— Ваше Королевское Высочество, восхищаюсь вашей удалью, — французский посол сделал реверанс поклонившись.
— Здравствуйте, маркиз, — наследник двух корон смотрел с улыбкой на Жака-Иохима, — вы хотели сказать безумием и везеньем?
— Что-вы, что-вы, герцог, я говорю о смелости, — де ла Шетарди не понравился акцент. В словах. Выговор, впрочем, у голштинца тоже был не безупречен.
— Смелость, маркиз, это когда без ран да с умом, Я же, как видите, весь в ранах и перемотан, — наследник необъяснимо для Жак держал линию разговора.
'Этот далеко пойдет; если вовремя не остановят, — резанула де ла Шетарди мысль, —
Впрочем, в армии у него авторитет уже есть, так что можно и помочь парню'.
— Петер, вы были один против многим противников, — как можно убедительнее продолжил де Шетарди, — и, поверьте старому поединщику, вы вели бой наилучшим образом.
Светская улыбка.
— Вы мне льстите, маркиз, — ответил Петер, — как говорят очевидцы, если бы Брюммер мне спину не прикрыл, не говорил бы я с вами сегодня.
Барон стоял за своим герцогом, но де Шетарди заметил, как заметались на миг глаза Отто.
— Наслышан, наслышан, — заверил маркиз, — весь лагерь говорит, как барон отбил почти пронзившую вас шпагу и закрыл собой, когда вас опрокинули на земь.
Брюмер сверкнул на Жака глазами. Сразу рассержено и благодарно.
«Старый лис, впрочем, полезный, и его особо не в чем винить, — благодушно подумал де ла Шетарди, — Он желает быть при императоре или короле, а не оплакивать надежды, превращённые в кости».
Карл Петер Ульрих засмеялся. Но, тут же зашелся в кашле. Его гофмаршал сразу поспешил его поддержать и увести.
— Извиняет, ваше сиятельство, — нейтрально проговорил, уходя, Отто, — мой Государь болен и не может сейчас говорить, вернёмся к этому разговору позже.
— Конечно, барон, — выразив понимание озабоченность сказал посол, — в любое удобное время.
Де ла Шетарди усилием стёр секундную косую улыбку. Фон Брюмер ответил такой же.
Кивки головы показывали, что говорившие поняли друг друга и ничего ещё не окончено.
КОРОЛЕВСТВО ШВЕЦИЯ. ОКРЕСТНОСТИ БОРГО. 26 августа (6 сентября) 1742 года.
Ну, что, меня довезли. Борго уже рядом. Не самое приятное путешествие в моей жизни. Интересно, как я до Питера доеду-то? Мне дней десять (минимум) реабилитация положена, а не шляться, лежа в карете по озёрам и болотам Финляндии. Нет, не скажу что дорога от столицы Финляндии Або и вдоль побережья Балтийского моря до Выборга была очень плохой. Я ездил и по худшим. И в этом времени, и в грядущем. Но, одно дело, когда ты молодой, красивый, интересный, а другое, когда старый, лысый и больной.
Именно в такие минуты во мне просыпался прежний старик. Ворчащий, брюзжащий, всем недовольный. А тут рана ещё, будь она трижды неладна. Но (стучу по дереву кареты), после того как приедем и вылечимся. Что-то я стал суеверен в последнее время.
Впереди Борго.
Чего я ждал от этого города?
Сложный вопрос. В теории, я должен был оставить там солдат из числа шведской армии, которые заявили, что они финны и хотят домой. В Борго же я должен встретить русский отряд из Санкт-Петербурга. Как говорится, пост сдал — пост принял. Ничего эдакого. Но мне не нравилось желание солдат-финнов чуть ли не внести меня на руках в город.
Благоглупости. Зачем мне это?
Но, солдаты были неумолимы. Мол, вы наш Государь и всё такое.
Бред, конечно, но толпа хочет. А России нужны эти земли.
Нет, я их понимаю. Бог знает, как закончится эта война. Придут шведы и объявят местных изменниками. Или придут русские — тоже Бог знает, как оно и что. Финны, получается, и ни туда, и ни сюда. А тут, вроде как, свой король. «Разве мы могли ослушаться?». Тезис так себе, но другого у них под рукой не было сейчас, а жить как-то надо.
Что ж, город.
Улицы полны ликующих «моих подданных». Барышни кидают мне в повозку цветы. Ах-ах, наш Король ранен в бою, дрался как лев! Прочий бред, приличествующий случаю.
Главная площадь.
Составлены столы у церкви местной. Или собора? В, общем, вы поняли.
Лучшие люди города. Духовенство.
Здрасьте вам.
С трудом высаживаюсь на грешную мостовую. Машу трудящимся рукой. Они взрываются восторгом.
Простираю руки в виртуальных объятьях, но рана саднит, я невольно морщусь и хватаюсь рукой за руку.
Толпа просто сходит с ума. Как мало нужно людям для счастья. Просто герой, который через раны и сквозь бои поведёт их к какому-нибудь светлому будущему.
Повидал я за свою сотню лет всякого.
Снова восторги и визги. Некоторые барышни стремятся обратить моё скромное внимание на свою распрекрасную наружность. А может и не только с целью восхититься-посмотреть. Но, нет, девочки, простите. Во-первых, я устал с дороги и мне не до того. А, во-вторых, э-э-э…
Спас меня доктор Лерхе, обратившись ко мне так, чтобы слышала вся площадь:
— Ваше Величество! Пора делать перевязки!
Площадь взвыла от восторга и каких-то верноподданнических криков, и на том отпустила меня с миром. Но что мне готовит завтра?
Реклама
Попробуйте на зуб книгу про несоблюдение техники безопасности и никогда не шалите с квантовым компьютером и искусственным интеллектом.
Главных героев романа «Переписать сценарий!» (https://author.today/work/450563) коварная машина закинула в 1916 год в Севастополь.
Первая мировая война, канун революции, загадочные смерти русских ученых и изобретателей, взрыв на линкоре «Императрица Мария» и наши современники, попавшие туда прямо со съемочной площадки 2023 года.
Глава 14Теткин гнев
РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ПОКРОВСКОЕ. ЗАГОРОДНЫЙ ДВОРЕЦ. 27 августа (7 сентября) 1742 года.
Лисавета шуршала юбками, стремительно передвигаясь по своему обширному кабинету. Она пыталась унять свой гнев и мыслить спокойно. От её беготни по залу ничего не менялось и не изменится. Но, её почти трясло.
Мальчишка!
И она хороша!
Как? Как можно было его отпускать? Даже не озаботившись надёжным сопровождением, которое бы уберегло его от опрометчивых глупостей⁈
Сенатские хороши! Так долго слать депеши! Гнать их там половину нужно взашей! Вообще ничего делать не хотят! Столько дней потеряно на их чиновничьи игры и тщательное заострение перьев! Да так, что новости с фронта и новости об отъезде Петра пришли ей с одной почтой!
Ладно, это после.
Подождёт.
Но, что делать? Мальчишку чуть не убили. Слава Богу, Он уберёг.
Лисавет даже перекрестилась на образа в углу.
Ласси, старый чёрт, об том даже ничего не пишет! Только победная реляция о сдаче ему шведами Гельсингфорса. И о том, что «их Королевское Высочество Герцог Гольштинский» лично присутствовали на капитуляции.
Может, письмо о нападении на Петра подмётное? Но, как? Кто?
Да, нет! Ласси пишет, что «в заложники, во избежание новых эксцессов, передан в наше пленение генерал Будденброк». Новых. Эксцессов. Значит уже были. Какие? Что б целого генерала оставлять… Темнит Ласси. Не пишет в донесении. Надо испросить. Если вечерней почтой письмо о том не придёт.
Кирасиры же, похоже, о том «эксцессе» и пишут. Пафосно, но чётко. Да и зачем им врать?
Мальчишка, что надо признать, молодец. Совсем не тот напуганный рохля, о котором ей докладывали.
События развиваются стремительно. С этим что-то надо делать.
Но, молодец, Петруша, молодец. За ноги нужно держать сорванца, а то улетит в небесную высь и дальние дали. Но, молодец. Тут ничего не скажешь.
Почти лето.
Послал Господь.
Было сыро, хоть и август ещё.
Лисавет подбросила уголь в камин.
Можно было кликнуть прислугу, но, зачем? У неё тоже есть две руки. Не отсохнут.
История с Петрушей нехорошая на самом деле. Ну, самовольно поехал на войну. Достойно порицания и отлучения от сладкого. Но, он там вполне отличился. Она сейчас читала разные версии произошедшего «сражения у палатки», но в каждой из них он был молодцом и героем. Читала и о том, как кирасиры с восторгом приветствовали его утром у палатки. Всего в бинтах и бледного от ранений.
Это дорогого стоит.
Они ждали его выхода из палатки.
Сами.
Солдатскую любовь просто так не купишь.
Не убили — счастье. Плохо и хорошо. За ним явно пойдут. Плохо для устойчивости её власти и хорошо для продолжения. Для будущего. Для России. Но, как избежать угрозы переворота? Люди слушаются его. Не только финны, но и гвардейцы. Они сами пока этого не понимают, и он сам никаких особых приказов не отдаёт. Но, Елисавета чувствует внутреннюю силу мальчишки.
Нужно что-то делать.
Но, вот только, что?
Покушается ли он на её Корону? Пока — нет. Имеет ли он на неё права? Более, чем она сама. Наверняка найдётся тот (или те), кто вложит сию опасную мысль в его голову. Ограждать от чужого влияния, заключив в золотую клетку, глупо. Её саму так пытались заключить. Что это дало? Она теперь на троне. Любое давление будет рождать ответную реакцию. Мальчишка пока может и не думает о Короне, но если сильно давить, то… Нужно мягче… Он увлекается науками всякими? Вот и славно. Дать денег ему. Ну, не так чтобы совсем много. Туда-сюда. Чтобы приходил за ними всякий раз. Чтоб глаза у него горели наукой, а не дворцовыми интригами.
И барышню ему нужно. Опытную и правильную. Скромность которой его поломает и к себе прижмёт. Чтоб держала Цесаревича в ласковых ежовых рукавицах. Можно и молодую и старше, но что б она место своё знала и во всем слушалась её — Императрицу. С Наследником же тоже тянуть не надо. Как Петруша в лета войдёт, женить его надобно. Не мешкая.
Но, это завтра.
А, сейчас…
Императрица позвонила в звонок. Вошел лакей.
— Зови Черкасова, срочно!
Служка спешно исчез за дверью. Кабинет-секретарь Её Императорского Величества не заставил себя ждать.