ещё две недели в Японии на промоушене будет. Да, так он и поступит! Надо только приличное кафе рядом с лав-отелем найти, чтобы время не тратить.
За размышлениями, как бы половчее всё это провернуть — понятно, что никакая девчонка не откажется сходить на свидание с айдолом из самой популярной группы, но вот выкроить время в расписании концертов и шоу будет очень непросто — он даже не заметил, как пришли.
Странный какой-то дом. Это склад что ли? Или гараж?
Но тут двигавшийся впереди морпех шагнул в сторону и ЛиЧон невольно застыл, восхищено вытаращившись на стоявшую в дверях девушку.
Вот это красотка! Стройная, длинноногая, с потрясной фигуркой… Мордашка европейская, глазки серые, бровки вразлёт, губки без малейшего следа помады, но ей это даже идёт. А как в форме смотрится! Да-а, недаром у Хёна крышу снесло. Интересно, сколько ей? Шестнадцать? Семнадцать?
Спохватившись, он выдал самую ослепительную из своих улыбок, старательно отрепетированную для поклонниц и фотосессий, после чего с поклоном протянул подарок — подписанный всей группой постер и фирменный CD-диск с записью последнего концерта. Стопроцентный эксклюзив, между прочим, этот диск ещё даже в продажу не поступил.
Переступив с ноги на ногу, я растерянно перевёл взгляд с лыбящегося корейца на украшенную размашистыми подписями афишу и коробочку с CD.
Это что вообще? В смысле, на кой хрен… А, подарок… Вот же бесполезное существо, лучше бы пирожных прихватил.
Мысленно вздохнув и кое-как выдавив из себя благодарную улыбку, я сгрёб подношение, закинув на полку в прихожей (детёнышам потом отдам, может пригодится), опустил дверь. Ну в самом деле, не в клуб же мне эту экскурсию тащить. Наследят, натопчут, всюду носы совать начнут. Нафиг такое счастье.
Машинально отряхнув ладони, повертел головой, озадачился. Странно, эти корейские певцы ртом даже на сцену меньше, чем впятером не вылазят, а тут один радостно зубами светит…
— И где остальные?
— Они там остались, — самодовольно лыбившийся парень махнул рукой куда-то в сторону административного здания. Причём сделал это с таким видом, словно они там насмерть рубились, и он всех прикопал.
— Хм? — я чуть недоверчиво вскинул бровки.
— Ваши начальники разрешили только одному и обязательно с сопровождающими, — уточнил пацан. — А я же лидер.
— Чей? — не понял я.
— Что «чей»? — теперь уже пацан непонимающе захлопал глазами.
— Лидер чей?
— Э-ээ… — кореец явно растерялся. — Ты что, меня не узнала?
— А должна? — искренне удивился я.
— Я — ЛиЧон!
— И что?
— Ну как же… Я лидер и главный танцор «North Street Boys».
Беззвучно хмыкнув, я смерил этого лидера скептическим взглядом — типичный такой корейский звездюк — молодой, смазливый, попугайски разодетый… Ладно хоть косметику смыл. Кстати, по-английски шпарит, как на родном. Впрочем, это как раз неудивительно, раз по всему миру с песнями мотается.
— Господин ЛиЧон… — официальным тоном затянул я, но пацан тут же перебил.
— Слушай, давай на «ты»!
Надо же, какой резвый.
— Ладно, — равнодушно пожав плечами, я в свою очередь представился: — Петра.
— А ты канмусу какого корабля? — поинтересовался пацан жадно.
— «Пётр Великий», — ответил я, решив не объяснять, насколько глупо звучит его вопрос, потому что канмусу и есть корабль. Смысл?
Пацан старательно наморщил лоб, что-то соображая…
— Это американский?
— Русский.
— Так ты русская?!
— Да.
— Круто!
— Сама в восторге.
Покосившись на отошедших в сторонку комендачей, я задумался.
И куда мне это чудо вести? По дорожкам прогуляться? Вечер, фонари, звёзды скоро покажутся… р-романтика, ёпт.
Переведя взгляд на пацана, поинтересовался:
— И что ты хотел у нас посмотреть?
— Да всё равно, — отмахнулся тот, заговорщицки понижая голос. — Если честно, то я просто сбежал. Надоели эти пресс-конференции с фотосессиями.
— Понятно.
Вот теперь действительно понятно. Я-то гадал, какого чёрта этого корейца ко мне отправили, вместо того, чтобы меня самого в административный корпус вызвать. А оно вон чего, оказывается, там сейчас куча журналюг с репортёрами бродит. Которым канмус предпочитают лишний раз не показывать, дабы людей не будоражить. Людей ведь должна волновать лишь правильная, одобренная всем цивилизованным миром повестка дня — права трансгендеров там, изменение климата, русские хакеры… А не молодые девчонки, что месяцами торчат в морях, чтобы эти люди могли вкусно кушать и сладко спать.
Печально вздохнув — вот почему бы этому конкретному корейцу тоже за трансгендеров не побороться, вместо того, чтобы мне на мозги капать — я мотнул головой:
— Тогда пошли к морю. Пока девчонки на ужине, можно спокойно побродить.
— А ты почему не на ужине? — поинтересовался пацан.
— Наряд отрабатывала, — пожал я плечами.
— А-аа… — пацан понимающе покивал, с гордостью добавив: — Я в следующем году тоже в армию пойду!
Поперхнувшись, я старательно промолчал. Ну, ладно, повод для гордости у него есть. В Корее и раньше от службы в армии не бегали, а сейчас туда вообще конкурс. Так что молодец. Будет служить. Тоже. Как мы.
Парень, так и не дождавшись от меня никакой реакции (видимо полагалось восторженно ахнуть), чуть обиженно добавил:
— В морскую пехоту!
— Хм… — я невольно оглянулся на топающих за нами комендачей, смерил их взглядом, затем посмотрел на пацана… Как говорил почтальон Печкин: «Таких, как вы, на шапку троих надо».
Пацан, так же оглянувшись, резко помрачнел, скривился и забурчал себе под нос что-то на корейском.
Я лишь беззвучно хмыкнул. Вообще-то главная черта этих кинг-конгов, что за нами топают, вовсе не рост богатырский, а запредельная психологическая устойчивость с изрядной долей морально-волевых. Другие у нас в Школе не приживаются. Но объяснять эти нюансы… да пусть страдает своими комплексами азиатскими, мачо звездатый. Судя по его кислой мине, там не только у японцев всё большое… в комиксах с мультиками.
Искоса взглянув на девчонку, ЛиЧон снова чертыхнулся, досадуя. Что, у местного начальства других охранников не нашлось? Приставили горилл поперёк себя шире. Такая «подсечка» из-за них сорвалась! Обычно стоит только про морскую пехоту упомянуть, так девчонки сами из трусов выпрыгивают, а тут… О, идея, все девчонки обожают фоткаться!
— Слушай, у тебя же мобильник с собой? — поинтересовался он, выдавая очередную отрепетированную улыбку. — А то у нас отобрали, сказали, что нельзя.
Девчонка молча похлопала себя по внутреннему карману.
— Класс! — обрадовался он. — Сфоткай, а? Я тебе потом позвоню и…
— Это вряд ли, — хмыкнула девчонка.
— Почему? — возмутился он. — Думаешь забуду?
В ответ его наградили каким-то устало-насмешливым взглядом, пояснив:
— Здесь сотового покрытия нет, у Школы своя сеть, без выхода на городскую.
ЛиЧон даже растерялся.
— Так что, получается, тебе позвонить нельзя?
— Почему нельзя? — удивилась девчонка. — Можно. Звонишь на КПП, рассказываешь кто ты и зачем, там тебя выслушают и переключат на дежурного, которому объяснишь причину звонка. — Тут она на мгновение задумалась. — Ну, например, что ты мой жених, находишься на смертном одре, и хочешь попрощаться. Тогда меня вызовут к телефону. Если я не в море, конечно.
— Э-ээ… — ЛиЧон озадаченно прикусил губу, — ты серьёзно?
— Я похожа на комика? — холодно взглянула на него девчонка.
— Нет-нет, просто… — от этого взгляда ему стало как-то неуютно. — По-другому никак, что ли?
— Никак.
Чушь какая-то! Почему нельзя то? Даже тем, кто в армии, звонить можно — он точно узнавал — а здесь вообще школа. Пусть вроде как военная, но школа же, не монастырь!
В молчании они дошли до набережной, ограждённой широким каменным парапетом, сразу за которым простиралась водная гладь бухты.
Облокотившись на выветренный камень, ЛиЧон благодушно улыбнулся:
— Люблю море. А ты?
Подпрыгнув, девчонка уселась на парапет, одёрнула юбку… и посмотрела на него, как на идиота.
— Канмусу не могут жить без моря, при чём тут любовь?
— Что, совсем? — озадачился он.
— Совсем. — Она закинула руки за голову, потянувшись всем телом, словно кошка. — Это общеизвестный факт.
— Хм… — ЛиЧон с некоторым трудом отвёл взгляд от её стройных ножек, которые короткая юбка не столько скрывала, сколько подчёркивала, оценивающе прошёлся по фигурке… Нет, грудь всё же маловата. Зато талию двумя пальцами обхватить можно и ножки — полный отпад. А глазища… огромные, серо-серебристые, завораживающие. Точно красотка. Парни узнают, обзавидуются. Вот только как бы поближе с ней познакомиться?
— Жаль, что позвонить нельзя, — протянул он, старательно изображая равнодушие.
— Кому как, — откликнулась девчонка.
ЛиЧон невольно нахмурился. Судя по тону, она безразличие как раз не изображала.
— А я тебя на концерт хотел пригласить, — выложил он козырь.
— Зачем? — покосилась она в ответ.
— Ну как зачем?! Ты же жалеешь, что на нашем концерте не была?
— Нет.
— Почему?!
Девчонка глубоко вздохнула, склонила голову к плечу, наградив его изучающим взглядом…
— Ты уверен, что хочешь услышать ответ?
— Конечно!
— Меня мало интересует картон вторичной переработки.
— Какой картон? — не понял он.
— Корейский, — фыркнула девчонка. — Ваш к-поп — это калька с западной поп-культуры.
— Да почему картон-то?!
— Потому что вы одинаковые, — девчонка пожала плечами. — Как под копирку. Одинаково поёте, одинаково выглядите, одинаково пляшете…
— Мы танцуем! — возмутился он.
— Это в балете танцуют, — хмыкнула девчонка снисходительно. — А потому на пенсию в тридцать пять выходят. Вы же просто под музыку на сцене дёргаетесь.
— Да ты… ты ничего не понимаешь! — раздражённо махнул он рукой. — И на нашем концерте не была! Знаешь, как нас тут принимали!