Овечки дружно покачали головой.
– Но мы, кажется, поняли, почему она сбежала, – сказала одна из них. – Она сломала корытце.
– Какое корытце? – спросила Герань в недоумении.
– То самое, в которое вы нам воду для питья наливаете. Манька недавно заявила: «Спорим, я в этом корытце искупаюсь?» Видимо, искупалась. Мы приходим вчера с прогулки, а оно всё разбитое лежит. Мы из других корытцев попили и в хлев спать пошли, а на утро осколков уже не было. Разве не ты их убрала?
– Нет, я не видела никаких осколков, – покачала головой Герань.
– Тогда, наверное, это Манька их куда-то запрятала. Только мы её с утра больше не видели.
– Ах, ну почему же вы мне сразу не сказали? – запричитала Герань.
– Так нас много, мы не сразу внимание обратили. А сейчас подумали и вспомнили.
Герань посмотрела на своих овечек с раскаянием.
– Конечно же, вы ни в чём не виноваты. Это я… должна была вас всех пересчитать… – Герань спрятала своё лицо в ладонях.
Петруше стало очень жалко девочку. Её худенькие плечи подрагивали – она плакала. Совсем недавно и ему хотелось вот так же закрыть лицо руками и выплеснуть свою грусть при помощи слёз. Но он не мог так поступить. Он должен быть сильным ради фиолетовых коз. И ради Герани. И тут ему в голову пришла мысль.
– А почему вы думаете, что Манька сбежала или потерялась? Может, она просто… ну… завяла? Превратилась обратно в цветок и завяла. Может, она уже стала звёздочкой. Надо ночью посмотреть на небо.
Но Герань, не отрывая рук от лица, покачала головой. А Иван-Чай сказал Петруше:
– Ты ещё не всё знаешь. Я тебе, оказывается, многого не рассказал. Дело в том, что Хозяева чувствуют, когда их питомцы покидают землю и становятся звёздочками. Это такое необыкновенное ощущение – грусть, но одновременно и радость оттого, что твоему подопечному на небе хорошо. Ты всей своей душой чувствуешь его покой, его счастье. И знаешь, что следующим летом он обязательно к тебе вернётся. Мы способны чувствовать, когда наши подопечные вянут за пределами деревни. Это невыносимая боль и утрата. Ведь мы понимаем, что больше никогда их не увидим.
Петруша судорожно вздохнул и прислушался к своим внутренним ощущениям.
– Нет, я ничего такого не чувствую.
Иван-Чай улыбнулся.
– Это хорошо. А как ты думаешь, в какую сторону они могли пойти? – спросил он.
Петруша вскинул на него удивлённый взгляд.
– Понятия не имею.
– Попробуй угадать. Хозяева обычно чувствуют, в какой стороне их питомцы, особенно когда они все вместе. Если твои козы не разделились, ты можешь их почувствовать, даже несмотря на то что совсем недавно стал их Хозяином. Попробуй.
Петруша попытался сосредоточиться. У него это не очень хорошо получилось. Мысли куда-то уплывали – то в сторону Герани, то в сторону собственного чувства вины. Он покачал головой.
– Не стоит сильно напрягаться. Наоборот, расслабься, – посоветовал Иван-Чай.
Петруша почувствовал раздражение. Расслабишься тут, ага. Он покачал головой.
– Ну ладно, – с сожалением сказал Иван-Чай. – Тогда расходимся. Я пойду в ту сторону, – махнул он рукой в сторону болота. – А ты?
Петруша огляделся.
– Не знаю… Ну, пойду туда.
И он двинулся к ручью.
Иван-Чай едва заметно улыбнулся.
– А ты, Герань, куда пойдёшь?
Она мешкала.
– Мне сложно почувствовать Маньку, ведь все остальные мои овечки здесь, в деревне, и их я чувствую очень хорошо. А знаешь, наверное, я пойду с Петрушей. Не стоит ему бродить по лесу одному, он же здесь ничего не знает.
Иван-Чай согласно кивнул. А у Петруши внутри что-то подпрыгнуло и затрепетало. Если бы не нарастающая тревога за коз, он был бы счастлив.
– Ромашка и дети останутся в деревне присмотреть за животными, – сказал Иван-Чай. – А остальные немедленно приступят к поискам. Иван-Чай быстро распределил остальных по периметру деревни – все пошли в лес разными тропинками.
Пару человек он отправил к реке. А Петруша с Геранью отправились за ручей.
Глава 8История Герани
Петруша и Герань долгое время шли молча. Мальчик волновался и боялся даже слово проронить. Он часто поглядывал на девочку, а когда она смотрела на него, опускал взгляд. Её длинное платье цеплялось за кусты, а волнистые волосы – за ветви деревьев, но Герань этого даже не замечала. Она стремилась вперёд и вперёд по многочисленным тропинкам. Иногда останавливалась в неуверенности и устремляла взгляд вглубь леса. Затем умоляюще глядела на Петрушу. Тогда он спешил туда, куда, как ему казалось, стоит идти. И Герань безоговорочно следовала за ним.
Но в какой-то момент она резко остановилась.
– Темно. Дальше идти нельзя, заблудимся, – забеспокоилась Герань.
Действительно, Петруша уже с трудом видел что-либо на расстоянии вытянутой руки. Он постоянно натыкался на ветки, которые царапали его щёки и норовили выколоть глаз. Но Петруше не хотелось останавливаться. Он боялся, что если прекратит двигаться и что-то делать для спасения потерявшихся животных, то впадёт в отчаяние.
– Хорошо, что летом ночи светлые, – продолжила Герань. – Очень скоро рассветёт, и мы пойдём дальше.
Петруша заставил себя кивнуть.
Герань села под дерево и вытянула ноги. Её лиловое платье мерцало в сумраке мягкими сполохами.
– Чуть-чуть отдохнём. Кто знает, сколько нам ещё предстоит пройти, – сказала девочка.
– Я не усну, – глухо ответил Петруша.
– Я тоже. Но мы можем поговорить, чтобы немного отвлечься.
– Давай. – Петруше эта идея понравилась. – О чём?
– Ты ведь многого не знаешь. О деревне, о животных-цветах… Можешь спрашивать меня обо всём, о чём хочешь.
Петруше было неловко задавать свой вопрос. Но ему очень хотелось узнать как можно больше о Герани. Наконец он решился:
– Расскажи мне, как ты попала в эту деревню и стала Хозяйкой своих овец, – выдавил он из себя и порадовался, что сумрак скрывает то, как покраснели от смущения его щёки.
Герань заулыбалась.
– Я не попала в деревню, я в неё вернулась.
Она некоторое время собиралась с мыслями, прежде чем начать рассказ. На её милом лице застыло мечтательно-ностальгическое выражение.
– Я росла в этой деревне, – начала она. – Когда-то здесь было очень много жителей – обычных людей. Они вспахивали поля, сажали картофель, капусту и репу. Но потом все начали уезжать в города. Когда мне было пять лет, деревня опустела. И моя семья тоже уехала. Но мне не понравился город. Через четыре года я решила вернуться в деревню – побродить по знакомым местам. А когда приехала, увидела разноцветные звёзды. И все чудеса. Волшебных животных. Иван-Чай, Ромашка и многие другие Хозяева уже были здесь. И я осталась. Уже год прошёл.
Герань замолчала.
– Тебе десять лет? – уточнил Петруша.
– Да. А тебе?
– Тоже. А твои родители? – тихо спросил мальчик.
– Они не захотели вернуться сюда. Да и не смогли бы, ведь они не Хозяева цветов.
– Они просто так отпустили тебя?
– Да. Тебя же тоже отпустили.
Петруша кивнул. Он понял, что Герани тяжело говорить о родителях. Как и ему.
– А как получилось, что деревня была обычной, а стала волшебной? – спросил он.
– Я не знаю. Никто не знает, – призналась Герань. – Первым обнаружил волшебство Тысячелистник. Именно он самый первый житель деревни и Хозяин цветов.
Ветер загудел высоко в ветвях деревьев.
– Ты не жалеешь о том, что осталась здесь? – решился спросить Петруша.
– Нет. Потому что здесь мой дом.
Было темно, и Петруша с трудом мог видеть лицо девочки. Но в её голосе звучала улыбка. Петруша нахмурился.
– Мне тоже кажется, что здесь мой дом, – признался он. – Только… может быть, это вовсе не так.
– Это и твой дом, я уверена! – пылко заверила его Герань. – Всё наладится. Мы найдём наших животных. И всё будет хорошо. Так ведь?
Её голос задрожал.
– Так. Найдём, конечно, – поспешил поддержать девочку Петруша, и она с благодарностью улыбнулась ему.
Глава 9Что же случилось с козами?
После того как Кузя сообщил Петруше, что все козы уходят жить в лес, он отправился в хлев и лёг досыпать до утра. Проснулся он, когда все остальные козы уже встали. Кузя попил воды, немного подумал и скомандовал:
– За мной!
И шустро поскакал прочь со двора. Остальные поспешили за ним.
– Куда-а-а? – поинтересовалась Белка.
– Спрячемся где-нибудь. Пусть поищет.
И поскакал дальше.
Некоторые козы продолжили бежать за Кузей, но другие медлили.
– Вы чего? – удивился Кузя.
– Так ведь Хозяин у нас вроде ничего такой, добрый. Ты его дразнил и так нехорошо над ним шутил, а он даже не ворчал ни капельки, – сказала Белка.
Остальные козы тут же поддержали её.
– Ну, мы ещё немного его подразним, и всё, – пообещал Кузя.
– Не-е-е, хватит. Он наш Хозяин, надо его уважать, – упиралась Белка.
– Ой, ну вы и скучные! Ладно, идём обратно.
И в этот момент мимо коз промчалась лиловая овечка. Она жалобно блеяла и всхлипывала.
– Это же Манька, – узнала овечку Белка.
– Чего она ревёт, а? – растерянно произнёс Кузя. – И чего это она к лесу бежит? Эй, Манька, ты куда?
Манька не ответила и наверняка даже не услышала, что её окликнули. Она бежала вперёд и вскоре скрылась за деревьями.
– Вот ведь рванула! Она что, не знает, что в лес нам нельзя?
– Манька! Манька! – громко закричала Белка.
Остальные козы подхватили зов, но Манька из леса не вернулась.
– За ней! Быстрее, остановим её! – завопил Кузя и помчался к лесу. Остальные – за ним. Белка немного помедлила и тоже побежала.
– Вот она, я вижу! Ой, не вижу… А, туда побежала! Скорее!
Лиловая шубка мелькала меж кустами – да так шустро!
– Окружай! – скомандовал Кузя и рванул вправо и вперёд, перескакивая брусничные кусты и сухой валежник. Кое-кто последовал за ним, остальные побежали вправо.