– …к тому моменту в живых остались только красные и я. Док, Шериф и мой охранник, которому ты проткнула горло шилом, умерли от ран. Второй совсем обезумел от страха, выпрыгнул из кабины, когда дрезину сносило в воронку, и его затянуло в пропасть. Честно говоря, мне и самому хотелось последовать за ним. Не знаю, что меня удержало. Возможно, просто не смог подняться с пола – нашу вагонетку так сильно трясло. Тогда вообще творилось что-то невообразимое. Даже такой убежденный материалист, как Левша, после всей этой жути повредился умом. Он и раньше-то был немного не в себе, а после того раза окончательно съехал с катушек.
– Это инфразвук, – перебила Гончая. – Погибший брамин говорил, что при землетрясениях возникают звуковые волны, воздействующие на психику. Но мне кажется, это подземный монстр своим ревом сводит людей с ума.
Стратег кивнул, обнаружил, что все еще держит в руке бутылку кофейного ликера, которым недавно брызгал на извивающихся голых девок, и отхлебнул прямо из горлышка.
Потом протянул бутылку Гончей.
– Будешь?
Но сидящая напротив женщина даже не шелохнулась.
– Как вы выбрались?
– На дрезине. Двигатель не заглох, представляешь? Когда отгремело эхо взрыва, стало слышно, как он тарахтит: чух-чух-чух. Подземные толчки тогда уже прекратились, но дым из воронки все валил и валил. Только он не поднимался вверх, а расползался по земле, словно гигантская волна-цунами. Если бы она нас накрыла, всем бы пришел конец! Я сразу это понял. Да и не только я. Левша тут же схватился за рычаги и погнал в Москву.
– А моя дочь? – спросила Гончая.
– Это я ее обнаружил. Нет, правда! Если бы не я, этот урод одноглазый переехал бы ее. Она же прямо на рельсах лежала.
– Возможно, это для нее было бы лучше.
Она все-таки пошевелилась, и Стратег заметил, как по щеке у нее покатилась слеза. До этого момента он ни разу не видел ее плачущей. Гончая в слезах – это было невероятно и так же удивительно, как и ее последние слова.
– О чем ты?
– Тогда она хотя бы не мучилась, – прошептала девушка.
Она по-прежнему смотрела в сторону. Не на что-то конкретное, а просто в сторону, и слезы бежали у нее уже по обеим щекам. Вот тут до Стратега, наконец, дошло.
– Девочка погибла?! Ты в этом уверена?!
Гончая вздрогнула, словно от удара. Слезы моментально высохли, а лицо ее перекосила гримаса такой лютой ненависти, что Стратег тут же пожалел о своем вопросе. Но было уже поздно. Через секунду ствол автомата упирался ему в мошонку. Это было чертовски больно, но он не решился пошевелиться, потому что чувствовал, если сделает это, Гончая сразу нажмет на спуск.
– Это вы ее убили, – прошипела она ему в лицо. – Палач рассказал мне, как выбросил из кабины обгоревшее тело моей девочки!
Стратег отчаянно замотал головой.
– Мы расстались на Комсомольской. Я перешел с ней на Кольцо, и красные ее больше не видели!
– Так Майка жива?!
– Я не знаю, – признался он.
Прошло несколько секунд, Гончая не шевелилась. Она словно застыла.
– Пожалуйста, убери автомат, – взмолился ее бывший босс.
Ствол остался на месте – видимо, мстительница еще не решила, как поступить с мошонкой своего заклятого врага, хотя давление чуть-чуть ослабло. Стратег наконец смог нормально вздохнуть.
– Повтори, что ты сказал.
– С самого начала? – опешил он.
– С того момента, как вы подобрали Майку!
– Занесли в кабину, положили на ящик с инструментами и поехали дальше, – затараторил Стратег.
– Она сильно обгорела?
– Вообще не обгорела! Даже удивительно. Реснички, как у тебя, и челка немного. Наверное, горнолыжная куртка спасла. Их же из очень плотной ткани делали, да еще со специальной пропиткой. Девочка выглядела как живая… то есть, я хочу сказать: она и была живая! Только сознание потеряла, наверное, от удара о землю.
– Что случилось потом?
– Ничего… – начал Стратег, и это была истинная правда.
Но закончить фразу он не успел – выбитая дверь снова распахнулась, и из коридора в конуру ворвались оба его телохранителя. У Стоуна вся рожа и башка были в крови, у Кирпича – только волосы.
– Стоять!!! – неожиданно для себя рявкнул на охранников хозяин. Он вдруг разозлился на них за то, что они видят, как он валяется на постели без штанов и как полуголая баба тычет в него автоматом. Между прочим, их автоматом! Кстати, Гончая на телохранителей даже не обернулась – настолько была уверена, что успеет первой нажать на спуск, или знала, что они ей ничего не сделают. – Какого дьявола вы являетесь ко мне без вызова?! Вон отсюда!
– А как же… – начал было Кирпич.
– Вон отсюда! – снова закричал Стратег и запустил бутылкой в незадачливых телохранителей. – И девок этих заберите. Надоели.
С обдолбанными девчонками у Стоуна с Кирпичом не возникло никаких проблем, и уже через несколько секунд Стратег с Гончей остались наедине.
– Говори, – потребовала она.
– До Казанского вокзала доехали без происшествий, спустились в метро, – зачастил Стратег, чтобы не злить бестию, от которой зависела его жизнь. Из коридора через щели выбитой двери ощутимо тянуло холодом. Он зябко поежился. – Левша с Зорким сразу отправились к себе на Красную Линию, а я – на Кольцо. Взял у начальника Комсомольской двух человек себе в сопровождение. Они помогли доставить девочку на Киевскую. Она так и не пришла в себя. Я, пока еще до Москвы ехали, решил отправить ее подальше, чтобы это чудище подземное, если выжило, тоже за ней уползло. На Киевской сдал малышку местным лепилам, а сам – бегом на радиальную. На Киевской обе радиальные станции в Арбатскую конфедерацию входят, а у конфедератов сталкеры боевые и опыта им не занимать. Дрезина железнодорожная есть, даже не одна. Сформировали группу из отборных бойцов, поставили им задачу: совместно с ребенком провести разведку киевского направления железной дороги на максимально возможное расстояние. Снабдили оружием, боеприпасами и едой под завязку. Казалось бы, все предусмотрели! А когда загружали дрезину, это и случилось…
– Что случилось?!
– Да не знаю я! Не видел! – рассвирепел Стратег. – Я за погрузкой наблюдал, чтобы ничего не забыли. А девчонку с охранниками в пассажирском переходе оставил, чтобы на поверхность раньше времени не выносить. Доктора-то ее так и не привели в чувство. А как загрузили дрезину – часа два это где-то заняло, – спустились в переход за девочкой. Да поздно – охранники мертвы, причем непонятно отчего: глаза выпученные, пена на губах – и больше никаких повреждений. Оружие на месте, а девчонки нет – пропала. И следов никаких. Целые сутки ее искали! Сталкеры все в округе облазили – ничего! Как сквозь землю провалилась. – Стратег взглянул в помертвевшее лицо Гончей и спросил: – Можно я оденусь? Холодно.
Она не ответила, но потом, когда он натянул брюки и принялся обуваться, прошептала:
– Моя девочка… а если она жива?
– Я не знаю, – повторил Стратег.
– Я найду ее. Найду и увезу из Москвы.
– Вези! Забирай дрезину и вези! Все забирай – оружие, продовольствие, охрану: три-пять человек, сколько нужно. Да хоть десять!
– Мне никто не нужен, – ответила Гончая и закашлялась. Потом вытерла рукой рот, и Стратег увидел кровь на ее ладони.
– Ты ранена?
Она помотала головой.
– Ожог гортани. Опалило пламенем при взрыве, а может, ядовитым дымом надышалась. Еще радиация, я ведь без противогаза в метро шла.
– Как же ты выжила?
Гончая пожала плечами.
– Наверное, благодаря противорадиационным таблеткам из аптечки Дока. Я, когда искала Майку, все вокруг облазила, но нашла только складную дубинку Палача и эту аптечку. Она в трещине застряла.
– Тебе надо к врачу. Я могу устроить. У нас есть специалисты и препараты. Тебя вылечат.
Но она вновь мотнула головой.
– Не сейчас. Майка не может ждать, ей нужна моя помощь. Может быть, потом, когда я найду ее, – она вдруг кое-что вспомнила: – Таблетки из аптечки. Док говорил про какие-то специальные препараты.
– Точно! – Стратег хлопнул себя по лбу и принялся выгребать из карманов свои запасы. Вскоре на смятой постели выросла небольшая кучка упаковок разнообразных лекарств.
– Неоперабельная регенерация, – прочитала Гончая, взяв в руки одну из них. – Что это?
– Медикаментозный восстановитель поврежденных тканей – секретная фармакологическая разработка для чрезвычайных ситуаций. Как раз то, что тебе нужно, – ответил он и принялся сортировать вываленные на постель упаковки. – Вот еще: универсальный антидот. Универсальный – значит, должен помогать при любых отравлениях. И это тоже держи, военное изобретение, для спецназа – все чувства обостряет: зрение, слух. В темноте сможешь видеть. Только принимай не больше двух пилюль за раз, а то такое увидишь, чего и нет.
Гончая внимательно рассматривала незнакомые названия. Распечатав несколько упаковок, она вытряхнула на ладонь по одной таблетке и отправила в рот.
– Мне нужны патроны, чтобы купить одежду и снаряжение.
Стратег энергично кивнул.
– Сколько: тысяча, две? Я могу выписать чек.
– Пиши, – разрешила Гончая. Она уже размышляла, как будет искать свою приемную дочь. – И еще! Как зовут сталкеров, которые искали Майку, и где они сейчас?
– На Киевской, где же еще. А вот как зовут… – Стратег оторвался от своей чековой книжки и задумался. – Я только одного помню. Как же его звали? Тупое такое прозвище… Шофер или Шафер – никакого воображения у человека – начальник команды, которая должна была увезти девочку.
– А то снаряжение, которое получили сталкеры в дорогу, досталось им? – по привычке продолжала допытываться Гончая, словно это имело какое-то значение.
Стратег отмахнулся.
– Наверное, куда его еще девать, – но пристальный взгляд профессиональной шпионки заставил его задуматься. – Подожди! – он внезапно понял, чем вызван ее последний вопрос. – Ты полагаешь, они могли убить девочку и спрятать тело, чтобы завладеть полученным снаряжением?.. Черт! Я совсем об этом не подумал. Идиоты! Какие же идиоты! Они же всех погубили! Все метро и нас!