Он рассматривал меня задумчиво:
— …тебе нужна будет помощь. Сегодня мы переходим к выбору вариантов. Ты будешь учиться слышать меня и выбирать именно тот ответ, что нам нужен.
Какое-то натаскивание щенка на поиск потерянной вещи! Не нравится мне это. Неправильно все. Но посмотрев на непреклонно-сосредоточенные лица Бреля и Мадам, наблюдавшей за нами с первого ряда, я смирилась. Ну, раз это входит в программу стандартного обучения истинной…
Все равно я упрямо отворачивала лицо от ползущего на меня знакомого аромата снадобий. Ворчала:
— Раз вы знаете, какой ответ нужен, и пророчествовали бы сами тогда! На что вам пифия, если вы и сами все у нас умеете и знаете! Просто гибрид какой-то, а не оракул!
— Что там еще такое, Цыпилма? — раздраженно рыкнула Мадам. — Собираемся заниматься или будем и дальше болтать?
— Собираемся-собираемся, — пробурчала я. Перед тем как закрыть глаза, бросила взгляд на стоявшего надо мной Бреля. Тот глядел перед собой, губы плотно сжаты, челюсти стиснуты. На скулах — красные пятна. Ну вот и я сподобилась вывести ГГО из себя…
…Я легонько обвилась вокруг красной толстой нити предсказания, потянула наружу из запутанных узоров возможностей, пронизывающих пространство еще несбывшегося. Вытянуть, показать — чтобы вопрос зацепился за ответ, чтобы завязался узел начала и следствия…
Мягкая прохлада обвеяла мне щеку. Я оглянулась — мимо меня скользнула серая тень Оракула. Он был почти прозрачен, а так — совершенно такой же как в действительности. Шел, заложив руки в карманы, задумчиво разглядывая пересечения нитей. Я, на время оставив свою, с любопытством двинулась следом. Оракул иногда останавливался, а то и присаживался на корточки, изучая узлы событий, связывающие это предсказание с дальнейшими событиями. Недовольно качал головой и снова шел дальше.
Остановился наконец и повернулся ко мне. Ждал. Я подошла, с сомнением разглядывая нить, возле которой он стоял. Тонкая, бесцветная, прочерченная линиями стрый — вот-вот порвется. Нет. Неправильно. Не надежно. Практически невозможно.
Оракул вновь показал на выбранное пророчество. Я качнула головой и пошла к своему. Нити рябили у меня перед глазами, туго натягивались, вибрировали, разноцветные узлы-клубки событий путались, кружились и выскакивали из-под ног, так что я то и дело спотыкалась. Казалась, я иду по зыбкому покачивающемуся болоту, еще шаг — и провалишься, утонешь в несбыточном… Я начала придерживаться за нити — они резали ладони в кровь или просто обжигали — то жаром, то холодом. Когда я оглянулась, обнаружила, что не так уж далеко отошла от Оракула — точно бродила в трех соснах и все время выходила на него. Он стоял, руки в карманах — вроде бы ничего не делал, только глядел на меня, но я вдруг поняла — это он меня не пускает!
Я вновь повернулась к нему спиной и упрямо потопала вперед — назад к моему предсказанию. Нити дрожали и путались, заграждали мне дорогу, словно деревья в зловещем лесу. Я подняла руки и начала ломать их, рвать ногтями, продираться сквозь.
А за спиной у меня застыл мой оракул…
Вынырнув из транса, я повернула голову, привычно ожидая увидеть рядом с собой Сергея.
Его не было.
Оракул стоял неподалеку — ко мне в профиль, аккуратно перекинув через руки пиджак. Негромко разговаривал с Главной.
— …могут быть проблемы… — услышала я его слова.
Мадам сказала что-то, Брель качнул головой.
— Мы с вами в одной лодке, помните это.
И, даже не взглянув в мою сторону, направился к двери. Шел неторопливо, аккуратно ставя ноги — но невооруженным взглядом было видно, как его «штормит». Недаром Виктор машинально протянул руку — поддержать под локоть. И отдернул, напоровшись, видимо, на не очень ласковый взгляд Оракула.
Я села на площадке, скрестив согнутые ноги. Исподлобья следила за директрисой: та стояла перед площадкой, задумчиво рассматривая пол под ногами.
Я сказала быстро, чтоб ее опередить:
— Почему это я должна слушаться оракула? Вы же сами говорили — главная в паре пифия!
Мадам даже не повернула головы. Отозвалась равнодушно:
— А мальчишкам-оракулам говорят, что пифии — это просто чокнутые накумаренные девчонки, несущие всякий бред, в котором им, беднягам, нужно отыскать хоть капельку смысла.
Я аж рот разинула.
Главная, кажется, приняла решение. Повернулась ко мне со словами:
— Цыпилма, ты подводишь Школу!
Ох-ох, нашла чем испугать! Как будто я ее раньше не подводила…
— В смысле? Потому что не подчиняюсь своему оракулу?
— Не только своему — но и Главному Президентскому Оракулу!
Клянусь, эти слова она произнесла просто с большой буквы!
— Ну… да. И этому тоже… И что?
Главная медленно закружила по классу.
— Я рассказывала тебе о… сложившейся вокруг предсказателей ситуации. О том, что только Президент стоит между Школой и теми, кто намеревается нас уничтожить.
Сильно сказано. Но Мадам не привирала и не накручивала себя или меня. Парни и девочки из выпускных классов на полном серьёзе поговаривали о том же, просто я их раньше не слышала. Потому что не слушала.
— Не секрет, что срок Президента подходит к концу. Через полгода — перевыборы…
Вот ни капли не расстроюсь, если нашего Президента не переизберут! По-моему, он совершенно не умеет разговаривать с людьми, взять хотя бы проблемы на северной границе. Вообще, мне иногда кажется, дело там просто идет к войне.
— …некоторые политические партии используют как доказательство, что методы правления Президента никуда не годятся, его уважение к институту пророчеств. Говорят, что при принятии решений необходимо полагаться на аналитиков, а не на туманные предсказания, которые можно толковать и так и эдак. Буду с тобой откровенна. Ты достаточно взрослая, чтобы понять положение вещей. Президенту нужно пророчество…
— Угу.
— Не перебивай меня! Ему нужно определенное пророчество.
— А… какое именно?
— Ты, как пифия, не должна знать, поэтому тебе и нужен направляющий оракул.
— А-а-а… если вообще не найдется нужного ответа?
— Это невозможно. В пространстве вариантов имеются все ответы.
— Получается, что мы просто врем? Ну и зачем тогда оракулу направлять, а мне — искать? Скажите Президенту то, что он хочет услышать! И не надо блуждать по пространству вариантов.
— Вот ЭТО действительно будет ложью, Цыпилма! — категорически заявила Мадам. — Это значит, что мы возвращаемся к тому, с чего начинали, от чего отказались! Мы ведь ничего не придумываем, хоть мы и выбираем, но все равно пророчествуем.
Что-то я не улавливаю: значит, врать нехорошо, предсказание должно быть предсказанием, а что оно основано на предварительном сговоре, — вовсе не вранье… Странная позиция. Отличие настолько тонкое, что я его просто не улавливаю.
— А остальные пифии… их тоже будут направлять?
Главная смотрела на меня устало:
— Остальные — мы — опытные пифии.
Угу, натасканные в поиске нужного ответа. Сколько раз в истории пророчество произносилось в угоду кому-либо?
— Итак, твои дальнейшие уроки — отработка взаимодействия со своим оракулом. Слава богу, тебе достался такой опытный напарник! В ситуации Большого Пророчества тебе придется быть ведомой.
Первый-первый, я ведомый… вижу цель — нужное пророчество!
— Госпожа директриса разрешила нам сегодня поработать без нее, под надежным присмотром, конечно.
Мы, не сговариваясь, взглянули на «присмотр». Матвей, откинувшись на спинку стула, откровенно дремал. Елизавета с ворчанием сверяла списки снадобий — проводила инвентаризацию. Что-то у нее там не сходилось, поэтому она почти не обращала на нас внимания. Наверное, девчонки опять сперли снадобья для "малого транса", который мы иногда практикуем с парнями-оракулами — чтобы подработать или узнать что-то неотложное: ну, например, как попасть на концерт любимой рок-группы бесплатно…
— Скажите, господин Главный…
— Сергей, — привычно поправил Брель.
— …Оракул, — привычно закончила я, — а Президент уже знает, каким будет Большое Пророчество?
— То есть?
— Ну, он знает, что ответ будет тот, какой ему нужен?
Брель смотрел на меня с каменным лицом.
— Я не господь бог, чтобы читать мысли Президента.
— Ну вы ведь его оракул, практически личный советник… Ведь это вы, наверное, доводите до предсказателей его желание, да? Тем более, вы тогда сказали: "все мы в одной лодке", — вы же хотите сохранить все как есть? И Школы, и храмы?
— Институт Пророчеств нуждается в некоторой реорганизации, но конечно, да, Цыпилма, — он еле заметно улыбнулся. — Иначе я попросту теряю свою работу.
И положение. И эту машину. И деньги…
— А вот, — осторожно продолжила я, — если кто-нибудь из пифий или оракулов откажется?
Брель качнул головой:
— Это будет очень неумно с их стороны.
— Нет, ну а все-таки?
— Будем надеяться, что их голос не окажется решающим. Предсказателей, все-таки, тринадцать.
— А вы со всеми участниками разговаривали — ну, о том, какое пророчество нужно?
— С некоторыми беседовала госпожа директриса.
— А с… Далией?
— С Далией и ее оракулом разговаривал я.
— И что она вам ответила?
— Обещала все обдумать.
— И… обдумала?
— К сожалению, мы с ней больше не увиделись.
Оракул смотрел на меня внимательно:
— Цыпилма. Что именно ты хотела меня спросить?
Да откуда я знаю? Хотела, наверное, чтобы он ответил: нет, Далия не согласилась! Возмутилась и прогнала меня с позором!
— Пожалуйста, Цыпилма, мы будем с тобой сегодня работать? — почти просительно произнес Главный Государственный Оракул.
…Я танцую посреди города — мимо и сквозь меня движутся люди, едут машины. Идет дождь; косые темные струи-струны с шумом секут воздух, не задевая меня, не оставляя и следа на моем белоснежном платье. Всюду, куда не кинь взгляд, город прочерчивают координатные линии проспектов, от них отходят новые линии — улиц и переулков, — и каждая точка пересечения дает новый вариант развития и виденья мира. Я — Я! — могу выбирать любую из этих точек, нанизывать как бусины на канву событий, перебирать их, моделируя новые и новые узоры…