Проводив взглядом подвижную, как шарик ртути женщину, я молча посмотрел на довольно скалящегося вахтера.
— Капитан-лейтенант Марта Стражински… очень деятельный офицер, — старательно пряча улыбку, пояснил тот.
***
С заселением правда вышла некоторая путаница. По правилам внутреннего распорядка тяжелым крейсерам полагались четырехместные комнаты, но класс «Киров», к которому я принадлежу, по классификации ООН (читай: НАТО) проходил как «линейные крейсера» и приравнивался к линкорам. А линкорам положены двухместные.
Дежурная по этажу — молодая совсем девчонка в звании лейтенанта — почесала в затылке, с легким сомнением обозрела мои далеко не линкоровские стати, и уже собралась было исправить оплошность, запихнув непонятного меня к трем таким же стервозным собратьям (или со-сестрам?), как я сам… Но я вовремя уловил сомнения у неё на лице и принялся из всех сил размахивать удостоверением о своей перворанговости, доказывая, что я самый настоящий линкор. А маленький, потому что «карманный». И в итоге, после десяти минут названиваний начальству, получил-таки вожделенную комнату на двоих. Правда, в самом конце коридора, чтобы не умничал.
Пф! Напугали жабу принцем. Да я бы и сам забрался подальше — терпеть не могу, когда мимо дверей народ туда-сюда шляется.
Вот теперь стою, обозреваю своё новое пристанище. Комната на двух человек, не очень большая, но вполне уютная, напоминающая гостиничный номер средней руки. Примерно двадцать квадратов, две кровати (не «сетка панцеркляйн» а обычные, как в любой гостинице), две тумбочки, встроенный шкаф с зеркалом в полный рост, школьный стол с двумя стульями у окна… Окно, кстати, здоровенное, шириной во всю стену.
Отодвинув штору, чтобы оценить вид, я обнаружил, что тут даже балкон есть. Вот только выйти на него нельзя — на балконной двери вместо ручки аккуратная заглушка. Узнаю родную армию — если есть, но не положено, значит, нету.
В общем, жить можно. Ещё с соседкой бы повезло и совсем хорошо. А то пока я один квартирую, но это явно ненадолго. До начала учебы ещё три дня, так что обязательно подселят кого-нибудь.
Ладно, хватит озираться, надо по-быстрому шмотки раскидать, переодеться в форму, и на построение. А после построения на обед. Да, именно в таком порядке. Тут нам не здесь. Не построился — сиди голодный. На гауптвахте.
Учебники и прочие школьные принадлежности запихнул в тумбочку, большую часть вещей не глядя сунул в шкаф (позже разберу), пакет с формой и комплект белья бросил на кровать. Затем, переоделся в банный халат, упаковав гражданские вещи в отдельный мешок (надо будет выстирать, как узнаю, где тут прачечная) и, закинув на плечо полотенце, направился в душевую.
Пока шлепал по коридору, возникла мысль, что в здании странно пусто. Занятий в Школе ещё нет, но тогда где все? И задумавшись над столь непростым вопросом, едва не столкнулся с крепенькой блондинкой моего возраста прямо на пороге душевой. Я туда, она оттуда. На секунду замерли выжидающе глядя друг на друга, так как выходило, что кому-то придется сдать назад, чтобы освободить дорогу.
— Линейный крейсер «Гнейзенау», — чуть поджав губы, представилась блондинка после весьма продолжительного молчания.
Хм, это она меня рангом решила задавить? Ну-ну.
— Тяжелый ракетный крейсер «Пётр Великий», — невозмутимо представился я в ответ.
— Ракетный? — брови блондинки взметнулись в удивлении.
Я лишь пожал плечами:
— Сама в шоке.
Ещё полминуты задумчивого молчания.
— Может, всё же пропустишь? — уже не столько вопрос, сколько завуалированная просьба.
— Проходи, — я спокойно сделал шаг назад, освобождая проход. Если просят, мы же завсегда.
— Хм… Спасибо.
— Пожалуйста.
Ох уж эти этикеты.
Примечание к части
Ещё чуть школы
Часть 8
Твою ж мать!
Вот теперь верю, что я в Японии. Только эти извращенцы могли изобрести подобное.
В отличие от персонала, щеголявшего в летней форме военнослужащих ООН, повседневная форма курсанток оказалась дикой смесью военной и школьной. То есть, белая рубашка, строгий черный китель с погончиками и… черная же плиссированная юбка на две ладони выше колена, модели «я сбежала с аниме». Разве что, вместо эротичных гольфов или чулок к ней полагались плотные непросвечивающие колготки. Черные, разумеется. Ну а к рубашке ещё и короткий галстучек с обязательной булавкой в виде школьной эмблемы.
Хорошо хоть туфли без шпилек — обычные полуспортивные с невысоким каблуком.
Тяжко вздохнув, я ещё пару раз крутнулся перед встроенным в шкаф зеркалом, одернул юбку, чтобы идущая в сантиметре от края подола белая полоса в два пальца шириной выглядела ровно, снова вздохнул.
Полоска на юбке оказывается не просто так, а потому что люди нас не различают. В смысле, линкор от эсминца ещё худо-бедно отличат, но в близкоранговых безнадежно путаются. Пипец какой-то. Ну ладно имя или тип, но ранг! Как вообще можно спутать линейный крейсер с тяжелым, объясните мне кто-нибудь?! Но люди способные, они всё могут, поэтому мы ходим «окольцованными». У Девы 1-го ранга на юбке и манжетах кителя одна широкая полоса, у 2-го ранга соответственно две потоньше, у мелких три совсем тоненьких.
Школьная армия, блин.
Ладно, хватит собой любоваться, пора уже строиться и обедать.
Сунув в специальный кармашек кителя школьный мобильник и на всякий случай сверившись с выданной (под роспись) схемой территории, я выскочил в коридор.
***
Как в песне:
И вот стою я на плацу
В парадной форме… бла-бла-бла…
Ну, форма допустим не парадная, да и строй наш мало на армейский смахивает, скорее уж на дефиле конкурса красоты.
Канмусу красивые. Вот просто красивые и всё. Причем поголовно. Нет ни толстых, ни худых, ни кривоногих, ни голенастых, ни прыщавых. Даже мелочь, вроде эсминцев, выглядит, словно изящные статуэтки, а уж линейные дылды, которым по восемнадцать-девятнадцать, вообще… каждая вторая «Мисс Мира», а каждая первая «Мисс Вселенная». Поодиночке не сильно заметно, а вот когда нас в кучу собирают, сразу в глаза бросается. Натуральный цветник.
Даже интересно, как это у инструкторов глаза не разбегаются. Не иначе их бромом в ударных дозах поят.
Инструктора кстати, тоже как на подбор — либо двухметровые верзилы, либо такие… кубики, которых перепрыгнуть легче, чем обойти. Все в звании сержантов. Правда, это звание в морской пехоте ООН аж восемь степеней имеет. Начиная от просто «сержант» и до «мастер-сержант флота».
— Равняйсь! — это главный погоняльщик нашего курса надрывается, мастер-сержант Роберт Стенфорд. Тип «верзила», класс «белый».
— А-атставить!
Тьфу, ты, уже четвертый раз это «равняйсь-отставить». Не нравится ему, как мы равняемся.
Мастер-сержант обводит нас тяжелым взглядом:
— Повторяю, по команде «Равняйсь!» все, кроме правофланговой, поворачивают голову направо. Правое ухо выше левого, подбородок приподнят. И выравниваются так, чтобы видеть грудь четвертой от себя. Всё понятно?
— Сэр, так точно, сэр! — правильно отвечать мы уже научились. С третьего раза.
— Р-равняйсь!
Блин, мужик, имей совесть! Какая строевая в первый день?! Мы же девицы гражданские, даром, что «боевыми кораблями» числимся.
Старательно задирая подбородок, поворачиваю голову, наблюдая четвертую от меня грудь… Ничего так грудь. Вполне.
На правом фланге у нас, понятно, линкоры, за ними ударные авианосцы, затем, линейные крейсера, потом я (весь такой особенный), за мной тяжелые крейсера, эскортники, ну и всякая мелочь. Так что, поворачивая голову направо, невольно наблюдаешь увеличение «калибров» по возрастающей.
— С-смирно!
Ну наконец-то! Не прошло и получаса. Но если сейчас маршировать заставят… обед нам не грозит, дай бог, чтобы ужин мимо не пролетел.
Мастер-сержант чеканит шаг к начальнику нашего курса, капитану 2-го ранга Кодаи Сато. Этакому классическому японцу — невысокий, худощавый, подчеркнуто вежливый. Говорит всегда негромко, четко проговаривая английские слова. Нет, инструктора здесь тоже дурниной, как в голливудских фильмах, не орут и бешеной слюной в лицо не брызгают, но всё равно… команды гаркают так, что чаек за милю от нас в воздух подбрасывает.
Приняв доклад, что все мы на месте, построены, проинструктированы, рвёмся и готовы, начальство снизошло до команды «вольно».
— Вольно! — судя по тому, как репетует приказ начальника мастер-сержант, будь его воля, мы бы тут и строевым походили, и песни попели, и носочек потянули… Просто, чтобы прониклись и осознали, что гражданка кончилась и тут нам не здесь.
Японец делает шаг вперед, обводит наш строй ничего не выражающим взглядом, и у меня начинает противно ныть в животе. Есть хочется! А он сейчас явно речь на час-другой толкнет.
— Господа курсанты…
Хм, вообще-то мы вроде бы курсантки.
— …добро пожаловать в Восточное военно-морское училище Объединенного флота ООН…
Ну вот, что я говорил! Обед переносится на ужин. Твою ж мать.
— …сейчас вы отправитесь на обед, затем, вас познакомят с инструкторским составом. После чего вам будет предоставлено личное время на обустройство. Вечерняя поверка в девятнадцать ноль-ноль. Ужин в девятнадцать десять. После ужина желающие могут обратиться к старшему инструктору Стенфорду для посещения бассейна. Вопросы есть?
— Сэр… — пищит кто-то из мелких, по-школьному вытягивая руку вверх. Отчего на лице мастер-сержанта возникает целая гамма эмоций, словно лишь присутствие старшего по званию удерживает его от смачного фейспалма.
— Курсант, перед тем, как задать вопрос, следует представиться. — Сато напротив, как подобает истинному японцу, невозмутим.
— Ой, Линда. То есть, легкий крейсер «Линдер». Сэр. Можно спросить?
— Разрешаю, курсант.
— А как домой позвонить? А то мобилку забрали, сказали нельзя, а с этой не позвонишь.
— Раз в неделю, в воскресенье, у вас будет тридцать минут на звонок родным. Заявку подавать минимум за сутки, старшему инструктору курса. Ещё вопросы?