Н. Б. Голикова и Л. Г. Кислягина отмечают, что структура Семеновской приказной палаты (они называют ее «канцелярией») «была сложной». Палата состояла из канцелярий по видам оброчных сборов: мельничный, банный, рыбный, медовый, конский, ясачный, постоялый и дворцовых дел. Они подчеркивают, что создание этой палаты «способствовало дальнейшему сужению функций старых приказов». Мы не можем согласиться с выводом авторов, что Семеновская приказная палата затем получила название «Ижерской, а еще позднее Ингерманландской канцелярии» То же можно сказать и об утверждении П. Н. Милюкова, что Семеновская приказная палата носила также название Ижерской канцелярии поскольку Меншиков являлся губернатором Ижерской земли[75]. Здесь требуется уточнение.
Обратимся к источникам. Поскольку первым в них упомянут сбор с торговых и домовых бань, то и мы начнем с вопроса банного сбора. Именной указ 7 января 1704 г. объявлял, что во всех городах и уездах с торговых и домовых бань денежный сбор «ведается» в Ижерской канцелярии. Причем назван и ее глава: «Светлейший российский князь Ижерские земли и генерал-губернатор над провинциями Ингриею и Эстляндиею, его царского величества государственных дел министр и генерал, главный над всей кавалерией, кавалер и подполковник Преображенского регимента и капитан компании бомбардирской от первейшей гвардии его величества, и полковник над двумя конными, и над двумя пехотными полками Александр Данилович Меншиков». Выше мы отмечали, что авторы считают его главой Семеновской приказной палаты, а он еще являлся и главой Ижерской канцелярии. Следовательно, предположение Н. Б. Голиковой и Л. Г. Кислягиной, что Ижерская канцелярия есть преемница Семеновской приказной палаты неверно: они существовали одновременно. Но каковы их взаимоотношения? Об этом – ниже.
Вернемся к указу 7 января. Меншикову как главе Ижерской канцелярии даны «статьи» по вопросу о взимании банного сбора: 1. В разных городах торговые бани отданы на оброк разных чинов людям на 5–10 лет и более. Однако дачи проводились по жалованным грамотам и из Конюшенного приказа. «Иные» же владеют банями «из монастырей и от всяких чинов людей». Главное – оброки в казну не платят. Приказано, прежде всего, на Москве, их «переоброчить» вновь и отдать из торгу на 3–5 лет, не более. 2. Бани, построенные «на оброчных крепостных дворовых землях», если срок оброка не минул, не «переоброчивать». 3. Кто захочет на «порозжих землях» вновь строить бани, и им это делать. Но чтобы они были в удалении от старых бань, дабы у них не возникало «недобора» в платеже оброка. 4. В городах, в дворцовых селах и в подмонастырских слободах у всяких чинов людей «на дворах баням своим ни у кого не быть». В поселениях, где 500–1 тыс. дворов, построить вновь торговые бани и отдать их из оброка «охочим людям» на урочные годы. Если таких не найдется, то бани строить бурмистрам и быть у банных сборов верным головам и целовальникам. Если все же в городах и тех поселениях жители «своим упрямством» в своих домах «учнут» держать бани, то их «ломать», и за это брать еще и пени по 5 р. с человека. 5. Если на оброчные бани найдутся желающие платить больший оброк, то им их отдавать после «переоброчки», то есть за большую сумму оброка. 6. Оброчники могут платить банный оброк вперед за полгода и год. 7. Их «ведать» по всем вопросам в Ижерской канцелярии. 8. Запустевшие почему-то «банные места» также отдавать из оброка. 9. В городах, где торговых бань не имеется, их строить и отдавать «охочим людям» из оброка. 10. Оброчные деньги с бань за этот год, уже взятые в различные приказы, оттуда забрать. Далее говорилось о жаловании персонала, которое должно быть «против» подьячих Ижерской канцелярии, о разных накладных расходах. В конце сказано, что с воевод и бурмистров, которые в этом деле «будут ослушны» брать «пени, смотря по делам».
Как видим, данный указ передавал банное хозяйство в части взимания оброка в ведение Ижерской канцелярии. Примечательно, что в городах и ряде поселений разрешались только торговые бани, домовые предписано там сломать.
Но вот в тот же день, 7 января, вышел другой именной указ, объявленный из Разряда Сибирскому приказу. В нем сказано, что «для нынешнего военного времени» в Великом Новгороде и Пскове, да и во всех городах, в которых нет торговых бань, их построить вновь из Земских изб бурмистрам, «против московских торговых бань», и отдать на оброк «охочим людям», и по ним брать поручные записи. Далее – с 1 января 1704 г. «всех городов» банные сборы ведать Семеновской приказной палате и со старых, и с вновь построенных бань. Сибирскому приказу указ предназначался, поскольку касался в том числе и Сибири.
Возникает вопрос: в один и тот же день выходят два именных указа – один подробный, вручающий банные оброки Ижерской канцелярии, а другой краткий, но предусматривающий то же для Семеновской приказной палаты? По нашему мнению, последняя являлась «верхним» учреждением и выполняла роль приказа. Ижерская канцелярия же – инстанция подчиненная, в данном случае – ее часть, занимавшаяся оброком с бань. И. А. Желябужский даже назвал, кто ведал им: стольник А. С. Синявин (что подтверждается нашими источниками).
Именно ему 9 февраля 1704 г. был предназначен именной указ. Здесь снова отмечено, что «всего Московского государства бани» и с них сборы «ведать» в Ижерской канцелярии. В нем даны распоряжения в городах и селах, у всяких чинов людей, вплоть до крестьян «домашние бани переписать», то есть распоряжение об их «сломе» в городах и некоторых поселениях отменено. Теперь и с домашних бань следует брать денежный сбор: с думных чинов и гостей по 3 р., с дворян, приказных, торговых людей, «церковного чина» и «боярских людей» по 1 р., а с крестьян по 5 к. с бани в год, Кто захочет построить бани – подавать челобитные в Ижерскую канцелярию. Если кто построит баню, не бив челом и желая не платить оброк – с того брать пени по 50 р. с бани.
Известный именной указ 9 января 1705 г. переименовал Семеновскую приказную палату в Ингерманландскую канцелярию.
Ранее, 5 января, последовал именной указ, состоявшийся уже в ней. Он был посвящен уменьшению ставок оброка с домовых бань во всех городах и уездах «с маломочных и скудных служивых, с драгун, с детей боярских, однодворцев, солдат и пушкарей, казаков, ямщиков и иных нижних чинов людей, а именно, с церковных дьячков, пономарей, сторожей и с просвирниц, у которых домашние есть бани, а на прошлый 1704 год с тех бань за скудостью против указанных рублевых денег не платили и платить с правежа нечем». С этих категорий населения, с домашних бань, теперь предусмотрен оброк по 15 к. с бани в год. О гостиной сотни торговых людях «справиться с Ратушей». «При справке», кто имеет «пожитков» на 50 р. и более, и с их домашних бань брать оброк в 1 р. в год, а у кого «пожитков» меньше 50 р. – с них брать по 15 к. У кого с домашних бань раньше велено брать по 3 р. в год, то же продолжить. А кто от чего-либо «придет в убожество и скудость», и с них оброчные деньги «складывать».
Новый именной указ, состоявшийся в Ингерманландской канцелярии 12 июня 1705 г., снова касался размера оброчных денег: в городах, с дворцовых, патриарших, архиерейских, монастырских, помещичьих и вотчинничьих, и иных чинов людей с крестьян и деловых людей с домовых бань на 1705 г. и впредь платить оброк по 10 к. в год. То есть частновладельческие крестьяне разных категорий стали платить в два раза больше (с 5 до 10 к.)
В ответ на реляции из городов воевод и земских бурмистров А. Д. Меншиков 13 июня объявил свой «приговор». В канцелярию (ясно, что Ингерманландскую) те прислали переписные книги всяких чинов людей домовых бань. Часть из них являлись общими, то есть ими пользовались лица из нескольких дворов. И встал вопрос: брать оброк с бани, или с каждого пользующегося ею человека? Меншиков смилостивился и велел брать оброк «с одного человека за одну баню, а не со всякого человека порознь». По сведениям известного петровского дипломата, князя Б. И. Куракина, ежегодный доход с торговых и домашних бань составлял тогда 40 тыс. р., П. Н. Милюков приводит цифру в 50–55 тыс. р.[76]
Имея в виду русскую традицию париться в бане, когда, в идеале, она должна была быть у каждого двора, и богатого, и бедного, оброк с домовых бань со всего государства составлял достаточно внушительную сумму.
Подробный именной указ, объявленный из Семеновской приказной палаты 6 января 1704 г., касался рыбных ловель: во всем государстве, которые были на оброке и «безоброчные», а также данных помещикам и вотчинникам «за службу по жалованным грамотам» в вотчинные или поместные оклады, «вместо четвертной пашни, а иные в угодья». Словом – «все, что ни есть, взять на великого государя и отдавать из Ижерской канцелярии дел рыбных ловель» откупщикам на оброк с торга из наддачи, «с добрыми поруками, кто больше даст». Если новых откупщиков не будет, то рыбу ловить по-прежнему. В городах и уездах у владельцев взять списки по переписным книгам и сверх них в новопостроенных селах и деревнях выяснить, сколько, где рыбных ловель «в реках, речках, озерах и истоках», указать размеры рек и водоемов, какой бывает улов, какими снастями и на каких судах, по сколько человек промышляют. Если кто «ложно что скажет, то будет бит кнутом и сослан на каторгу». Где рыбные ловли «безоброчные», там велеть их оброчить с торга из наддачи, с которой с оброчников каждый раз «прикладывать» откупных пошлин по 5 к. на каждый 1 р. Со всего откупа брать в год печатных пошлин по 1/8 к. с 1 р., а с челобитных по 26 к. в год с человека. Оброк откупщикам платить за те рыбные ловли в Москве, в «Ижерской канцелярии дел рыбных ловель». Челобитные писать на гербовой бумаге и брать за лист по 2 к.
Далее указаны суммы годовых оброков с рыбных ловель, считая расстояние от Москвы: в 100 верстах по 20 р., в 200 верстах по 40 р., в 300 верстах по 60 р., в 400–500 верстах по 150 р., в самых дальних местах по 300 р., а больше той суммы не требовать. Если кто-либо «в не оброчных» водах будет ловить рыбу «утайкой или насильно», то его приводить к местным воеводам и приказным людям и по розыску «править в десятеро», а если дойдет до пытки – пытать. Для надзора за правилами ловли и уплатой оброка местные бурмистры должны выбирать голов и целовальников. Если откупщики с торга будут давать по 10 р., то им отдавать воды на 1–2 года, по 100–300 р. – на 2–3 года, если же 500 р. и больше – на 5 лет, а больше этого срока не давать.