В январе следующего года Петр получил известие, сильно его встревожившее; Карл XII после коронации в Варшаве «своего» короля Лещинского неожиданно направил свою 20-тысячную армию к Гродно. Подошел, но на штурм крепости, в которой располагалось 40-тысячное русское войско, не решился. Король отвел шведов на расстояние 70 верст от Гродно, но противника блокировал.
Русским грозила гибель из-за голода. Царь потребовал отвести войско из Гродно.
В страшные зимние морозы он поспешил к Гродно, по не успел - Карл опередил его. Царь жил то в Орше, то в Дубовке, снова и снова слал курьеров к Огильви, требуя отвода армии.
Тогда же, в феврале, царь сокрушался по поводу очередного разгрома саксонских войск - у Фрауерштадта.
Огильви саботировал распоряжения царя, планировал дождаться с армией лета, когда, по его мнению, или Карл уйдет отсюда, или Август с войском придет сюда. Петр через голову фельдмаршала-иноземца, не доверяя ему, послал распоряжения Репнину. Он наконец принял тон более решительный - послал в Гродно своего любимца Меншикова со строгим наказом ко всем генералам:
- Извольте верить ему так, как мне самому.
Меншиков, подъезжая к Гродно, обнаружил, что армия уже вышла (24 марта 1706 г.) оттуда. Огильви, хотя и с большой неохотой, выполнил приказ, осуществляя план, разработанный Петром. Царь эти месяцы, по его признанию, в «адской горести жил» (у него-де «всегда на сердце скребло»). Главное для Петра было сберечь армию, ибо ее потеря равнялась проигрышу кампании и этого года, и всей войны.
Карл XII не успел догнать русскую армию, и она менее чем за две недели дошла от Гродно до Бреста и после дневного отдыха направилась к Киеву. У Петра словно гора с плеч упала. Он поспешил в Киев, где начали по его приказу срочно строить Печерскую крепость. Укрепляли также Смоленск, возводили оборонительную линию по западной границе.
Тем временем Карл XII в августе 1706 г. с армией вторгся в Саксонию и захватил ее, королевское семейство спаслось бегством, армия не оказала ни малейшего сопротивления.
Август II из Польши втайне от Петра послал представителей к шведскому королю, прося о мире. Он готов был поделить Речь Посполитую между собой и Лещинским. Карл отверг это предложение и продиктовал свои условия. Август капитулировал, и 24 сентября в Альтранштадте, в штаб-квартире Карла около Лейпцига, был заключен договор: законным и единственным королем Польши признавался Лещинский, Август II разрывал враждебные Швеции союзы, выдавал шведских пленных и перебежчиков, русский вспомогательный корпус, брал на содержание шведскую армию в Саксонии. Подписание договора, унизительного и предательского, держалось по просьбе Августа в тайне.
Западные державы наперебой поздравляли Карла с новой победой, толкали его на войну с Россией, признали Лещинского как короля Польши. Август же, одобрив 6 октября текст Альтранштадтского договора, как ни в чем не бывало встретился в польском Люблине с Меншиковым, выклянчив у него деньги.
Меншиков уже услышал о шведско-саксонском договоре, но счел, что известие о том ложно, и поверил Августу. Более того, он готовился вместе с ним и его польско-саксонским войском напасть на шведскую армию генерала Мардефельда, который 18 сентября под Калишем потерпел разгром, половина армии полегла на поле боя, командующий попал в плен. Август, вынужденный участвовать в победном сражении, трепетал от ожидаемого возмездия Карла, изворачивался, лгал, просил Меншикова передать ему пленных шведов, чтобы обменять их на русских пленных, находившихся у шведов. Саксонец вел двойную игру - наделял Меншикова поместьями в Польше и Литве; в Варшаве по его приказу торжественным молебном отмечали победу под Калишем; в то же время оправдывался перед Карлом, обещая ему денежную компенсацию.
17 ноября наконец все стало известно русскому послу в Варшаве. В Москве тоже узнали об измене Августа. Печально было, конечно, терять хотя и неважного, но единственного союзника. Русской дипломатии пришлось действовать теперь в условиях полного отсутствия союзников.
К этому времени умер глава Посольского приказа Ф. А. Головин. На пост главы внешнеполитического ведомства Петр назначил Г. И. Головкина, своего приближенного, родственника по матери, человека с тяжелым и неуживчивым характером, очень богатого и невероятно скупого, но аккуратного и исполнительного.
Конец 1706 и начало 1707 г. Петр провел в Жолкве, около Львова. Сюда, в Западную Украину, прибыли основные силы русской армии. Съехались, помимо царя, его ближайшие помощники - министры и генералы: Меншиков, Шереметев, Головкин и пр. Собрав военный совет, Петр поставил на обсуждение план дальнейших действий против Карла, который, освободившись от войны на два фронта, теперь, по предположениям, должен был активизировать войну с Россией. Его армия заняла квартиры в Саксонии, отъедалась, отсыпалась и грабила местных жителей без всякой пощады.
Карл и его шведы не очень беспокоились о будущем, о войне с Россией. Все виделось в радужном свете, казалось простым:
- Мышам живется вольно, когда кошки нет дома. Стоит только шведам вернуться, московиты побегут, как под Нарвой, и запрячутся в свои мышиные норы.
Петр постоянно заботился о сохранении армии, о том, чтобы ее не застал врасплох неприятель, не навязал генерального сражения в неблагоприятных для нее условиях. Об этом он постоянно твердит в указах, письмах, распоряжениях, и именно его мысли легли в основу Жолквенского стратегического плана, принятого па совещаниях со сподвижниками. Это был курс на генеральное сражение, которое следовало тщательно подготовить, дать его тогда, когда появятся верные шансы на выигрыш.
Согласно плану, на пути движения шведов в Россию через Белоруссию или Украину их встретят укрепленные крепости, оборонительные заграждения, налеты легкой кавалерии, сопротивление местных жителей (укрытие, уничтожение съестных припасов и пр.). Изматывание врага, его ослабление должно закончиться генеральным сражением, которое будет дано на территории России в подходящий момент, при наличии необходимых военных сил. План, долго обсуждавшийся и окончательно принятый в апреле 1707 г., начал осуществляться.
Одновременно во Львове происходила вальная (общая, большая) рада руководителей Сандомирской конфедерации, сторонников союза Польши с Россией. Петр вел с ними переговоры. Рада подтвердила условия Нарвского договора 1704 г., вынесла решение о том, что русский царь рассматривается гарантом вольностей Речи Посполитой.
Карл XII, находившийся в зените славы, принимал отовсюду дань поклонения в своем Альтранштадте, который в эти годы превратился чуть ли не в дипломатическую столицу Европы.
Шведский король, несмотря на свою молодость, - незаурядный полководец, храбрый солдат, что он не раз доказал в гуще военных схваток, во время смелых рейдов. Он командовал одной из первоклассных армий Европы, в его распоряжении были силы и средства целого королевства. Продолжатель традиций Густава II Адольфа, короля Швеции начала XVII в., он искренне верил в свою счастливую звезду, свой военный гений. Эта вера подвигала его на все новые походы и битвы, и ему казалось, что это всегда будет так: впереди - слава Александра Македонского. Но она же, эта вера, сделала его самоуверенным до ослепления, самообмана.
О мире с Россией он и слышать ничего не хотел. Французскому послу в Стокгольме в ответ на запрос о возможных условиях мира с Россией сказали от имени короля:
- Король помирится с Россией, только когда он приедет в Москву, царя с престола свергнет, государство его разделит на малые княжества, созовет бояр, разделит им царство на воеводства.
Вот так, ни больше, ни меньше! Король заранее распределял среди своих генералов должности в Московии, губернатором ее столицы планировал назначить генерала Шпарра. Все его заявления, замыслы, действия, иногда сумасбродные и экстравагантные, сильно отдавали хвастовством. Шведский король в конце концов попался в им же самим сплетенные и расставленные сети. Петр же усиленно помогал ему попасть в эту ловушку своими военными и дипломатическими акциями.
Петр готовился к решительной схватке. Следил за строительством укреплений в Москве на случай прихода Карла и его армии, за сменой везиров и настроений в Турции. К концу 1708 г. возобладали антирусские тенденции - султан отдал приказ начать приготовления к войне и в самой Турции, и в Крыму, новый хан которого, Девлет-Гирей, недавно назначенный из Стамбула, был непримиримым врагом России.
Петр предполагал, что именно в этом, 1708 г. произойдут решающие события в войне с Карлом. В ночь на 6 января 1708 г. Петр выехал из столицы и через Смоленск, Минск прибыл в Дзенциолы, где на зимних квартирах стояла русская армия во главе с Меншиковым. Здесь получил известие о движении шведских войск к Гродно и Дзенциолам. Дальнейшие планы Карла не были известны. Предполагалось, что он может идти или на север, к Петербургу, или на восток, к Москве. Карл же еще не решил, куда ему идти.
Шведский король имел в своем распоряжении 63 тыс. солдат, русский царь - 100 тыс. На стороне первого были боевой опыт, наступательная инициатива. Петру же необходимо было предусмотреть все возможные варианты маневров врага, замыслы которого еще не определились. 22 января он приехал в Гродно, послал отсюда в тот же день известия и распоряжения своим генералам: «Сего числа получили мы 4-х языков свейских (шведских пленных. - В. Б.), которые согласно сказывают, что вчерась шведы за двенадцать миль отселе реку переправились, и завтра чаем их к здешнему месту»; «Неприятель уже отсюды во шести милях обретаетца».
Петр приказал войску Шереметева отступить из Минска в Борисов, войску Репнина - к Вильно и Полоцку, по пути уничтожить запасы продовольствия и фуража. Но через день, получив известие, что Карл «повернул назад» (куда, неизвестно), отправил с курьерами новые приказания - остановиться, ждать распоряжений.
На следующий день, 25 января, новое сообщение: шведы снова идут в Гродно, находятся от крепости в четырех милях. Царь изменил указания: возобновить движение.