Так, походу пришли. Вот только…
— Ой! — мелкие замерли, удивлённо вертя головами.
— Флагман… — остановившись рядом, Кира склонила голову набок, прикусив губу… — а мы зданием не ошиблись?
Да уж… кирпичная коробка метров пять высотой, подъёмные ворота на половину фасада, узкие щели окон под самой крышей… то ли гараж, то ли склад.
— Что дали, — вздохнул я, подбрасывая в ладони связку ключей. — Ладно, зайдём, посмотрим.
Повозившись с замком и подняв полотно двери (блин, могли бы нормальную поставить, а не это недоразумение, что сдвигается вверх, складываясь наподобие гармошки), наша компания вошла внутрь и остановилась на пороге, оглядывая заваленное всяким хламом помещение.
Ну точно, склад. Никаких перекрытий, лишь бетонные колонны, поддерживающие стропила из стальных балок, голые кирпичные стены, окна под потолком, плюс, в крыше несколько застеклённых квадратов. Хотя нет, ещё слева от входа на высоте двух с половиной метров сделана небольшая площадка из бетонных плит. Что-то вроде второго этажа в квартире-студии. И даже лестница туда… была, если я правильно опознал кучу металлолома в углу.
— Да уж, клуб… Представляю, как над нами смеяться будут, — уныло пробормотала Ленка, пинком откидывая с дороги старую автопокрышку.
— Это точно, — в тон ей вздохнула Мина, оглядываясь. — Проходу не дадут.
Падение боевого духа налицо. Мелкие выглядят так, словно сейчас разревутся, Кира хоть и молчит, но уголки губ опустились, глазёнки потухли… Чёрт, и что теперь делать? Снова докладные писать? А толку? В учебной части лишь руками злорадно разведут, мол, просила — получила, какие вопросы? Помещение нежилое? А вы что, курсант, жить там собрались? Клуб для внеклассных занятий предназначен!
Присев на корточки, я провёл рукой по полу, оценивая поверхность. Бетонный, но залит и выровнен качественно. То есть, можно прямо на него покрытие стелить. Со стенами хуже, весь этот кирпич штукатурить — офигеешь. С потолком вообще труба, даже подвесной не сделать, мы без света тогда останемся — одних лишь «бойниц» точно не хватит. В целом… хреново. Но выбора нет.
— Так, эскадра, слушай мою команду… — рыкнул я, выпрямляясь.
Уныло пинающие мусор девчонки подобрались, машинально выстроившись в шеренгу.
Отряхнув ладони от пыли, я прошёлся перед куцым строем, остановился, заложил руки за спину, обводя подчинённых суровым взглядом…
— Пораженческие настроения… отставить! Да, помещеньице так себе, но есть и плюсы.
Подчинённые в ответ наградили меня кислыми взглядами, типа: «назови хоть один».
— Во-первых, места много… — Я оглянулся. Не бальный зал, конечно, но десять метров в длину, восемь в ширину, до потолочных балок метров пять… в баскетбол играть можно. Вон, даже балкончик для комментаторской кабины есть. Н-да.
— А во-вторых? — тихо поинтересовалась Кира.
— А во-вторых, — я усмехнулся, — к нам точно не будут всяких проверяющих на экскурсии водить, так что можем плюнуть на парадно-нарядную мишуру и сделать всё тут исключительно для себя.
— Совсем-совсем плюнуть? — робко спросила Мина.
— Совсем-совсем, — твёрдо кивнул я, но увидев, как мелкие разом грустнеют мордашками, быстро добавил: — Только шкаф для ваших кубков за «Воскресную милю» поставим.
— А у Киры ещё вымпел за стрельбы, — несмело улыбнулась Минск. — На стену повесить можно.
— И эскадренный, за противолодочный поиск на прошлых учениях… — добавила Ленка деловито.
— Тот не считается, — Мина удрученно вздохнула. — Третье место всего.
— Считается! Японок мы сделали!
— Ага, а флетчеры нас.
— Ещё бы, — Ленка досадливо скривилась. — Им Сорочья бухта досталась, набились туда, как кильки в банку… самотопины сами повыскакивали — испугались, что затопчут. А нам поисковый квадрат в половину полигона и дура U-331, что аж на батиаль провалиться умудрилась (1).
— Тихо! — оборвал я препирательства. — Сейчас переодеваемся и вытаскиваем отсюда весь хлам. А потом… — я замолк на полуслове, обдумывая последствия пришедшей в голову идеи, но решив, что штабных мне нифига не жалко, зловеще продолжил: — А потом мы пригласим сюда тётю Марту, чтобы та нам взрослым советом обустроиться помогла.
У девчонок вытянулись лица, и лишь Кира (как самая добрая девочка в эскадре) неуверенно предложила:
— Флагман, а может, сначала похоронный венок к штабу принесем? Вдруг поймут?
Примечание к части
1) При экстренном погружении U-331 после атаки на линкор «Барэм» матрос по ошибке завинтил вентиль поступления забортной воды к глубиномеру, и стрелка остановилась на 80 метрах, не реагируя на действительную глубину. (Команда лишь удивлялась, почему корпус лодки странно потрескивает). Когда же разобрались в ситуации и повернули вентиль, стрелка глубиномера прошла всю шкалу и упёрлась в ограничитель, что вызвало шок. Выяснилось, что подлодка провалилась на глубину 260 метров (рекорд для ноября 1941), хотя глубже 140 метров не ныряли даже при бомбёжке.
* БАТИА́ЛЬ — зона Мирового океана с глубинами от 200–500 до 2000 метров, занимающая промежуточное положение между мелководной (сублиторалью) и глубоководной (абиссалью) зонами.
Часть 24
В общем, все выходные мы самозабвенно корячились, приводя выделенное помещение в порядок. Разобрали завалы мусора, отмыли пол, стены и протёрли окна (у дальней стены склада оказался рабочий кран с холодной водой, а шланг позаимствовали у техников). В процессе приборки нашли аквариум (почти целый, всего лишь одного стекла не хватало), железные шкафчики, явно притащенные сюда из раздевалки (их выстроили вдоль стены около входа) и несколько толстенных, сантиметров по тридцать, спортивных матов (если сложить стопкой и обтянуть чехлом, должен был получиться здоровский диван).
Уработались знатно, но к понедельнику наш клуб был полностью готов к визиту тёти Марты. В качестве завершающего штриха я ещё взял лист ватмана и нарисовал на нем картину: домик, солнышко, папа-мама… Здорово вышло, все прониклись. Ленка округлила глаза, протянув: «О-оо!», Мина чуть не заплакала, а Кира тактично промолчала. И ещё говорят, что минимализм — отстой. Да ничего подобного! Палка, палка, огуречик… зато какой эффект!
За комендантшей отправились мелкие, получив наказ: «больше энтузиазма». Выполнили на все сто: тетю Марту нашли, пригласили, и даже проводили, всю дорогу наперебой восторгаясь нашим новым клубом, который «такой большой» и «мы так старались»…
Правда комендантша их восторгов почему-то не разделила. Замерев в дверях, женщина обвела взглядом пустое помещение, железные шкафчики, аквариум без одного стекла (мы туда камешков насыпали, пару растений воткнули и даже пластмассовую рыбку положили), стопку матов вместо дивана, мой гениальный рисунок на стене… после чего с застывшей на губах улыбкой потрепала мелких по макушкам и, чеканным шагом, в котором так и слышалась неумолимая поступь Рока, направилась… к начальнику Школы.
Уж не знаю, что она наговорила адмиралу, но не прошло и получаса, как к нам примчался взмыленный начальник ХОЗУ Школы. Влетел в клуб, затравленно огляделся, упёрся взглядом в мой рисунок (не зря ведь я его на самое видное место повесил), вздрогнул… и, замахав руками, погнал нас на занятия. Мол, какого вы тут играетесь на ремонтирующемся объекте?! Бегом в классы! Ну, мы и пошли. Учиться.
По дороге встретили спешащую под конвоем тети Марты бригаду рабочих. Комендантша нам тепло улыбнулась, сказала, что мы большие молодцы и клуб наш ей очень понравился… вот только эти дяди — кивок на бригаду — там немножечко доделают.
— Всё-таки надо было венок сначала, — тихо укорила меня Кира, глядя вслед подгоняющей рабочих комендантше.
Я на это лишь задумчиво хмыкнул, в который раз убедившись, что бюрократия, конечно, жуткая сила, но страшнее женщины зверя нет.
***
В итоге, клуб нам отделали более чем достойно. Понятно, что перестраивать бывший склад в номер люкс «Президент-отеля» никто не стал, но в целом получилось весьма симпатично. Весь пол, за исключением пятачка у входа, застелили ламинатом, стены покрыли какой-то пропиткой, чтобы кирпич не крошился, ну и по мелочи там… проконопатили все щели, покрасили стропила, нормальные светильники вместо люминесцентных ламп повесили, винтовую лестницу на «второй этаж» сварили… Получился этакий индустриальный стиль, когда голый кирпич и торчащие под потолком железяки гордо именуют эксклюзивным дизайном. Но мне понравилось, а мелкие так вообще в эйфорию впали. Свой клуб, да ещё не как у всех, — круто же!
Правда вот с мебелью не очень. Выделили нам пару полок, шкаф, тумбочку, журнальный столик, диван… и всё. Даже стульев не дали. «У меня тут не мебельная фабрика!» — как начсклада заявил. Скряга. Ну, раз нет, мы в отместку маты зажилили. А то мы их откапывали, выбивали, чистили, и теперь «отдай»? Щаз прям!
Ах, да, сейф ещё! Массивный кубик полтора на полтора метра, который под хмурым взором секретчика рабочие затащили на второй этаж. Причём, его не к полу привинтили, а присандалили сквозными анкерами к плитам перекрытий, всё это дело заварили, а потом ещё и залили армейским бетоном. Предусмотрительные какие. А может просто про здоровенный газовый ключ, что в тайнике у подлодок хранится, в курсе.
— Флагман, скажи — здорово! — восторженно прокричала Ленка, пролетая мимо меня и с размаху плюхаясь на маты.
— Ой, и даже аквариум починили! — в тон ей взвизгнула Минск, подхватывая со стойки стеклянный параллелепипед и бросаясь к дальней стене, где за невысокой стенкой скрывалась раковина умывальника.
— Это хорошо, что починили, — задумчиво покивал я, разворачиваясь на выход. — Так, Лена, хватит валяться, помоги Мине. Расставите всё и на занятия, а то нас до обеда только отпустили. Кира, ты остаёшься за старшую.
— А ты, флагман? — удивилась Ленка.
— А я пойду блага добывать.
Ведь если есть вода, и есть электричество, значит, можно получить величайшее достижение человечества — горячую воду!