Что же полезного дает нам ловля певчих птиц, содержание их в домашних условиях? Я не ошибусь, наверное, если скажу, что эта прекрасная бескровная охота — один из самых лучших способов познания природы, воспитания любви и бережного отношения к ее обитателям. Она развивает наблюдательность, эстетический вкус, жажду знаний. А ведь только на знании строится истинная любовь к природе.
Ловлей птиц чаще занимаются дети и подростки. Вместе со снегирями, с чечетками, с желтыми чижиками и часами, проведенными где-нибудь в полевых омежьях, в репьях, на опушках леса за выслеживанием щеглов, приходит и на всю жизнь укрепляется великая любовь к своей земле, своим березам, к самому воздуху России.
Я убежден: если б молодежь и подростки больше увлекались содержанием птиц, мы растили бы армии защитников природы и радетелей леса. Как близок в памяти ясный звонкий день, когда мать принесла с рынка мне, шестилетнему, желтую клетку с зеленоватой черноголовой птичкой. Это был молодой осенний чижик, уже набравший окраску, остроклювый, непоседливый, все время кричавший свое тонкое «тивит», «пивит». Даже и ночью я вставал, щупал клетку, глядел на мирно спящую птичку, чтобы проверить, не приснилось ли мне такое счастье.
Помню синие сумерки утра в октябре. Снежок. Себя, озяблого, восторженного, с гурьбой таких же худо одетых ребятишек. Мы пробирались в заросший парк, на пустырь, ловить в лебеде чечеток. И с какой же радостью принималась тогда каждая пойманная серо-белая пташка! Стукаясь лбами, мы разглядывали ее бурые перышки, рубиновую краснинку на вертлявой милой головенке, желтый восковой клюв и черные глаза, глядящие с трогательным испугом. Наша птичка!
Мы слушали пиньканье синиц, глядели, как дятел ползает по березе, остукивая ее так и сяк. Большие, крапленые серым дрозды возились в рябинах, жадно оклевывая терпкие кисти, набивали тугие зобы подмерзлой ягодой. Дни, проведенные в парке, остались со мной навсегда.
Разве не были в юности страстными птицеловами и любителями птиц Аксаков, Горький, Чехов, Мамин-Сибиряк, Гаршин, Багрицкий, Пришвин? А великий знаток соловьиного пения Тургенев? Разве не отразилась любовь к птицам на их творчестве, знании природы, лесов и полей?
Я говорил о детских днях. Но прошло детство, минула юность, а привязанность к птицам сохранилась и выросла. Очень скоро я совсем отказался от ружья, чтобы приходить в лес ради леса и его добрых существ. Птицы открыли мне безбрежный мир опушек, болот, торфяников, речных урем, полевых окраин. Вместе с ними я познавал тишину рассветов и неповторимые краски закатов — закатов весенних, лесных, необыкновенных…
Медленно вянет, остывает небо. Лес затихает в темноте и безветрии. Красным винным цветом меркнет далекая заря. Певчий дрозд начинает выкрикивать свою ни с чем не сравнимую песню. «Иди… иди… иди… кум…» — ясно выговаривает он в черной кремлине высоких елей. Ему вторит стеклянный голос зарянок, цвириканье вальдшнепов над непролазно заросшей порубью. Первая звезда открыла голубые ресницы над ступенчатой елью. Сыреет воздух. Ясны и чутки ночные запахи протаявшей земли, синих пролесок, отходящего снега. Пугающе-дико стонет темная сова. Гулькает, торопится рассказать кому-то свое ручей-ручьишко… Не хочется уходить с апрельской опушки, где так по-своему открывается весна.
Пение птиц
Пение — трели, россыпи, щелканья и свисты, которые издают певчие птицы, — одно из самых привлекательных свойств этих замечательных существ. Мелодичное пение — особенность только мелких воробьиных птиц да еще некоторых куликов и куриных. Всех певчих по способам питания мы делим на птиц зерноядных и насекомоядных. И хотя это деление условное, считается, что насекомоядные совершеннее по песне. Их голоса более музыкальны, чисты и затейливы, и с этим утверждением можно согласиться, ведь самые лучшие певцы — дрозды, соловьи, славки — птицы в основном насекомоядные.
С другой стороны, не совсем зерноядные жаворонки и вполне зерноядные канарейки могут соперничать с лучшими певцами из насекомоядных.
Пение птиц связано с периодом размножения, наивысшего расцвета всей жизни весной. Пение — это сигнал, что гнездовье занято, способ привлечения самки, облегчающий ей поиск самца в лесу, и, наконец, просто выражение бодрого настроения птицы.
Существует еще осеннее пение после периода линьки. В солнечное безветрие бабьего лета, когда лес уже сквозит и теплится желтизной, а над полями шелково-сизо плывет и садится тенетник, слышно в вышине пение отлетных жаворонков. Бывает, и дрозд закричит в лесной просеке, уикнет по-своему. Негромко запоет славка. Откликнется пеночка в золоте кустов. Поют осенью почти все птички: одни — много, другие — меньше, третьи — совсем мало, вполголоса, но осенняя тихая песня ни в какое сравнение не идет с самозабвенным захлебывающимся торжеством весенних голосов. Сколько раз приходилось видеть: поет на вершине куста птичка, забыла обо всем. Вдруг, как из-под земли, вывернется малый ястреб. И — только перышки потом по ветру. Всякое бывает в лесу…
Пение продолжается на воле от полутора до шести-семи месяцев, считая и осенние. В клетках птицы поют подольше (до 8–9 месяцев в году в зависимости от вида). Поющих без перерыва птиц нет, а всякие россказни о соловьях и жаворонках, поющих «круглый год», «день и ночь» — обычные басни досужих охотников и вралей. Наверное, все виды охот: и рыболовство, и ружейная, и голубиная, и наша — имеют своих, так сказать, записных, штатных лгунов, которые ловят щук на 3 пуда, кроют по 100 чижей за раз, бьют на току по десятку глухарей…
Возвращаясь к пению птиц, хочу сказать, что к нему не относится птичий «разговорный» язык, то есть все звуки, которыми птицы выражают радость, страх, призыв, настороженность, озлобление. Песни птиц делятся на «колена», или «строфы», в свою очередь колена распадаются на «слова». Например, песенка обычной желтой овсянки, звучащая примерно так: «зинь-зинь-зинь-зинь-зиии» — состоит из двух колен, причем первое из пяти слов, а второе — из одного.
Чем больше колен в песне, чем они чище, многословнее и приятнее для слуха, тем выше ценится птица.
Среди колен различают: пиньканье — «пинь», «пиньк», «финь»; тевканье — «тек», «чев», «тев»; колокольчик — «тинь», «зинь», «цвинь»; раскат — например, как у соловья — «чо-чо-чо-чо»; россыпь, или дробь, — быстрое повторение одного слова в одном тоне (кенар или камышевка-сверчок);
щелканье — короткие щелкающие звуки (соловей, реполов);
ручеек — льющиеся неопределенные колена (садовая славка);
свисты — отдельные красивые сильные звуки (соловей, певчий дрозд, иволга).
Всякие режущие слух, чавкающие, трескучие и скрипящие колена и слова называют помарками и полупомарками.
Начало песни у охотников именуется «почином», а последнее колено «концовкой» или «росчерком» (например, у зяблика).
Короткие промежуточные «полуслова», вставляемые птицей между строфами, называются «оттолчкой».
Иногда следующие друг за другом одинаковые группы колен именуются «веретенками».
Вот, пожалуй, и все специальные слова, которыми охотники-любители разбирают песню птицы.
Обычно любители спорят — каких певчих птиц отнести к самым лучшим. Мнения и вкусы могут быть различны, но я, нисколько не собираясь навязывать свое, на первое место поставлю певчего дрозда, затем соловья, полевого жаворонка, степного жаворонка-джурбая, черноголовую славку и лесного жаворонка-юлу.
Вот эти птицы и составляют высшую лигу. Может быть, к ним следует приписать и канарейку, до пения которой я не охотник. Безусловно, имеются в виду птицы отличные — «концертные», как говорят любители. Известно, что далеко не каждый соловей, жаворонок или дрозд поет красиво. Среди них есть плохие или посредственные певцы, вся песня которых состоит из 3–4 колен. Чаще всего эти птицы молодые, не обучившиеся настоящему пению. Склонность к красивому пению у птиц так же индивидуальна, как, скажем, у людей. Она зависит от врожденных качеств, обучения, возраста. У птиц также бывают свои Карузо, Шаляпины и Козловские.
Певчие птицы второго разряда — поющие хорошо, но не могущие соперничать с первыми:
из зерноядных — реполов;
из насекомоядных — черный дрозд, белокрылый жаворонок, пеночка-пересмешка, лесной конек, садовая камышевка, большая синица, ястребиная славка, сорокопут-жулан.
К птицам третьей группы, характерным очень звучной, красивой, но бедной коленами односложной песней, отнесем:
из зерноядных — чечевицу, зяблика, овсянку-дубровника, овсянку-ремеза;
из насекомоядных — иволгу, дрозда-дерябу, белобровика, синиц московку и гаечку, горихвостку, пеночку-весничку.
К четвертому разряду относятся птицы, поющие в клетках много и охотно, голоса их приятны своим веселым щебетом, живостью, отдельными красивыми коленами, но музыкальности здесь меньше, тона сбивчивы. В песне есть помарки, чириканье, треск.
Сюда относится большинство так называемых «простых» птиц, а именно: щегол, чижик, клесты, зеленушка; из насекомоядных — зарянка, дрозд-рябинник, скворец, варакушка.
Выносливые в клетках, неприхотливые, доверчивые и ласковые к людям, птицы четвертой группы пользуются любовью тысяч охотников.
И, наконец, есть пятая группа птиц, поющих слабее других. Назовем известную всем чечетку, снегиря, вьюрка, дубоноса, свиристеля, лазоревок белую и зеленую, синицу-гренадера, поползня, пищуху, королька, плисок и чеканов.
К достоинствам птичек пятого разряда относится необычайная цветистость оперения многих из них. Это птички декоративные — украшение наших лесов. Чего стоит, например, наряд белой лазоревки-князька — этого удивительного существа с голубыми крыльями и голубым хвостом! А броский наряд важного снегиря! А окраска вьюрка, щеголяющего атласной, переходящей в синеву чернотой головы и кирпичной грудкой! Как великолепно розовое оперение свиристелей, шафран и желтизна долгохвостых плисок, цветные пятна в окраске дубоносов!