку (к их числу относилась и. Россия), выдали «на-гора» 56,7 млн., все континенты вместе -122,6 млн. пуд., в том числе на Россию пришлось 44,7 млн. пуд., или 36,5 %, т. е. более одной трети мировой добычи, и она вывезла в другие страны в том же 1910 г. 41,8 млн. пуд., или 93,5 %. Переработано, следовательно, внутри страны всего лишь 2,9 млн. пуд., или 6,5 % собственной руды и только 2,4 % мировой добычи. Производя больше трети, Россия внутри страны потребляла меньше сороковой доли мирового производства марганцевой руды.
Обратимся к самому важному продукту промышленного производства — чугуну. В натуральном виде ни одна душа населения чугун, естественно, не потребляет, но, учитывая, что из него производятся все разнообразнейшие предметы железоделательной и сталелитейной промышленности, условное душевое потребление его считается одним из главнейших показателей промышленной мощи страны.
Цифры свидетельствуют о выпадении России из пятерки действительно соревнующихся стран в число безнадежных аутсайдеров. Если производство чугуна на душу за один год (с 1911) возросло в США на 56 кг, в Бельгии — на 17, в Германии — на 20, то в России — всего лишь на 3 кг.
В. Л. Бразоля умиляет то, что выплавка (у него «добыча») чугуна увеличилась в 1894–1914 гг. с 73 млн. до 254 млн. пуд., т. е. в 2,5 раза. Правда, он забыл упомянуть, что своего чугуна не хватало, и ввоз его продержался на уровне 36 млн. пуд. А между тем в порту Николаева, да и в других портах днем и ночью загружались криворожской железной рудой трюмы пароходов. Руду вывозили в другие страны: в 1908 г. — 35,5 млн. пуд., в 1909 г. — 31,6, в 1910 г. — 51,7, в 1911 г. — 54,1, в 1912 г. — 40,5 млн. пуд.
Было бы нелепостью отрицать наличие экономического прогресса в стране в царствование Николая II. Весь мир шел по пути прогресса, пока не было мировой войны. Так было и в России, в частности, в одной из важнейших отраслей — выплавке железа и стали. Бразоль утверждает, что выплавка их за 1895–1914 гг. поднялась с 70 до 229 млн. пуд. (рост на 224 %). Не будем оспаривать эти цифры, поскольку источники, как и во всей брошюре, не указываются. Имеющиеся в нашем распоряжении данные за 1903–1912 гг. показывают рост выплавки железа и стали со 135,3 до 227,5 млн., пуд., а в расчете на душу населения-с 0.98 до 1.36 пуд.
Но и мир, как уже сказано, не стоял на месте. Хотя депрессия начала века и сменилась подъемом, но уровень 1903 г. не был перекрыт. Не говоря уже о весьма мизерной доле России в мировом объеме производства железа и стали.
В связи с потреблением черных металлов приходится прокомментировать приводимые в брошюре цифры роста производства (по терминологии автора — «строительства») сельскохозяйственных машин и орудий: в 1897 г. их изготовлено на 9 млн., а в 1913-на 67 млн. руб. Хватало или не хватало этих машин родному сельскому хозяйству? Может быть, фабриканты затоваривались ими и вывозили за границу? Известно, что Россия была импортером земледельческих машин и орудий. Ввоз их в 1906–1912 гг. возрос по ценности с 18,3 млн. до 63,6 млн. руб., т. е. в 3,5 раза, а общее потребление-с 38,3 млн. до 131,2 млн. руб., или в 2,4 раза. Только начиная с 1910 г. внутреннее производство машин стало опережать ввоз.
Так хватало ли машин на русских полях? Министерство торговли и промышленности в 1911 г. обратилось в Государственную думу с представлением «О мерах поощрения русского сельскохозяйственного машиностроения», где отметило: «Плохая обработка земли и малое распространение усовершенствованных сельскохозяйственных орудий являются характерными особенностями земледельческого промысла не только у крестьян, но и у более крупных землевладельцев». И далее: Россия находится «в начальном фазисе потребления машин для сельского хозяйства».