Как там говорил благородный дон Румата Эсторский… бесшумных засад не бывает?
Подобрав с земли камешек, запустил его в кусты. Попал, судя по приглушенному писку. Второй, побольше, многозначительно подбросил в руке…
— Я вот сейчас кому-то позасадничаю, волчицы мелководные. Мухой за старшей метнулись.
В кустах возмущенно зашуршали, но всё же прониклись. По крайней мере, на подходе к общежитию подводниц меня встретила невысокая девчонка с нашивкой второго курса на рукаве. Стройная, большеглазая, серьё-ёзная, спасу нет.
— Катерина «К-21», — сухо представилась она.
— Ваша партизанка? — протянул я ей так и не проронившую ни слова добычу.
Добычу взяли, с тщательно скрываемым беспокойством осмотрели и, убедившись в полной комплектности, облегченным шлепком по заду отправили в направлении общежития.
— Наша. Что должны будем?
Окинув насмешливым взглядом настороженно сопящую на безопасном расстоянии партизанку, я лишь пожал плечами:
— Сочтемся.
После чего сунул руки в карманы и направился назад.
— Подожди секунду!
Догнавшая меня Катерина с едва заметной улыбкой протянула мне мою же заколку. Самую любимую, между прочим.
— 502-я попросила тебе вернуть.
Вот мелочь пузатая, и когда только стащить успела?!
— Твою ж… Что с меня?
К-21 насмешливо сверкнула глазами:
— Сочтемся.
Примечание к части
Моральное падение ГГ
Часть 15
Четверка эсминцев класса «Югумо» ввалилась с перемены, радостно обсуждая последние новости. Распределение по эскадрам! Это же такая тема!
— Информация точная? — допытывалась Югумо у сестры-по-классу.
— Да чтоб мне в море не ходить! — с жаром поклялась Акисимо. — Я в метре стояла, когда господин капитан с господином инструктором разговаривали, а списки прямо на столе лежали. Все эсминцы класса «Югумо» и «Кагеро» зачисляются в эскадру Мусаши-сама, класс «Флетчер» и «Гиринг» в эскадру Айова-сама.
— Ну, правильно, — важно кивнула Югумо, обводя взглядом сестёр. — Мы же лучшие.
— Ну, флетчеры тоже ничего, — снисходительно обронила Онами, косясь на шушукающихся за соседними партами американок.
— Кстати, легкий крейсер «Нака» мне рассказывала, что Мусаши-сама в следующее воскресенье устроит чаепитие для своей эскадры, — поделилась ещё одной новостью Акисимо.
Все замолчали, проникаясь и предвкушая. Посидеть за чаем с суперлинкором — это круто, однокурсницы от зависти перетопятся!
— Ой, девочки, а мне одеть нечего! — встрепенулась молчавшая до этого Таманами.
— Дура! — покрутила пальцем у виска Онами. — Мы же в школе, что ты тут оденешь, кроме формы?
— Сама дура!
— Тише вы! — сурово нахмурив брови, оборвала спорщиц Югумо. — Раз мы теперь в эскадре самой Мусаши-сама, то и вести себя должны соответственно. Не хватало ещё, чтобы вы флагмана позорили своими сварами!
Онами и Таманами мгновенно умолкли и, согнувшись в поклонах, в один голос виновато забормотали:
— Югумо-сэмпай, просим простить нам наше недостойное поведение.
— Смотрите у меня.
— Ох, я же совсем забыла! — затараторила Акисимо, едва дождавшись, когда старшая закончит воспитательный процесс. — Знаете, куда задавак отправляют?
Она поманила сестёр поближе и, с трудом сдерживая смех, зашептала, пересказывая увиденное.
— Да ну?!
— Точно!
— Ах-ха! Вот так новость!
— А давайте обрадуем! — злорадно предложила Онами, кивая на заднюю парту, где сидели лидеры «Минск» и «Ленинград».
— Как-то… — замялась Югумо.
— Да ладно, что здесь такого? Сообщим… по-дружески, — фыркнула Онами, направляясь к задним рядам.
— Эй, задаваки, знаете, куда вас распределили? — ехидно пропела она, присаживаясь на край парты и с превосходством оглядывая подобравшихся лидеров.
— А с тобой не иначе как инструктора советовались? — презрительно фыркнула Ленинград.
— Нет, просто Акисимо, — Онами кивнула на сестру, — видела списки у господина капитана.
— И что? — хмуро поинтересовалась Минск.
— Мы к Мусаши-сама, а вы к Злюке. Как говорится… — она сделала паузу, обернувшись к сестрам, и те со смехом проскандировали: — Каждому по заслугам!
— А ну, шагайте отсюда, — угрожающе приподнялась Ленинград. — А то сейчас кто-то заслужит!
— Ой-ой-ой, какие мы грозные, — скорчила рожицу Онами, но на всякий случай с парты соскочила. Эти чокнутые гайдзинки даже на легкие крейсера прыгать не боялись, хоть и получали регулярно по самые клюзы.
— Может, поговорить с девчонками? — поджала губы Акисимо, когда их четвёрка уселась за своими партами. — Устроим этим задавакам «темную»? А то слишком много о себе воображают.
— Да ладно, — снисходительно отмахнулась Югумо, — им и без того достанется.
— В эскадру к Злюке… бедненькие, — с притворным сочувствием протянула Таманами.
И все четверо снова рассмеялись.
***
— Вот уж повезло, — выдохнула Минск, наблюдая за веселящимися японками.
— Да врут они, — без особой уверенности заявила Ленка. — С чего вдруг нас, и к Злюке?
Злющую, как глубинница, канмусу «Пётр Великий» знали все эсминцы и легкие крейсера. Ещё бы не знать, если она соседка Харуны, самой классной и доброй Девы 1-го ранга во всей Школе.
К Харуне всегда подойти можно, лекцию переписать, попросить с домашкой помочь, книгу взять, да просто спросить про что-то непонятное. Никогда не прогонит и не заругается. Не то, что Злюка! Только увидит рядом с комнатой, сразу шипит своим мерзким голосом: «Брысь отсюда, мелочь!». А уж как больно за уши хватает… И ведь не промахивается никогда!
Минск, молча покачав головой, открыла альбом и принялась быстро чиркать карандашом по листу ватмана.
Ленка, покосившись на проявляющийся с каждым штрихом рисунок, чуть завистливо вздохнула. Вот здорово же у неё получается, прямо настоящая художница. Миноносец, упрямо пробивающийся сквозь шторм, выглядит как живой. Кажется, чуть напрягись и услышишь грохот волн, захлестывающих полубак, клокотание воды в шпигатах, скрип стонущих под яростным ветром снастей и хлесткие вспышки молний.
Почесав кончик носа, Ленка хмыкнула. Ну да, правильно, подумаешь — Злюка, прорвемся!
Часть 16
Любит меня командование, можно сказать даже — ценит. Нет, чтобы дать вводную на берегу, дать время на проработку, дать… да хоть этим своим подчиненным задачу поставить. Так нет же, вместо этого классический «нежданчик». Это когда с полигона возвращаешься, весь такой в предвкушении: как сейчас из обвеса выберешься, душ примешь, паёк усиленный, с положенным после «боевого» выхода десертом, заточишь, и койку давить отправишься… А вместо этого тебя оперативный офицер с Вышки радует: «Пополнить боекомплект, быть в готовности по получению приказа снова выйти в море». И технари уже по бортику бассейна бегают, руками машут.
Приятственно, спасу нет.
Едва встаю в док, как вокруг начинается суета: оружейники волокут ракетные пеналы с транспортно-заряжающей машины, секретчик с картами прыгает, дежурный врач фонариком в глаза светит, вопросы дурацкие задавая…
Наконец, старший смены, — кряжистый, седой совсем итальянец, — отогнав эскулапа, едва ли не силком пихает мне в руки термос с кофе и свернутую рулоном лепешку домашней пиццы, командуя:
— Ешь, давай.
Отчего я невольно фыркаю:
— Сеньор Ферраро, вы бы ещё с ложечки меня покормили.
— Могу и с ложечки, — сурово хмурится итальянец.
И тут же невесело вздыхает:
— Моей внучке столько же, сколько тебе, опыт есть.
— Всё, всё, молчу, ем.
Откусывая от толстенного, в мой кулак, рулона вкуснющей пиццы, прихлебываю кофе прямо из термоса, одновременно просматривая полученную с Вышки вводную.
Так, чем тут меня любящее начальство радует? Хм, в составе эскадры выйти в указанный район, обнаружить цель, отстреляться, и назад. Задачка вроде плёвая, но расслабляться всё равно не стоит. Поскольку денег на наше обучение не жалеют, инструктора могут даже обычный выход на маневрирование в боевой рейд превратить. За пять минут. Легким движением руки и по желанию задней ноги.
Вообще, как представишь, сколько средств в Школу вбухали — оторопь берёт. Мало того, что полигоны на любой вкус (от открытого океана, до изрезанного шхерами архипелага), так ещё и мишени — не куски дерева или шлюпки списанные, а вполне шустрые и порой кусачие. Тут тебе и радиоуправляемые катера, и полупогружные дроны, и тучи беспилотников, и имитирующие тёмные бури помехопостановщики, и подводные ловушки, и… Короче, какой только гадости не придумали. Про боеприпасы и говорить нечего, мы их тоннами жжём. Техники стволы, в хлам расстрелянные, едва менять успевают.
О, а вот и мои подопечные примчались, в Форму пакуются. Пара лидеров — по сути, те же эсминцы, только гонору, как у крейсеров. Черненькая «Ленинград» — ершистая, задиристая, из нарядов не вылезающая — и рыжая, как морковка, «Минск». Эта вроде поспокойней сестры, но в тихом омуте…
Личный состав, нда. Ладно хоть не только на залёт шустрые. Эта парочка — одни из лучших «ходоков» Школы, на «Воскресной миле», когда малышня друг перед дружкой выпендривается, на скорость гоняя по акватории, стабильно первые места берут.
Ладно, что ещё у нас в вводной? Метеосводка, таблица сигналов, частоты связи, ого, типа данные разведки! Ну-ка… «В районе предполагается активность Глубинных». Что, и всё? Афигеть, какая полезная информация, сам бы я ни в жизнь не догадался.
Пока мне догружали боекомплект, я успел несколько раз прокрутить перед мысленным взором карту полигона и впасть в раздумья. Можно, конечно, прямо в квадрат рвануть, но что-то не хочется. Тогда придется мимо острова идти, а инструктора любят подлянки устраивать. Вот попой чую, там какая-нибудь гадость прячется. (Кто сказал, что Глубинные на сушу не выходят? Дева Флота должна быть готова к любой ситуации, даже к атаке с берега!). Разве что попробовать на скорости проскочить, но не факт, что эта гадость следом не увяжется. Нет уж, нормальные герои всегда идут в обход. Благо эскадренная скорость у нас под тридцать узлов, так что времени с лихвой.