в контроле над деятельностью исполнительной власти. Вместе с тем мы полагали, что отныне путь революции будет оставлен, что общество убедится в том, что будущность и расцвет государства — в спокойной эволюции… Мы сознавали, что новый закон, давая нам большие права, тем самым налагал на нас большую ответственность за будущее страны… Мы были убеждены, что, став на путь созидательной работы совместно со Столыпиным, нам удастся прочно наладить отношения Власти с народом в лице вновь созданного народного представительства».
«Путь созидательной работы»
В своих расчетах относительно эффективности нового избирательного закона Столыпин не ошибся. Он действительно сумел блокировать доступ в Думу крайним элементам и сформировать достаточно лояльный к своей политике реформ парламент. Партийный состав III Думы разительно отличался от состава предыдущей. Из 442 членов Думы: октябристы составляли 154 депутата, умеренно правые — 70, кадеты — 54, правые — 51, «прогрессивная группа» — 28 (в том числе 7 мирнообновленцев), «национальная группа» — 26, социал-демократы — 19, «трудовая группа» — 14, польское коло —11, мусульманская группа — 8, польско-литовско-белорусская группа — 7.
Конечно, было бы совершенно неправильно утверждать, что премьер получил безгласную и полностью управляемую Думу (Милюков был вынужден признать, что «оппозиция проникла в Думу через ряд щелей и скважин, оставленных как бы в предположении, что для полноты представительского органа какая-то оппозиция всё же должна в нем присутствовать»). Неоднократно и Дума в целом, и проправительственные фракции шли против Столыпина, но, во всяком случае по многим ключевым для него вопросам, он мог получить поддержку октябристско-правого большинства.
Однако следует отметить, что даже в случае получения большинства в Думе решение могло быть блокировано в Государственном совете, где, как правило, против политики премьера выступали не слева, а справа. Именно так произошло в 1909 году с принятым Государственной думой законом о штатах Морского генерального штаба (который Столыпин считал жизненно необходимым для возрождения флота). Противники председателя Совета министров справа в своей ненависти и демагогии дошли до того, что обвинили его в попытке захватить управление армией и флотом, фактически в намерении устранить монарха от реальной власти. Вся огромная работа, проведенная Столыпиным в Государственной думе, ни к чему не привела — после рассмотрения закона в Государственном совете (несмотря на то, что премьер с огромным трудом сумел получить большинство голосов) император его не подписал.
Дошло до того, что Столыпин из-за развязанной тогда против него правыми кампании оказался на грани отставки — для Николая II не было чувствительнее темы, чем возможная узурпация власти Советом министров. Хотя всё же на отставку Столыпина царь пойти не решился, но 27 апреля 1909 года подписал на его имя рескрипт, показавший, что антистолыпинская истерия даром не прошла и выдвинутые обвинения главе правительства в попытке «узурпации власти» в определенной мере легли на благодатную почву В рескрипте давалось указание председателю Совета министров (вместе с военным и морским министрами) выработать «в пределах, указанных государственными основными законами, правила, в которых было бы перечислено, какие дела в сфере военного управления принадлежат исключительно верховной власти, какие, помимо нее, также и законодательным учреждениям».
Иногда в III Думе октябристы при голосовании объединялись с кадетами и прогрессистами, и тогда председатель Совета министров терпел поражение. Однако нельзя сказать, что кадеты не извлекли уроков из роспуска двух предыдущих Дум. Значительная часть руководства ПНС, пусть и со значительными оговорками и не объявляя об этом прямо, но признала необходимость Столыпинских реформ. Во всяком случае, из радикально-непримиримой оппозиции кадеты превратились в оппозицию в целом конструктивную, для которой всё же было важнее содержание законопроектов, а не то откуда они исходят.
16 ноября 1907 года Столыпин выступил в Думе с программной речью, которая определила не только его основные направления сотрудничества с парламентом, но и реформаторскую линию правительства вплоть до трагической смерти его председателя.
Остановимся на ключевых моментах выступления председателя Совета министров (причем дадим их по думской стенограмме, в которой фиксировалась и реакция аудитории — она, более чем красноречиво, свидетельствует о настроении III Думы). Для понимания того, кто поддерживал Столыпина, следует учесть, что места в зале заседаний занимались в зависимости от политической ориентации фракций — левые занимали левую часть, правые — правую, центристы — центр.
Вначале Столыпин сказал об итогах своей борьбы с революционным насилием и еще раз подчеркнул, что не было другого выхода, чем отвечать силою на силу: «Для всех теперь стало очевидным, что разрушительное движение, созданное крайними левыми партиями, превратилось в открытое разбойничество и выдвинуло вперед все противообщественные преступные элементы, разоряя честных тружеников и развращая молодое поколение. (Оглушительные рукоплескания центра и справа; возгласы «браво».)
Противопоставить этому явлению можно только силу (возгласы «браво» и рукоплескания в центре и справа). Какие-либо послабления в этой области правительство сочло бы за преступление, так как дерзости врагов общества возможно положить конец лишь последовательным применением всех законных средств защиты.
По пути искоренения преступных выступлений шло правительство до настоящего времени — этим путем пойдет оно и впредь.
Для этого правительству необходимо иметь в своем распоряжении в качестве орудия власти должностных лиц, связанных чувством долга и государственной ответственности. (Возгласы «браво» и рукоплескания в центре и справа.) Поэтому проведение ими личных политических взглядов и впредь будет считаться несовместимым с государственной службой (Голоса в центре и справа: «браво».)».
Далее Столыпин четко указал на меры, которыми его правительство собирается в дальнейшем поддерживать порядок в империи, и главные направления их применения: «Начала порядка законности и внутренней дисциплины должны быть внедрены и в школе, и новый строй ее, конечно, не может препятствовать правительству предъявлять соответственные требования к педагогическому ее персоналу.
Сознавая настоятельность возвращения государства от положения законов исключительных к обыденному порядку, правительство решило всеми мерами укрепить в стране возможность быстрого и правильного судебного возмездия.
Оно пойдет к этому путем созидательным, твердо веря, что благодаря чувству государственности и близости к жизни русского судебного сословия правительство не будет доведено смутой до необходимости последовать примеру одного из передовых западных государств и предложить законодательному собранию законопроект о временной приостановке судебной несменяемости.
При наличии Государственной думы задачи правительства в деле укрепления порядка могут только облегчиться, так как, помимо средств на преобразование администрации и полиции, правительство рассчитывает получить ценную поддержку представительных учреждений путем обличения незакономерных поступков властей как относительно превышения власти, так и бездействия оной (В центре и справа возгласы «браво».)».
Обратим особое внимание на последний абзац — Столыпин подчеркивает то, что видит новоизбранный парламент равноправным партнером правительства, в том числе относительно «обличения незакономерных поступков властей». К этой теме, ввиду ее громадной важности для стабильного развития государства, премьер возвращался в своем выступлении неоднократно: «С своей стороны правительство употребит все усилия, чтобы облегчить работу законодательных учреждений и осуществить на деле мероприятия, которые, пройдя через Государственную думу и Государственный совет и получив утверждение Государя Императора, несомненно восстановят порядок и укрепят прочный, правовой уклад, соответствующий русскому народному самосознанию.
В этом отношении Монаршая воля неоднократно являла доказательство того, насколько Верховная власть, несмотря на встреченные ею на пути чрезвычайные трудности, дорожит самыми основаниями законодательного порядка, вновь установленного в стране и определившего пределы Высочайше дарованного ей представительного строя (Рукоплескания в центре и справа.)».
Вновь подчеркнем — для Столыпина жесткие меры по подавлению беспорядков были важны и как необходимое условие дальнейшей реформаторской работы. По словам премьера: «При этих условиях правительство надеется обеспечить спокойствие страны, что даст возможность все силы законодательных собраний и правительства обратить к внутреннему ее устроению».
Как и раньше, председатель Совета министров заявлял, что основой «внутреннего устроения» является аграрная реформа, без которой любые преобразования не могут быть реализованы: «Устроение это требует крупных преобразований, но все улучшения в местных распорядках в суде и администрации останутся поверхностными, не проникнут вглубь, пока не будет достигнуто поднятие благосостояния основного земледельческого класса государства. (В центре и справа возгласы «браво».)
Поставив на ноги, дав возможность достигнуть хозяйственной самостоятельности многомиллионному сельскому населению, законодательное учреждение заложит то основание, на котором прочно будет воздвигнуто преобразованное русское государственное здание.
Поэтому коренною мыслью теперешнего правительства, руководящею его идеей был всегда вопрос землеустройства.
Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками — бунт погашается силою, а признание неприкосновенности частной собственности и, как последствие, отсюда вытекающее, создание мелкой личной земельной собственности (рукоплескания центра и справа), реальное право выхода из общины и разрешение вопросов улучшенного землепользования — вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросами бытия русской державы. (Рукоплескания в центре и справа.)