Народ молчит. Переваривает образчик армейского порядка — хочешь чего-то, сначала получи разрешение.
— Вопросов нет, — констатирует начальник, кивая инструктору: — Командуйте, мастер-сержант.
Что, и всё? Речей не будет?! Товарищ Сато, я вас почти люблю!
Радостный сержант, козырнув, награждает нас многообещающим взглядом.
— Курс… р-равняйсь! Смирно! Направ-во! А-атставить!
Армия. Мать твою.
***
Столовая мне понравилась. Кормят хорошо. Вкусно и много. Причем, по принципу «шведского стола» — бери, что хочешь, сколько хочешь. Без дурацких приказов «К приёму пищи приступить!» и работы ложками на время.
Затем, снова построение и знакомство с закрепленными за нашим курсом инструкторами — очередными «шкафчиками» и «комодиками». Такое впечатление, что их тут как в петровскую лейб-гвардию набирают — рост не ниже, плечи не уже… Что, если подумать, не так уж и невероятно. Они же с нами постоянно будут, а куча суперменистых девиц — коллектив для здоровья не самый полезный. Даже у малолетки, вроде эсминца, дури (в обоих смыслах) вполне хватит, чтобы не самому хилому мужику что-нибудь сломать, просто толкнув посильнее.
Пока знакомились, мимо пробежал строй второкурсниц. Отчего мне резко погрустнело. Очень уж привычно они бежали. Прямо-таки кожей ощущались долгие месяцы тренировок в столь нелегком деле.
В общем, инструкторский состав нас немного постращал, чуток подбодрил и заверил, что в Школе из нас сделают настоящих Дев Флота… То, что сделают независимо от нашего желания, вслух не говорилось, но очень отчетливо подразумевалось.
Под конец, обрадовали новостью, что до начала учебного года всем необходимо пройти школьную медкомиссию. И плевать, что я эту клятую комиссию почти неделю в Центре проходил. «Это было там, а вы теперь здесь. Ещё вопросы будут, курсант?».
Да, какие уж тут вопросы. Впору затянуть бессмертное от Status Quo: «Оу-о, теперь ты в армии…».
***
Нет, всё же кое-чем Школа от армии отличается в лучшую сторону. Например, кровати. Не армейские, где неизвестно что толще, матрас или простыня, а вполне удобные, словно в гостиничном номере, с невесомым одеялом в нормальном пододеяльнике и здоровенной подушкой. Правда, валяться на них днём всё равно нельзя, ибо «с подъема и до отбоя кровать курсанта должна быть заправлена и находиться в образцовом состоянии». Нда. Ну хоть кантик отбивать не надо. Или надо? Покрывало-то тоже есть. Пусть оно не шерстяное, но когда это кого останавливало? (1)
Решив не бежать впереди паровоза, я просто заправил кровать поаккуратней. Вот прикажут, тогда и думать будем, где дощечки брать, а то у тапочек подошва ни к черту не годится — мало того что мягкая, так ещё и с протектором.
Закончив приведение комнаты в надлежащий вид (даже сбегал до дежурной за ведром с тряпкой, чтобы пыль протереть) и распихав вещи по шкафу с тумбочкой, глянул на часы. Убедившись, что до ужина ещё далеко, взялся знакомиться со стопкой брошюрок под наименованием «Правила внутреннего распорядка Восточного училища Объединенного флота ООН». И правильно сделал. Ибо на ночь это лучше не читать.
Сижу вот, изучаю режим дня, и чувствую, как отсутствующие волосы подмышками шевелятся. Поскольку документ страшной силы.
Итак:
Подъем флагманов — 6:20.
Подъем личного состава — 6:30.
Затем построение, зарядка (Полчаса на зарядку? Попой чую — будем много бегать), ещё полчаса на умыться-оправиться.
Дальше завтрак, в 7:30.
После него развод на занятия, сами занятия, снова занятия, ещё занятия… и только в 14:30 обед.
Ахринеть! А я ещё удивлялся, куда мне сто тетрадей.
После обеда полчаса личного времени и… практические занятия до самого ужина, то есть до 19:00.
Но зато после ужина прям курорт — аж два часа личного времени.
Ну и под конец — вечерняя поверка, вечерняя прогулка (однозначно, снова бегать), подготовка ко сну и, видимо в награду за дневные издевательства, отбой. Ровно в 22:00.
Пересчитав на пальцах часы дневных занятий, я заглянул в тумбочку, так же пересчитал количество учебников… содрогнулся.
Мать моя судоверфь, куда я попал?!
Примечание к части
1) Как положено заправленная кровать военнослужащего выглядит как-то вот так
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=a710ff1c299dbac2067dd0264865f8ae
Часть (интерлюдия)
Стоило Светлову переступить порог родной квартиры, как на него буквально накинулся сын, с горящими глазами вопрошая:
— Привет, па! А ты правда в Центре ООН был?
— Здорово, охламон. Правда, правда, — потрепав чадо по голове, он обнял вышедшую с кухни жену. — Здравствуй, Оля.
— Женька! — Шлепнув его по руке, явно намеревающейся выйти за пределы талии, супруга вывернулась из объятий. — А мы тебя только завтра ждали.
— Да вот, летуны знакомые подвернулись, Сашку Верещагина помнишь?
— Конечно. Как он, с Тонькой так и не сошлись?
— Нет, его на севера перевели, а она ехать отказалась.
— Вот дура.
— Па, а Дев Флота видел? — крутящееся рядом чадо никак не отставало.
— Видел, видел.
— Класс! А кого? Эсминец, наверное? А расскажешь? Э… ну… — чадо на секунду запнулось, вспомнив, где отец служит, — что можно, расскажешь?
— Вовка, дай хоть раздеться. Все расскажу. И даже больше… — усмехнулся он, протягивая сыну сумку. — На вот, отнеси в комнату.
— Раздевайся, умывайся, а я пока на стол соберу, голоден, поди? — подхватила эстафету Ольга.
— Как волк.
— Сейчас разогрею.
***
Через пятнадцать минут, так и не дождавшись своих мужчин, Ольга сама заглянула в зал, сурово нахмурившись.
— Мужики, а ну давайте за стол, ужин стынет.
— Мам, да погоди ты! — пробурчал, возившийся с планшетом сын. — Смотри, что папа привез!
Подключив устройство к телевизору, он нажал на кнопку воспроизведения, и на экране появилась черноволосая девушка лет шестнадцати, сидящая по-турецки на кровати.
— Записывает? Ага. Привет, Вов, — помахала девочка в камеру. — Я — Петра. Ну, в смысле, тяжелый ракетный крейсер «Пётр Великий». Мне даже адмирал так сказал. Что? — Она повернула голову, посмотрев за пределы экрана. — Контр-адмирал? Надо же, а адъютанты были прям как у настоящего.
Девочка печально поцокала языком.
— Ладно, пусть будет контр. Сейчас вот сижу в Центре ООН. Извини, полное название не скажу, его фиг запомнишь. Что-то там альтернативно-одаренное по морским делам. Завтра в Школу поеду. И слава богу, а то медосмотрами задолбали уже. Что?
Она снова повернула голову.
— Нет, это я не ругаюсь, это я констатирую. А тому коновалу передайте, что если он ещё раз ко мне со своими железяками сунется, я ему ухо отгрызу!
Затем, выставила большой палец, заявив:
— Да, Вов, отец у тебя классный. Ну не краснейте, Евгений Викторович, вы же офицер! Да, и мама классная.
Она помахала ладонью.
— Ольга Николаевна, если вы меня видите, вы — классная! Что значит «откуда»? Знаю и всё. Пф! Я вот Землю из космоса тоже не видела, но точно знаю, что она круглая. И вообще, не сбивайте. Так, на чем я… Ах, да!
Перегнувшись вправо, за пределы экрана, она что-то поискала, и выпрямилась уже с листом бумаги в руках.
— Во, напутствие! Сейчас, зачитаю.
Театрально прокашлявшись, девушка многозначительно воздела палец:
— Учись хорошо.
Опустила глаза на листок…
— Курить вредно.
Подняв взгляд, деловито добавила:
— Кстати, семечки и жвачка запах курева не отбивают, проверено. Что? Ничего я не учу, я опытом делюсь. Жизненным.
— Продолжим… Водку не пей — она противная. Правда, противная. Поэтому лучше её с тоником. И со льдом.
— Девочки, хм… Помнишь, я говорила про «учись»? Так вот, будешь хорошо учиться — будут хорошие девочки. Точно будут. Это только в школе они на всяких придурков западают, а вот после резко умнеют. По себе знаю.
— Далее…
Придвинувшись к мужу, Ольга чуть понизила голос, с откровенным любопытством прошептав:
— Жень, это что, действительно канмусу?
— Ещё какая, — ответил тот также шепотом.
— Красивая, — Ольга скользнула оценивающим взглядом по девочке, чью гармоничную фигуру не портила даже растянутая футболка ужасной расцветки.
— Зато язва, каких свет не видел, — закатил глаза супруг.
Зажав рот ладонью, Ольга хихикнула:
— Заметно. — На экране в этот момент со знанием дела перечислялись способы выведения красных чернил из дневника.
Выдав напоследок ещё несколько столь же ценных советов, девочка картинно вытерла пот со лба.
— Уф, как-то так, если в общем. Ладно, мне на ужин пора, а то тут порции, словно на мышей готовят. — Уже протягивая руку к камере, она внезапно замерла. — Да, твой отец говорил, что ты на спасателя идти хочешь…
Ольга даже вздрогнула, когда с лица девочки слетела детская маска, словно та за один миг повзрослела лет на двадцать…
— Вов, вряд ли ты там заработаешь большие деньги, славу… но знаешь, тебе никогда не будет стыдно за свою профессию. А это, по-моему, не так уж и мало.
Женщина, секунду назад выглядевшая девочкой-подростком, чуть устало улыбнулась.
— Ну вот, вроде и всё, что хотела сказать. Удачи тебе, малыш.
Примечание к части
вбоквел ниачем. Просто так написалось
Часть 9
Школа. Ну, что сказать… Возьмите сотню девочек от тринадцати до восемнадцати, заприте их на ограниченном пространстве, лишив мальчиков, дискотек и леденцов на палочке… А затем ужаснитесь. Поскольку выйдет очень слабое подобие Школы.
В отличие от людей, все канмусу с «рождения» четко делятся на ранги, так что армейская дедовщина с её «духами», «черепами» и прочими «деда́ми» нервно курит.
За «духов» у нас выступали эсминцы, которые шуршали по всем бытовым делам. По крайней мере, даже тяжелые крейсера в ту же прачечную заглядывали раз в месяц. А линкоры, по-моему, вообще не знали, где она находится.