То есть, линкор просто тормозила первую попавшуюся эсминку-первокурсницу и спокойно вручала ей пакет со своим грязным бельём, небрежно бросив: «Как постираешь, в кубрик занесешь».
Правда, с второкурсницей этот трюк уже срабатывал далеко не всегда, поскольку в ответ могли нагло послать в сумрак, а попытка вправить мозги охамевшей малявке грозила вежливым разговором с её флагманом.
Ах, да, ещё у канмусу, чем выше ранг, тем хуже характер. Если эсминцы в большинстве милые и дружелюбные, то уже легкие крейсера — особы довольно колючие. Про тяжелые и говорить нечего, эти — бесконечная головная боль школьного начальства, ибо понтов, как у линкора, а моторчик в заднице, как у эсминца. Линкоры же… с одной стороны довольно спокойны и флегматичны, а с другой, дрессировке не поддаются в принципе, и людей, за исключением своих инструкторов и начальника Школы, в буй не ставят. То есть, если всё же начинают чудить, то вправить им мозги — задача нетривиальная.
Ну и отдельно флагманы, будущие командиры эскадр. Опора правопорядка. Собственно, Школой правят именно они, что бы там инструктора себе ни думали. Хотя, инструктора и не думают. Просто за косяк подчинённых мылят холку флагману, а дальше срабатывает эффект рычага — когда наверху грозят пальцем, а внизу сносит головы.
Мда. Наверное, людям кажется, что у нас тут то ли зона, то ли дурдом. Второе, впрочем, не так уж и далеко от истины. Но на самом деле куда спокойней, чем в обычной строевой части, где пришедшие с гражданки «короли дворов» крутизну свою демонстрируют, пока в дисбат не загремят. Те же линкоры… они, конечно, задолбывают своими «правилами», а всю бытовуху сваливают на эсминок, но им и в голову не придёт строить мелких в «дембельский поезд» или прессовать приказом: «родить конфету за десять секунд». Хотя за нарушение «традиций» наехать могут, это у них святое.
Я на собственном опыте убедился.
Оказывается, на первом курсе нельзя носить волосы ниже плеч. Типа, не по сроку это, «килькам» не положено. Вот ко мне и подвалила троица линкоров, во главе с «Фусо». Акселератки, блин, на полголовы выше меня каждая.
Зря они это. Пока я переводил на английский адрес, куда им стоит проследовать с их «традициями», у моего тела сработал рефлекс выросшей в детдоме сироты. Короче, сам не понял, как табуретка в руках очутилась.
Ничего страшного вообще-то, канмусу не только сильные, но и крепкие, иначе сами себе бы руки-ноги ломали. Так что для Фусо всё закончилось ссадиной на лбу, а для меня тремя сутками гауптвахты за порчу мебели (табуретка разлетелась в щепки с первого же удара).
***
Теперь вот, сижу за решеткой, в темнице сырой…
Ну, ладно, не в сырой и не темнице, но всё же за решеткой, самой натуральной. На губе, вместо дверей камер, решетка с прутьями в мой кулачок толщиной.
О, вечерняя проверка. Спрыгнув с нар (а фигли, если камера, значит никаких кроватей, только нары!), бегу к двери, вытягиваюсь по стойке «смирно».
Начальник гауптвахты чуть удивленно останавливается напротив.
Тянусь ещё сильнее, докладываю:
— Курсант Петра, тяжелый крейсер «Пётр Великий», арестована приказом начальника курса за порчу казенного имущества. Жалоб и заявлений не имею!
— Э-ээ… заявлений?
Поедаю опешившее начальство глазами.
— Сэр, так точно, сэр!
Начальник механически кивает, идет дальше, одновременно выворачивая голову, словно желая убедиться, что ему не померещилось.
Я, навострив уши, старательно прислушиваюсь.
— Курсант Линда, легкий крейсер «Линдер», арестована за опоздание на вечернюю поверку, — испуганно звенит из соседней камеры девчоночий голосок.
Начальник от неожиданности едва не подпрыгивает.
Довольно улыбнувшись, возвращаюсь на койку.
***
Взгляд у школьного психолога уже откровенно усталый. Нет, так-то она тетка неплохая, но психологов я просто не люблю. Превентивно.
— Петра… зачем было пугать однокурсниц?
Старательно хлопаю глазами:
— Кого, мэм?
— Девочек, что с тобой на гауптвахте находились.
Пф! Никого я не пугал. Подумаешь, процитировал мелким статьи Дисциплинарного устава, а потом про дисбат рассказал, в красках и подробностях. Куда отправляют тех, кто на губе плохо сидит.
— Мэм, так как изучение Дисциплинарного устава входит в обязательный курс подготовки, я решила провести внеклассное занятие.
— А… — психолог, потерев переносицу, достает из портфеля заточенную с одного края металлическую миску. — Скажи, зачем тебе понадобилась эта тарелка?
— Это не тарелка, это шлюмка, наглядное пособие.
— Пособие? И что ей делают?
— Шлюмкой? — Недоверчиво склонив голову, всем своим видом демонстрирую удивление. Мол, как можно взрослому человеку не знать столь элементарных вещей?!
— Да, шлюмка. Зачем она?
— Ей же бреются!
— Бреются тарелками?! Где?!
— На зоне.
Психолог пару минут рассматривает меня изучающим взглядом, затем, поставив локти на стол, опускает подбородок на скрещенные пальцы.
— Петра… дисбата в Объединенном флоте нет. Но есть специальная школа «Чукотка», где круглый год холодно и скучно. Поэтому давай обойдемся без таких вот… — легкий кивок на тарелку, — наглядных пособий.
Вытянувшись по стойке «смирно», чеканю:
— Есть, мэм, без таких наглядных пособий.
Пф! Ну и ходите необразованные.
***
Начальник училища остановился у окна, задумчиво потирая подбородок.
— То есть, она адекватна?
— Более чем, — устало пожала плечами психолог. — Она просто хулиганит.
— Ничего себе, хулиганит! — возмущенно всплеснул руками зам по учебной части. — Даже не попыталась как-то разрешить конфликт или… не знаю.
Он обвел взглядом остальных преподавателей, словно в поисках поддержки.
— Это же ненормально, вот так сразу хвататься за табуретку!
— Сэр, разрешите, я могу объяснить, — поднял голову преподаватель тактики.
— Говорите, Лоуренс.
— Спасибо, сэр. Видите ли, «Пётр Великий» не корабль линии, это корабль одного удара, рассчитанный на мгновенное уничтожение противника. Соответственно, Петра на подсознательном уровне стремится максимально сократить время конфликта.
— Не совсем понимаю… — нахмурился зам по учебной.
Тактик вздохнул.
— Она просто не умеет драться, она умеет лишь убивать.
Примечание к части
Мне тут сказали что у меня ГГ попаданец, и значит всех нагнет.
Соответственно крутизна и брутальность ГГ.
Часть 10
Начальник гауптвахты тяжко вздохнул, смерил меня усталым взглядом…
— А ну… кр-ругом! И шагом марш, отсюда!
Пф! Моё дело предложить. Ну а чего? Красивый плакат «На свободу с чистой совестью!» смотрелся бы на выходе с губы весьма органично. Вдохновлял бы. Но не хотите, как хотите. Ретрограды.
— Сэр, есть, сэр! — крутнувшись на каблуках, я старательно отчеканил положенные три строевых шага и только потом закинул на плечо рюкзак… с учебниками. Оказывается, в нашей Школе даже губа от учебы не освобождает, разве что вместо занятий в классе зубришь заданные темы прямо в камере, а по выходу сдаешь по ним зачет преподавателю. И пока не сдашь, про личное время забудь.
Блин, одна надежда, на мою соседку по комнате, точнее на её конспекты.
Да, ко мне таки подселили соседку. Японку Хэруми Сано, или правильнее — линейный крейсер «Харуна». Невысокая миловидная девчонка моих лет с ярко-золотистыми волосами, постоянно собранными в два коротких хвостика, и совершенно не по-японски огромными глазами. Куколка по внешности и натуральный танк по характеру. Спокойная, как удав, и ничем не пробиваемая. Её «высокоранговость» вообще большую часть времени тихо стоит в ангаре на ТО. Но зато если уж выезжает… тушите свет, сливайте воду.
А ещё она заучка, безнадежная. Притащить в Школу полное издание «Британской энциклопедии»… Причем, не настольное, а библиотечное, то есть все тридцать томов! Это не считая разных справочников и словарей.
На мой вопль «нафига?!» эта ненормальная лишь пожала плечами, мол, ноутбук-то нельзя, а книги можно. После чего отправилась выносить мозг дежурной на предмет книжного шкафа в комнату.
Вот тогда я и понял, что это танк в девичьем обличье.
Понятно, что дежурная от подобной инициативы в восторг не пришла и попыталась по-быстрому отмазаться стандартным «не положено». Ага, щаз! Харуна молча отправилась в библиотеку, потом в учебную часть, потом в штаб, собрала полный набор инструкций, регламентирующих проживание военнослужащих Объединенного флота ООН, и, вернувшись, вывалила эту нехилую стопку на стол дежурной, потребовав привести параграф, запрещающий установку книжного шкафа в комнаты курсанток.
Параграфа не нашлось, и тогда дежурная отступила на последний рубеж обороны: «Этот вопрос может решить только комендант». На чём, по её мнению, вопрос можно было закрыть, ибо поймать комендантшу задача нереальная от слова «совсем», проще шарик ртути пальцами ухватить. Нет, вообще наша «тётя Марта», как прозвали её мелкие, тётка классная. Иногда даже слишком. Идешь такой по коридору, никого не трогаешь… внезапно под стремительный перестук каблучков на тебя налетает вихрь, строго вопрошает всё ли в порядке, не дожидаясь ответа осматривает, убеждается, что в порядке, с материнской улыбкой гладит по голове, после чего под столь же бодрый перестук улетает. А ты стоишь и пытаешься понять — это вот что сейчас было?!
Правда, и отчитать может так, что мало не покажется. Но если реально проблема, терпеливо выслушает, подбодрит, пожурит, поможет… Главное, пожаловаться успеть, пока не убежала, что далеко не просто.
Но танк же! Танки грязи не боятся!
Харуна собрала малышню и объявила что у неё есть «очень важное и ответственное задание, с которым могут справиться только лучшие». Так как «лучших» набралось больше половины курса (сбежались даже тяжелые крейсера, которым любой кипиш в радость), через полчаса здание оказалось перекрыто наглухо, а отдельные поисковые группы вышли на охоту по территории Школы.