Ну и вишенка на торте, это «прорывы», когда шторм нагоняет тучи из океана и образуется этакий язык сумрака, порою доходящий прямо до берега. Вот тогда вся система наблюдения летит к чёрту, а флотские седеют за считанные часы. Потому что погоду твари чуют лучше любых синоптиков и в этот прорыв обычно устремляется до десятка крупных стай под предводительством старших, а то и высших.
Но прорывы редкость — два-три раза в год, так что в остальном жить можно. Если осторожно.
Вот и мы, едва выкатившись из трюма школоносца, резко прибавили скорости, выстраивая охранный ордер вокруг носителя. Да-да, Японское море, «зелёная зона», турпоход, вот это вот всё… но по мне, так лучше переспать, чем недоесть.
Одновременно я врубил все свои станции слежения и едва не пропахал носом волну, ощутив себя провинциалом из глухой деревни, которого внезапно закинуло прямо на центральную площадь столицы во время часа пик.
Десятки отметок на радаре, сотни радиопереговоров, сигналы навигационных маяков, данные со спутников «ГЛОНАСС» и «GPS»… вашу же машу, люди, какого чёрта вы такие громкие?!
— Флагман? — встревожилась Кира.
— Всё нормально, просто… слишком шумно, — выдавил я, очумело мотая головой.
После стерильной тишины полигонов, где постоянно работают глушилки, а любую цель надо долго и упорно выискивать, реальность оказалась громкой и как-то слишком уж населённой.
— Ничего себе, столпотворение, — словно вторя моим мыслям ошарашенно проворчала Ленка. — Справа тридцать, группа транспортов типа «река-море», удаление сто шестьдесят кабельтовых…
— Слева сто, цель одиночная, быстроидущая, удаление… — одновременно с ней принялась докладывать Минск.
— На траверзе… — это уже Кира подключилась.
Краем уха выслушивая доклады девчонок, я задрал голову, хмуро рассматривая чешущего на высоте в километр «Морского змея»*. Да уж, жизнь бьёт ключом.
Придя в себя и немного привыкнув к информационному шуму, я доложился сидящему на носителе куратору, получив в ответ добро на учебный поход, и решительно оборвал воцарившуюся на канале суматоху:
— Так, детёныши, нас отпустили погулять, поэтому идём на юго-запад экономичным ходом. В районе спокойно, но по сторонам всё равно поглядывайте.
С минуту посомневавшись, добавил:
— Кира, подними разведчик.
Оно может и бессмысленно — охрана района явно не даром свои пайки лопает — но я параноик и этим горжусь. Тем более нам дали частоты только для аварийной связи, не включая в общую сеть, так что информацию с того же «Морского змея» не запросишь. Сами, всё сами.
— Принято, — отрапортовала идущая в паре кабельтовых Кира, доставая из ангара гидросамолёт и устанавливая его на укреплённые вдоль правого предплечья рельсы катапульты.
Крохотная, не более десятка сантиметров, моделька хлопнула пороховым ускорителем и взмыла в воздух, стремительно увеличиваясь в размере. В десятке метров от Киры гидросамолёт вырос уже до полноценной авиамодели (сантиметров восемьдесят, навскидку) и, бодро жужжа, принялся набирать высоту.
Почему у палубной авиации канмусу такой эффект — запускаешь сантиметровую муху, а в воздухе оказывается стальная птичка, размером с альбатроса — никто до сих пор так и не понял. Попытки измерить самолёт в воздухе дают разброс от десятка сантиметров до нескольких метров, а при приближении моделька всегда оказывается исходного размера. В общем, теоретики сошлись на обмане зрения и плюнули. В конце концов, само наше существование противоречит стольким научным теориям, что непонятным больше, непонятным меньше…
— Ну что же, прогуляемся, — пробормотал я себе под нос, набирая ход.
Примечание к части
*) Ил-38 «Морской змей» — советский/российский противолодочный самолёт средней дальности, предназначенный для самостоятельного или совместного с противолодочными кораблями поиска и уничтожения подводных лодок противника, морской разведки, поисково-спасательных операций, а так же, постановки минных заграждений.
Часть 40
Гулять оказалось интересно. Хотя к основным трассам мы не приближались (суетно там), но всё равно. Полюбовались на северный конвой — восемь здоровенных газовозов класса «Arc7», командный корабль, спасатель и канмусоносец с полноценной эскадрой канмусу. Правда, на воде было всего три дежурных эсминца, остальные, видимо, отсыпались после перехода. Но всё равно, зрелище впечатляло.
Потом покрутились неподалёку от аварии — дрейфующий с креном восемь градусов на правый борт балкер, вокруг которого сновало сразу три буксира-спасателя. Но оттуда нас вежливо попросили примчавшиеся девчонки из эскадры охраны района (два эсминца и лёгкий крейсер). Точнее, сначала послали, в выражениях не стесняясь, но, когда я представился, сбавили тон и вежливо попросили не мешаться. Пф! Не очень-то и хотелось. Тем более там в УКВ диапазоне такой ор стоял, что антенны в трубочку сворачивались. Окажись тут Харуна, свой блокнотик минут за пять бы исписала.
Затем наткнулись на кучку рыбаков под охраной совсем мелкой канмусу, корвета типа «Флауэр». Девчонка откровенно скучала, едва не зевая, но стоило моим детёнышам сунуться поближе, полюбопытствовать, вышла в эфир, весьма резко потребовав сменить курс.
— Баркас однопушечный, а туда же! — заворчала уязвлённая до глубины души Ленка.
Вообще-то да, как боевые единицы корветы «цветочной»* серии полный ноль. Но вот тут, в зелёных зонах, лучше не придумаешь. 100-миллиметровая пушка, ASDIC**, глубинные бомбы… вполне достаточно, чтобы пристрелить пару-тройку залётных примитивов или утопить подкравшуюся подлодку.
— Она всё правильно делает, — спокойно заметил я, приказывая малышам обойти рыбаков по дуге.
— Почему это?
— Ты же не будешь возмущаться, что караульный тебе крикнул «Стой!».
— Так это караульный!
— Здесь то же самое. Она на задании, а мы просто гуляем.
Кстати, несмотря на скуку, службу девчонка-корвет тащила крепко. Я отчётливо слышал характерные щелчки гидролокатора, да и вокруг подопечных она смещалась по какой-то поисковой схеме.
— Эта мелочь могла бы и повежливее быть, — уже чисто из принципа забурчала Ленка, явно задетая тем, что какая-то чуть ли не гражданская посудинка, ей, настоящему боевому кораблю, приказывает держаться подальше.
— Лена… — оборвал я, — девчонка выполняет свою задачу. И делает это хорошо.
— Подумаешь, цветочек… — не унималась Ленка.
— Мне что, повторить? — холодно перебил я.
— Виновата, флагман, больше не повторится, — буркнула Ленка в ответ.
— Умница.
Примечание к части
*) Корветы типа «Флауэр» — (англ. Flower class), цветок.
**) ASDIC (англ. Anti-Submarine Detection Investigation Committee, по другой версии — Anti-Submarine Division) — Британская активная гидролокационная система, созданная во время Второй Мировой войны.
Часть 40.1
— Так, смотрю, вы у меня заскучали, — задумчиво протянул я.
Встрепенувшиеся детёныши немедленно завертели головами, изобразили на мордашках служебное рвение… в общем, изо всех сил принялись демонстрировать, что заняты по самый клотик, некогда скучать.
— А посему, — продолжил я как ни в чём не бывало, — Лена, опиши-ка мне организационную структуру Береговой охраны морской зоны.
— Но флагман, мы же гуляем, — заныла Ленинград.
— Я жду.
— Пф… — шумно выдохнув, девчонка на секунду задумалась и принялась монотонно перечислять. — Штаб управления морской зоны состоит из отдела экологического контроля, отдела планирования, отдела безопасности судоходства, информационно-аналитического отдела и ситуационного центра.
— Всё? — уточнил я.
— Всё!
— Хм, — я обернулся. — Кира?
— Контрольно-ревизионный отдел, — негромко добавила наша умница.
— Правильно.
— Пфе, счётоводы, — насупилась Ленка.
— Лена, ты продолжай.
Девчонка ещё раз тяжело вздохнула…
— В подчинении штаба находятся: специальная авиагруппа, эскадра быстрого реагирования, центры управления движением судов и штабы морских районов.
— Состав авиационной группы?
— Самолёты оптико-электронной разведки, поисково-спасательные вертолёты, беспилотные летательные аппараты.
— Эскадра быстрого реагирования?
— Линейный крейсер, один-два тяжёлых крейсера, дивизион эсминцев, авианосец.
— На чём базируются?
— Специальный десантный транспорт проекта 22560Р «Росомаха».
— Хм… — задумчиво потерев подбородок, я всё же кивнул. — Формально, поверхностно, но сойдёт. Теперь, Мина, наши действия при обнаружении неизвестной подлодки?
— Сейчас? — уточнила Минск.
— Да, вот прямо сейчас.
— Эм-мм… дать на общей волне сигнал «Подводная угроза» с указанием координат. Доложить оперативному офицеру на носителе. Отправить в штаб района запрос о вероятности нахождения в квадрате дружественной боевой единицы. Сохранять контакт с подлодкой.
Секунду помявшись, Мина добавила:
— Ни в коем случае не бомбить без приказа.
— Почему не бомбить? Лена?
— А вдруг это кто-нибудь из наших недоразвитых, — фыркнула Ленинград.
— Почему недоразвитых? — я чуть улыбнулся, приподнимая брови.
— Да потому что ходить в подводном положении по зелёной зоне будет только полная дура.
Часть 41.1
На носитель мы вернулись лишь к ночи, вволю накатавшись и нагулявшись.
В принципе, любая канмусу может неделями в море находиться, но, во-первых, мы всё-таки не в турпоходе, а во-вторых, какой смысл в тупом превозмогании? Болтаться на волнах, давясь сухпаем, вперемежку с солёными брызгами, вместо того, чтобы сидеть в тепле своей каюты, лопая пироженки с камбуза… что мы, дурные, что ли?
Собственно, канмусу всегда работают с носителя или берегового пункта базирования. И даже в случае крайней необходимости, когда надо срочно отправить эскадру куда-то