Погрузившись в раздумья, она не заметила, как добралась до дома, прошла через подворотню и пересекла двор. Толкнув разбухшую дверь черного хода, поднялась к себе на второй этаж. И только преодолевая последние ступеньки, подняла голову и вынуждена была схватиться за перила – иначе оступилась бы.
На площадке, рядом с единственной дверью, стояли двое – высокий седой мужчина из Бен-Гуриона и молодая девушка в вязаной шапке, та самая, которую она заметила в кофейне на Солянке.
В тот же миг, когда Александра увидела их перед собой, она поняла, что подсознательно ожидала встречи с этой парой. А когда девушка, стянув с волос шапку, заговорила, художница немедленно узнала и голос, и лицо. Голос – скрипучий, простуженный, принадлежал женщине, которая звонила ей по поводу картины предполагаемого Лемоха. Этот тембр и обманул тогда Александру – она решила, что потенциальной клиентке немало лет. А лицо, которое она могла теперь видеть вблизи и без всяких помех, было лицом Анны Хофман.
– Добрый вечер, – сказала девушка. – У нас к вам дело.
Александра поднялась на площадку, как во сне, отперла дверь, вошла на кухню. Она не приглашала непрошеных гостей зайти, но те последовали за ней. Включив свет, Александра обвела взглядом стены, словно надеясь найти у них поддержку.
– Это не вы мне звонили по поводу картины Лемоха? – спросила она, повернувшись к девушке. – Вы – Маргарита?
– Да, это я, – ничуть не смутилась та. – Извините, но никакой картины у меня нет.
– Но на встречу вы все же пришли, я вас видела в кофейне! Ведь вы были там?
Александра то и дело косилась на ее респектабельного спутника, а тот словно никого не замечал. Такого холодного, неподвижного лица ей еще видеть не доводилось. Резкие правильные черты не оживлялись даже подобием мимики и казались гипсовым слепком. Темные, глубоко посаженные глаза смотрели равнодушно. Александру он попросту игнорировал, предоставив вести переговоры девушке.
Маргарита недоуменно пожала плечами:
– Я там была, да.
– Извините, но зачем назначать встречу, если никакой картины, как вы сказали, нет?
– Нам с дедушкой надо было узнать, где вы живете, – спокойно пояснила девушка. – Ваш вотсап у нас был, фотография была. Адреса не было. Фокус с картиной придумала я. Просто как раз читала статью про этого художника и назвала его…
– Ну, хоть не Венецианова, – саркастически заметила художница.
Девушка, не оценив шутки, удивленно на нее взглянула:
– Я сама рисую, изучаю историю искусства. Я решила, что ради Лемоха вы точно придете на встречу. А иначе как бы мы вас нашли в Москве?
– Вы живете не в Москве?
– Мы живем в Иерусалиме.
Когда девушка произнесла слово «Иерусалим», мужчина повернул к ней голову, словно прислушиваясь.
– Дедушка не понимает по-русски. – Маргарита улыбнулась. – Я буду переводить. У меня хороший русский?
– Прекрасный, – заверила ее Александра.
Маргарита расцвела:
– У меня мама русская.
Александра чувствовала себя чуть спокойнее – эти люди не были похожи на убийц.
– И все же, почему вы просто не сказали, что хотите встретиться? – спросила она. – Зачем эта мистификация?
– Нам нужны были не вы, а другой человек, – все с той же подкупающей откровенностью пояснила Маргарита. – Вы с ним общаетесь. Но вы могли отказаться привести нас к нему. Вот я и ездила за вами весь день, с той минуты, как вы пришли в кафе. Следила, где вы бываете.
– И кого вы искали? – осведомилась Александра. – Генриха Магра?
Теперь мужчина смотрел прямо на нее. Это был пристальный, наводящий смущение взгляд, тем более что смотрел он не в глаза, а на губы Александры, словно ожидая, что она повторит это имя.
– Нет, зачем? – невозмутимо ответила девушка. – Мы искали, по какому адресу привезут пианино. Мы знали, что вы будете его встречать. А Генрих Магр – это мой дедушка, вот он, перед вами.
И, протянув Александре узкую изящную руку, представилась:
– А я – Маргарет Магр.
Свое имя она произнесла на английский лад. Лицо мужчины дернула едва заметная судорога – сократились мышцы щеки. Казалось, только имена собственные были способны вызывать какие-то эмоции у этой статуи.
Александра машинально пожала теплую руку гостьи, чувствуя ужас человека, оступившегося на краю пропасти, в тот миг, когда он осознает, что падение неизбежно.
– Вы хотите сказать, что Генрих Магр сейчас здесь, у меня в гостях? – она произнесла эти слова негромко, глядя в глаза собеседнице и стараясь не замечать сверлящего взгляда мужчины. – А вы знаете, что есть и другой Генрих Магр?
– Есть только один Генрих Магр, – девушка сделалась очень серьезной. – А тот, кто себя так называет, живет по чужому паспорту. Он украл его у дедушки очень давно и выехал из Израиля с этим документом. Дедушка не стал никуда обращаться, потому что этот человек был братом бабушки. Близнецом.
– Артур Камински?! – вырвалось у Александры.
В тот же миг она пожалела, что произнесла это имя – так исказились неподвижные черты Магра. Это было одно мгновение, но оно ее ужаснуло – гипсовая маска его лица пошла трещинами, яростными морщинами, словно разбилась от удара изнутри.
– Вы все знаете? – В голосе девушки прозвучало нечто, похожее на разочарование. – Откуда? Я сама недавно узнала эту историю.
– Я тоже… Недавно, – с трудом выговорила Александра.
– Представляете, брат бабушки выкрал у дедушки документы и выехал из страны в неизвестном направлении, – с воодушевлением начала Маргарита. – Дедушка хотел заявить о краже, но потом просто восстановил документы как утраченные. Он много лет не знал, что с этим человеком, где живет Артур. И никто из семьи Камински не знал. Но тут вы привезли в мошав картину, которую дедушка хорошо помнил. Кто-то сфотографировал ее и выложил в группе вотсап мошава. Дедушка тоже состоит в этой группе, ведь бабушка была оттуда. Он увидел снимок и сразу узнал картину. Ее когда-то нарисовал Артур. Артур увлекался живописью, а дедушка немного ему помогал. Он профессиональный художник. Он даже поправил Артуру эту картину.
– Что именно он поправил? Фигуру девушки за пианино? – уточнила Александра.
– Артур не умел рисовать людей, так сказал дедушка.
– А что это за девушка, вы знаете? – осведомилась художница. Теперь она не обращала внимания на Магра, хотя тот сделал шаг, подойдя чуть ближе.
– Просто девушка, – пожала плечами Маргарита. – Это не портрет. Лица ведь нет.
– Это совершенно конкретный человек, – покачала головой Александра. – Эту девушку звали Анна Хофман.
Глаза у Маргариты были очень холодные и резко контрастировали с ее дружелюбным тоном и теплой улыбкой.
– Да? – без всякого интереса произнесла она. – Впервые слышу это имя.
– Скажите, я могу кое о чем спросить вашего дедушку? Я говорю по-английски.
Маргарита покачала головой, ее золотистые кудри, слежавшиеся под шапкой, блеснули в свете лампы:
– Он поставил условие, что говорить буду только я. О чем вы хотели его спросить?
– Тогда, много лет назад, пропали только его документы? Или документы его жены тоже?
Маргарита недоумевающе пожала плечами, повернулась к Генриху Магру и задала ему тот же вопрос по-английски.
– Нет, – перевела она его короткий ответ. И с живым любопытством поинтересовалась: – А почему вы спросили?
– Потому что с тем Генрихом Магром, с которым я общалась, проживала его супруга, Илана Магр. Так ведь звали вашу покойную бабушку?
Глаза девушки расширились, и это изумление было неподдельным, Александра в этом не сомневалась. Маргарита быстро заговорила, обращаясь к дедушке, тот слушал с непроницаемым лицом. Затем последовал такой же краткий ответ.
– Нет, он ничего об этом не знает, – перевела Маргарита. – Разве может быть, чтобы документы бабушки украли, а он не знал?
– Я задаю себе тот же вопрос. – Александра видела теперь только спину мужчины, отошедшего к окну. Он стоял скрестив руки на груди, всей позой демонстрируя полное равнодушие к происходящему. Но именно это ледяное безразличие яснее всего говорило ей о том, что он волнуется. – Илана Магр, с которой я недавно общалась, не могла появиться из воздуха в результате заклинания. Она не суккуб, в конце концов!
– Суккуб? – переспросила девушка. Она казалась совершенно сбитой с толку.
– В Средние века люди верили, что человека могут искушать существа демонической природы, неотличимые от людей. Суккубы – это существа, которые выглядят как женщины, а инкубы – как мужчины. Но я уверена, что ни у кого из них не было британского паспорта, как у этой Иланы Магр!
Александра нагнулась и расстегнула сумку, стоявшую на полу:
– Смотрите, вот доверенность, заверенная у нотариуса! Он держал в руках ее документы. Доверенность была выдана мне Иланой Магр! В пятницу, два дня назад! Когда умерла ваша бабушка?
– Летом… – Девушка взяла у нее лист гербовой бумаги и поднесла его к свету. – В июле. Этого не может быть!
– Кто-то до сих пор живет под именем вашей бабушки, вы понимаете? И эта женщина жила так долгие годы. Как и ее супруг, Артур Камински, жил под именем вашего дедушки. Тогда пропало два паспорта! Как ваш дедушка мог не знать о пропаже второго?
– Он сказал, что не знает, и бесполезно спрашивать еще раз. – Маргарита вернула доверенность Александре. Бумага в ее пальцах слегка подрагивала. – Я не понимаю, что все это значит. Мы, вообще, пришли к вам за пакетом. Вы должны нам его передать.
– По поручению этой самой Иланы Магр, если вам это не известно, – уточнила Александра.
– Мне ничего не известно! – В голосе девушки звякнула истерическая нотка. Мужчина, неподвижно стоявший у окна, слегка повернул голову. – У меня тут деньги для вас, а у вас должен быть пакет для меня. Это все, что я знаю.
Она расстегнула сумку и достала слегка помятый конверт без надписи. Александра покачала головой:
– Зачем вы следили за мной, зачем вам нужно было знать, куда я хожу, куда доставят пианино, где живет Артур Камински? Один человек в Хайфе уже погиб при очень подозрительных обстоятельствах. Я не хочу, чтобы погиб еще один человек в Москве.