Фил Циммерман на досуге написал программу PGP, реализующую систему открытых ключей RSA для ПК, относительно которой имел, видимо, смутные планы — поделиться ею с такими же, как он, с теми, для кого шифрование — хобби.
Некто Келли Гоен тоже увлекался криптографией. Ему Циммерман дал копию программы. Прочитав послание Меррея, Гоен пришел в ярость, которая нашла выход в неистовой деятельности по воплощению в жизнь призыва «немедленно приобретать криптографическое ПО, пока на него не успели наложить запрет». Ему удалось получить у Циммермана разрешение выгрузить его программу на BBS: у Фила перспектива запрещения его программы тоже не вызвала восторга.
Гоен объявил войну правительству. Вооруженный сотовым телефоном, ноутбуком и устройством для ввода данных через телефонный микрофон, он перемещался по Калифорнии, выгружая программы на американские BBS. Как позднее Кевин Митник, он несколько минут передавал информацию из телефонной будки, садился в машину, отъезжал несколько миль и повторял операцию из другого автомата, чтобы спецслужбы не сели ему на хвост.
Неповоротливое американское правительство приняло вызов, но отреагировало с большим опозданием. Спустя почти два года Фила впервые посетили агенты таможенной службы США. Все это время исследовался вопрос о законности экспорта PGP. Собственно говоря, Циммерман вообще ничего не экспортировал — распространял программы Гоен. Но и Гоен, предвидя возможный оборот дел, выкладывал их только на BBS, физически расположенные в США.
Циммерман выступил с опровержением статьи в Washington Post, где говорилось, что Циммерман чувствует себя виновным в терактах, так как террористы могли пользоваться его технологией шифрования сообщений PGP
В понедельник на сайте Slashdot было опубликовано открытое письмо Циммермана, где он отмечает, что газета неверно интерпретировала его слова и исказила его точку зрения на роль криптографии в терактах.
"Я никогда не утверждал, что "ошеломлен чувством вины" как создатель PGP, и даже отдельно обговорил с журналисткой, что она не будет преподносить это таким образом. - пишет Циммерман. - Это серьезная ошибка в интерпретации моих слов, поскольку из такой трактовки можно вывести, что после терактов я изменил свои взгляды на роль криптографии в защите частной жизни и гражданских свобод".
По словам Циммермана, когда журналистка Ариана Ча зачитывала ему финальный текст статьи для согласования, там не было фразы про чувство вины, да и само интервью было гораздо длиннее.
"В интервью мы говорили о том, что я плакал, узнав о трагедии, так же как многие другие, - пишет Циммерман в своем опровержении. - Но мои слезы вовсе не означали, что я чувствую вину за разработку PGP. Это были слезы из-за гибели людей".
Известный криптограф признал, что он говорил о возможности использования PGP террористами. Однако в оригинале интервью он также подчеркнул, что это соображение "перевешивается" использованием криптографии для зашиты прав человека по всеми миру. Эта идея не была отражена в Washington Post.
Циммерман заявил, что по-прежнему считает правильным решение властей США ослабить экспортные ограничения на технологии сильного шифрования, а также не вводить специального контроля за такой криптографией у себя в стране.
"Могу уверить пользователей PGP, что я не соглашусь ни на какие "черные ходы" в PGP", - пишет Циммерманн.
25 сентября 2001г.