«С первых же минут Петр Аркадьевич предвидел смертельный исход, но это не нарушало ясности его сознания и мужественного его настроения. «Я знаю, что приближается смерть», — говорил он и поспешил исполнить свой христианский долг и дать свои последние распоряжения. Сам, так нуждаясь в помощи, он думал о России, о русских людях и заботился о безопасности царя. «Передайте государю, — сказал он, забывая о своих муках, — что мне не страшно умирать за него». До последней минуты также, как и всю свою жизнь, он продолжал верить в людей и любить их, хотя, казалось, люди сделали все, чтобы разбить эту веру; и в минуты начавшейся агонии, в бреду, он все же думал о тех, для кого так много потрудился. «Граждане, граждане», — шептали его запекшиеся уста» (А. П. Аксаков).
На Сенном рынке закупили все сено и устлали им Малую Владимирскую улицу, чтобы стук колес по мостовой не тревожил больного.
2 сентября во Владимирском соборе, а затем и во всех храмах города прошли молебны о здравии Столыпина. Церкви были переполнены, присутствующие молились, многие из них плакали. После службы люди шли в клинику, приносили просфоры. Толпа расспрашивал каждого врача, который выходил из больницы, о состоянии здоровья больного, спрашивали, есть ли надежда на выздоровление. Для сведения народа врачи дважды в день, утром и вечером, издавали бюллетени о состоянии здоровья Столыпина и вывешивали их у входа в больницу. Публиковались они и в газетах.
Несмотря на ранение премьера, торжества в Киеве продолжались по намеченному плану. 2 сентября днем был смотр войск и дан обед для начальников отдельных воинских частей, а вечером царь отправился в Овруч на открытие после реставрации Златоверхого Васильевского собора, построенного в XII веке. По возвращении он посетил клинику, интересовался у врачей состоянием здоровья Столыпина, но к нему не зашел. Матери же своей написал, что его не пустила к нему Ольга Борисовна. А вот великий князь Андрей Владимирович, военный министр В. А. Сухомлинов, министр финансов В. М. Коковцов посетили, каждый по отдельности, больного. Врачи все еще надеялись на выздоровление. Устроили консилиум с участием прибывшего из Петербурга профессора Г. Ф. Цейдлера относительно операции по удалению пули. Петербургский хирург перед выездом в Киев консультировался со многими коллегами в столице. Пришли к выводу, что если печень имеет разрывы, то операция приведет к смертельному исходу. Поэтому на консилиуме было принято решение пулю не извлекать.
Между тем, торжества продолжались. Николай II посетил Императорскую Александровскую гимназию, принимал во дворце профессоров Киевского университета имени Святого Владимира. Затем на пароходах отправился со своей свитой в Чернигов. Там посетил Спасо-Преображенский и Борисоглебский соборы, Ильинскую церковь и пещеры.
Столыпин на смертном одре
К вечеру 4 сентября здоровье больного резко ухудшилось, он потерял сознание. 5/18 сентября П. А. Столыпин скончался. На следующий день утром император, вернувшись из Чернигова, прямо с пристани приехал в больницу попрощаться с умершим. Он склонил колено перед телом верного слуги, долго молился, а затем все присутствующие слышали, как он много раз повторил слово: «Прости». Прямо в клинике была отслужена панихида. «А он лежал в гробу с терновым венком на груди, принесенным Киевским национальным клубом, и окруженный массой цветов и серебряных венков. Поклониться праху его приходили: сановники, депутаты, представители городов, разных учреждений и политических организаций и массы народные, вереницей входившие и выходившие из лечебницы, где почил дорогой мученик. Вдова его пребывала неотлучно у гроба. Когда Государь Император, прибывший помолиться у праха своего верного слуги, подошел к ней, она, говорят, с благородной грустью сказала: «Как видите, Ваше Величество, Сусанины еще не перевелись в России» (А. П. Аксаков).
В тот же день император и вся его семья отправились в Крым на отдых.
Перенесение тела с гробом Столыпина из больницы братьев Маковских в Киево-Печерскую Лавру (7 сентября 1911 г.)
Во вскрытом завещании Столыпина, написанном задолго до смерти, в первых строках было наказано: «Я хочу быть погребенным там, где меня убьют». Указание Столыпина было исполнено его близкими: местом вечного его упокоения была избрана Киево-Печерская лавра.
7/20 сентября года траурная процессия направилась из больницы к монастырю, где можно было проститься с покойным в течении двух дней. 9/22 сентября Трапезная церковь, в которой проходило отпевание, была заставлена венками с национальными лентами, собралось Правительство, представители армии и флота и всех гражданских ведомств, многие члены Государственного совета, депутаты Государственной думы, а также приехало более сотни крестьян из ближайших деревень. Не было на похоронах премьер-министра России только императора Николая II, который поручил киевскому генерал-губернатору Ф. Ф. Трепову его замещать.
После отпевания гроб с телом покойного вынесли из храма. Многочисленная публика в лаврском дворе склонила головы. Место упокоения П. А. Столыпина находилось рядом с могилами генерального судьи В. Кочубея и полтавского полковника И. Искры, казненных Мазепой за то, что они предупредили Петра Первого об измене гетмана. После погребения на могиле установили крест и надгробие, привезенные из Петербурга.
Траурная процессия в Киево-Печерскую Лавру (7 сентября 1911 г.)
«Я увидел, — говорил о своих впечатлениях у гроба П. А. Столыпина близко его знавший граф В. А. Бобринский, — знакомые и любимые черты… вот оно это доброе, умное и честное лицо. Но оно осунулось, на нем видна глубокая печаль перенесенных физически тяжелых страданий. Не стоит смело и бодро пред нами Петр Аркадьевич, каким мы привыкли его видеть в Государственной думе… Он безмолвно лежит в гробу; скрещенные руки держат икону, а на груди лежит терновый венец…» Отуманенные слезами глаза графа Бобринского невольно остановились на венке со знаменательной надписью: «Запугать тебя не могли, тебя предательски убили», — гласила она.
«Вынос тела из лечебницы и перенесение через весь город в Киево-Печерскую Лавру, а затем и самое погребенье, — говорят очевидцы, — представляли величественное, высокотрогательное зрелище. За погребальной колесницей шли вдова и родные, а за ними многие министры и другие сановники, члены Думы и общественные деятели, весь военный мир и все чиновничество Киева, депутации разных политических организаций и другие. По сторонам, по всем улицам, сплошной стеной стояли многие тысячи народа. Настроение было благоговейное и скорбное… Местами среди народа слышались непритворные рыдания, местами, при приближении гроба, народ становился на колени, слышалось: «Прости, прости страдалец», надо всем носились печальные звуки «Коль славен» и похоронного марша, исполняемого военными оркестрами. Самое погребение, в виду тесноты, было менее народным, но столь же скорбно и величаво…» (А. П. Аксаков).
Еще 7/20 сентября некоторые депутаты Государственной думы и члены местного земства предложили поставить Столыпину памятник в Киеве, и, воспользовавшись тем, что император еще не уехал, получили согласие на это. Собирать средства решили пожертвованиями. Пожертвования потекли столь обильно, что буквально через три дня в одном Киеве была собрана сумма, которая могла покрыть расходы на памятник. Через год, 6 сентября 1912 г., на площади возле городской думы, на Крещатике в торжественной обстановке был открыт памятник. Столыпин был изображен говорящим речь, на камне со всех сторон были высечены его цитаты: «Вам нужны великие потрясения — нам нужна Великая Россия», «Не запугаете!», «Твердо верю, что затеплившийся на западе России свет русской национальной идеи не погаснет и скоро озарит всю Россию!», а на передней стороне пьедестала памятника была надпись: «Петру Аркадьевичу Столыпину — русские люди». С противоположной — даты жизни и смерти. Внизу справа у подножия статуи находилась бронзовая фигура древнего воина в шлеме и кольчуге — воплощение мощи, слева — фигура опечаленной женщины в костюме древнерусской боярыни, символизирующая Россию. Этот памятник простоял недолго. Великие потрясения, которых Столыпин всеми силами пытался избежать, случились и монумент был снесен 16/29 марта 1917 года, через две недели после Февральской революции.
Некоторые из венков присланные на гроб Столыпина (7 сентября 1911 г.)
Пострадали и могила Столыпина. Крест и надгробие с нее сняли в 1950-е годы. Несколько десятилетий они пролежали среди других обломков на первом ярусе Большой лаврской колокольни Успенского собора. Саму могилу сравняли с землей, а ее место заасфальтировали. К 100-летию со дня гибели П. А. Столыпина могила была восстановлена.
Между тем, шло следствие по делу о покушении на премьера. Прямо из театра убийцу, Д. Г. Богрова отправили в киевскую крепость «Косой Капонир», где заключили в одиночную камеру.
Биография Богрова была увлекательна как авантюрный роман. Родился он в состоятельной еврейской семье. Дед — известный еврейский писатель, публиковавшийся под псевдонимом Григорий Богров. Эту фамилию унаследовал впоследствии отец убийцы Столыпина, который был присяжным поверенным и крупным домовладельцем, состояние его оценивалось в полмиллиона рублей. Брат Д. Богрова — медик Ю. Богров, был удостоен Анненского оружия с надписью «За храбрость», награжден орденами Святого Станислава II и III степени и Святой Анны III степени.
Крест из черного мрамора над могилой Столыпина (7 сентября 1911 г.)
Закончив Первую киевскую гимназию, Дмитрий Богров в ноябре 1905 года поступил на юридический факультет Мюнхенского университета. Увлекся трудами теоретиков анархизма — Петра Кропоткина, Макса Штирнера. В 1906 году вернулся в Киев, возобновил занятия в Киевском университете, который закончил в 1910 году. В конце 1906 года вступил в киевскую группу анархистов-коммунистов. Через несколько месяцев, разочаровавшись в анархистах, добровольно предложил свои услуги Киевскому охранному отделению. В качестве платного агента (агентурный псе