— У меня такие же, — парировала Минск.
— Пф! — Ленка нарочито пренебрежительно пфыркнула. Получилось не так выразительно, как у Петры, но всё равно неплохо. Показательно, вот!
— Смотри, открыто, — сказала Минск, берясь за ручку и поднимая дверь вверх.
— Я же говорила, что Петра тут!
— Флагман… — вошедшая внутрь Мина сбросила туфли, крутнула головой, оглядываясь, и первой запрыгала по ступенькам на «балкон». — Мы тут… Ой!
В два счёта догнав замершую столбом подругу, Ленка выглянула из-за её плеча и едва не отвесила челюсть. Посреди софы, рядом с растрёпанной, сонно моргающей Петрой сидела столь же сонная и растрёпанная Хиэй. Причём, единственной одеждой третьекурсницы был плед, который та прижимала к груди.
— З-здрасти, — пробормотала Ленка на автомате, косясь по сторонам и понимая, что действительно «Ой!». Юбка… то есть, две юбки, повисшая на столе рубашка, скрученные в комок колготки, два бюстгальтера (и один точно не Петры)…
— Так, детёныши… — каркнула Петра хриплым со сна голосом. — Ну-ка, вниз, сели на диван и ждёте меня! Исполнять!
— Есть, флагман! — отрапортовали они хором, ссыпаясь обратно по лестнице.
Плюхнувшись на диван, замерли, машинально сложив руки на коленках, и лишь искоса поглядывая друг на друга.
Петра спустилась буквально через минуту, даже не успев нормально одеться — лишь накинула на себя рубашку, из-под которой виднелись чёрные кружевные трусики.
— Так… — поплотнее запахнувшись, флагман села напротив. — Кому-нибудь что-нибудь объяснять надо?
Они дружно, как по команде, замотали головами.
— Хорошо, — Петра медленно кивнула. — Раз вы у меня достаточно взрослые, чтобы понимать, что девочки делают в одной постели… то, надеюсь, вы так же понимаете, что рассказывать об увиденном всей Школе не надо?
— Флагман! — вскинулись они столь же дружно.
— Тише, ради бога, — зажала уши ладонями Петра. Затем, рывком поднявшись на ноги, прошлась перед ними, устало помассировала глаза. — Ох, детёныши, детёныши.
— Флагман, всё мы понимаем, — пробурчала Ленка недовольно. Нет, ну а чего опять «детёныши»? Что они, маленькие, что ли?
— Понимают они… — тихо вздохнув, Петра покачала головой. — Что хоть случилось-то, что вы орёте с утра пораньше?
Ленка с Миной переглянулись.
— Так тебя на завтраке не было…
— Вот мы и подумали…
— Хотели форму взять…
— Потренироваться…
Резко остановившись, Петра хлопнула себя по лбу:
— Чёрт, завтрак! — склонила голову, словно прислушиваясь к себе, чуть жалобно выдохнула: — Есть хочется.
— Флагман, давай мы принесём? — подскочила Минск.
— Ага, — Ленка тоже вскочила, скосила глаза на балкон, понизила голос. — Два завтрака.
Обернувшись, Петра снова вздохнула…
— Несите уж четыре.
Посмотрев вслед радостно ускакавшим мелким, я с трудом удержался, чтобы не матюгнуться (сам же виноват, конспиратор хренов). Постояв, поднялся наверх, прислонился бедром к перилам, глядя на собирающую раскиданную одежду Хиэй.
Прикушенная губа, дёрганные злые движения… Тут и психологом быть не нужно — девушка в ярости. Мда… Как успокоить разъярённую женщину? Стандартное — отбегите подальше и бросьте в неё кошельком — тут не подходит. Во-первых, нет у меня кошелька, а во-вторых, канмусу к Золотому Тельцу, в общем-то равнодушны. Нет, красивые вещи мы любим, как девочкам и положено, но именно, что красивые, а не дорогие. Изящный кулончик из обычной нержавейки ценится у нас куда выше, чем аляповатая золотая висюлька с килограммовым бриллиантом.
— Хана…
Хиэй замерла, сжимая в кулаке подобранную с пола юбку, не оборачиваясь, зло бросила:
— Что ещё?
Подойдя, я обнял её за талию, зарылся носом в пахнущие фруктовым шампунем волосы…
— Получается, ты меня стыдишься?
— Что?!
— Ну, раз тебе неприятно, что нас увидели вместе.
— Дело не в этом!
— А в чём?
Вывернувшись из моих рук, Хиэй плюхнулась на софу, буркнув:
— Не хочу выставлять отношения напоказ. Чтобы пальцами тыкали и обсуждали.
— Мои обсуждать и тыкать точно не будут, — заверил я, присаживаясь на край стола. — Они немного безалаберные, конечно…
— Немного?! — вскинулась Хиэй. — А кто господина капитана с ног сбил? Две трещины в рёбрах у человека! А дымовую шашку в спальню к подводницам кто закинул? А ящик с сигнальными минами…
— Эй, эй, с сигналками — это не мои! — возмутился я несправедливому упрёку. — Они лишь ставить помогали.
— Всего лишь, — съязвила Хиэй, качая головой.
— Хана, — вздохнул я, — у меня тоже нет желания выставлять отношения напоказ, но и прятаться по кустам, озираясь в испуге — а вдруг кто увидит, — я не хочу.
Опустив взгляд, Хиэй покрутила в руках юбку, словно впервые увидев, положила к себе на колени, разгладила…
— Ты про душевую что-то говорила?
— Ага, в том конце, — с готовностью я махнул, радуясь, что этот малоприятный разговор окончен. Ну, или хотя бы отложен.
— Воспользуюсь?
— Конечно. Полотенце сейчас принесу, фен там, в настенном шкафчике на второй полке.
Отправив Хиэй в душ, я задумчиво оглянулся и, по-быстрому одевшись (тоже бы в душ, но прибрать тут надо), принялся наводить порядок.
Управился как раз к возвращению мелких. Те приволокли здоровенное блюдо с котлетами, плошку салата, корзину выпечки и целых четыре вазочки десерта — фрукты с безе и взбитыми сливками. Выгрузив добычу на стол, чинно уселись на диване, блестя любопытными глазёнками и прислушиваясь к шуму фена в душевой.
— Сами-то завтракали? — поинтересовался я, ставя на стол закипевший чайник.
— Ага, — мелкие усиленно закивали, но сразу же спохватились. — Перекусили, совсем чуть-чуть!
Тут фен стих и из душевой показалась Хиэй. Уже полностью одетая, посвежевшая, аккуратно причёсанная… Вот всегда удивлялся, как женщинам наутро удаётся выглядеть столь невинно, словно ничего и не было.
Завтрак прошёл в молчании. Хиэй явно чувствовала себя не в своей тарелке, но держала лицо. Мелкие таращились на неё с умилением, пили чай, и поглядывали на меня осуждающе. Я, видите ли, свой десерт сам съесть хотел, а не девушке уступить. Но, блин, вкусно же выглядело! Сливки, фрукты, кусочки безе… Эх! В итоге, все четыре вазочки достались Хиэй. Мои детёныши едва от гордости не лопнули, пододвигая ей свои порции, — типа, вот они какие самоотверженные, всё для гостей! Правда, сама Хана по-моему этого даже не заметила — судя по попытке намазать сливки на котлету, она вообще ела на автомате, не обращая внимания на вкус.
Уже допивая чай, я быстро набил на планшете заявку на тренировочный выход в море для мелких и сбросил её в сеть.
— Так, Лена, Мина, заявку я оформила, так что дуйте в арсенал. Да, и на «Миле» сегодня особо не усердствуйте. Вечером всей эскадрой идём на полигон, откатаем противоторпедный, да по «ромбику» ещё раз пройдёмся.
Мелкие дружно скривили мордашки, но возражать не стали. Всё же гостья присутствует, а они же такие хорошие, послушные, образцово-показательные. Золото, а не подчинённые!
— Вечером концерт, выступления клубов, — вмешалась Хиэй, хмуря брови. Видимо вспомнила, что она староста курса вообще-то, прямо ответственная за всю эту общественно-бесполезную фигню (вот честно, никогда не понимал сельской самодеятельности).
— Так мы же не участвуем, — пожал я плечами.
— Почему?
— Ну, так… петь не умеем, играть тоже.
Ленка открыла было рот, чтобы удивиться, как это они, лидеры (по факту эсминцы), с их слухом и голосом… Но я сделал страшные глаза, с нажимом повторив:
— Петь мы не умеем.
Хиэй обвела нас подозрительным взглядом. Я в ответ сделал невинное лицо, мелкие дружно затрясли головами, подтверждая, что у них ни слуха, ни голоса, ну вот совсем-совсем. И бочком, бочком, принялись выбираться из-за стола.
— Бегите уж, — махнул я. — Посуду сама помою.
Мелкие радостно сорвались, но через два шага опомнились, вежливо попрощались, не спеша дошли до двери, аккуратно подняли, столь же аккуратно за собой опустили.
— Детёныши, — фыркнул я, прислушиваясь к быстро удаляющимся взвизгам и топоту.
— Мне тоже пора, — Хиэй поднялась из-за стола, промакивая губы салфеткой.
— Пойдём, провожу, — так же поднялся я.
Переобувшись, Хиэй машинально оглянулась в поисках зеркала, не обнаружив, посмотрела на меня укоризненно.
Я покаянно развёл руками, признавая недоработку. Ну и записал себе в память — непременно добыть столь нужную вещь.
Уже на пороге Хиэй обернулась, холодно поинтересовавшись:
— И ещё… Петра, надеюсь, ты понимаешь, что постоянные ночные вылазки из расположения неприемлемы?
Я лишь молча стиснул зубы, кивнув. Это было… внезапно. И обидно.
— Хорошо, — одёрнув китель, Хиэй поправила булавку на галстучке. — Я живу одна. И у меня в комнате хорошая звукоизоляция.
Часть 26.2
Приколов ещё две фотографии к настенной карте, я отошёл на два шага назад, окидывая взглядом получившееся творение.
В принципе, нормально, не идеал, конечно, но лучшего нашей кустарщиной всё равно не добиться. Вот если бы ноутбук у безопасников выцарапать…
— Вызывала, флагман? — окликнула меня неслышно подошедшая Кира.
— Хм… — оглянувшись, я мотнул головой в сторону мягкого уголка, — присядь, я сейчас.
Сходив на кухню, налил две чашки чая и, вернувшись, устроился напротив девчонки, поставив одну из чашек перед ней. Из второй не спеша отхлебнул…
— Кира, наш особист к тебе уже подкатывал?
Девчонка тут же слегка насупилась, явно сообразив, к чему я клоню.
— Только на плановую беседу вызывал. Ещё при зачислении.
— Ну, значит, скоро вызовет на внеплановую, — заключил я. — Будет обольщать, стращать, печеньками кормить и на сознательность давить. Сама понимаешь, в общем.
— Флагман, но почему я? — возмутилась Кира негромко.
— А кто ещё? — вздохнул я, разводя руками. — «Освещать», что у нас в эскадре происходит, особистам надо? Надо. А кого им вербовать? Не мелких же. Вот и остаёмся: ты, да я, да мы с тобой. Ну а мне на саму себя… э-ээ… — я замялся, подбирая слова.