– Что с девочкой? – прямо спросила она.
Вопрос не удивил Стратега. Значит, он здесь из-за Майки.
– Ест, пьет, читает книжки…
«Не пори чушь! Майка не умеет читать».
– Только не рисует, – закончил Стратег свою мысль.
Все стало ясно. Сердце застучало как прежде, и Гончая облегченно выдохнула.
– Вы нашли меня, чтобы я заставила ее рисовать?
– Я сам ее заставлю, если понадобится! – сорвался на крик Стратег. – Я покарал негодяев, травивших ее собаками, обеспечил жильем и настоящей постелью, даже игрушками! Я кормлю и пою ее! Казалось бы, что еще девчонке надо? Но эта маленькая упрямица хочет видеть тебя!
Сердце Гончей радостно забилось. Майка. Хочет. Ее. Видеть!
– Обычный детский каприз, но пока мысли девчонки заняты тобой, она не может погрузиться в необходимое для пророчеств состояние.
«Так вот почему ты не в себе! – сообразила Гончая. – Ты наконец-то столкнулся с человеком, шестилетней девчонкой, которой не можешь манипулировать. И тебя это бесит!»
– И она просила вас разыскать меня?
Ответ был очевиден. Иначе Стратег не стал бы разыскивать ее. Но Гончей хотелось, чтобы он сам объявил ей об этом.
– Она даже сообщила, где тебя ждать, – усмехнулся Стратег. – И вот я здесь, и ты тоже. Кстати, за каким бесом ты отправилась на Краснопресненскую?
Гончая пропустила его вопрос мимо ушей. Майка сообщила Стратегу, где ее ждать. Девочка думала о ней!
– Она здесь?!
– Еще чего! – Стратег не на шутку рассердился. – Принцессы и прорицательницы должны сидеть в своих замках.
«Под охраной дракона».
– Тогда едем к ней!
Гончая вскочила со стула, но Стратег не двигался с места, продолжая смотреть на нее с ироничной улыбкой.
– Ты же, кажется, собиралась перекусить?
Она схватила с его тарелки нетронутый кусок мяса и забросила в рот.
– Едем!
И потом еще несколько секунд с нетерпением наблюдала, как Стратег поднимается из-за стола и нетвердой походкой направляется к выходу. Он вовсе не тянул время, но Гончей все равно хотелось пнуть его под зад, чтобы он поспешил, или схватить за руку и потащить за собой.
Глава 9До последнего вздоха
Сначала Гончая пыталась считать шаги и повороты, но вскоре сбилась со счета, а мешок с ее головы не снимали, казалось, еще целую вечность. Когда это наконец произошло, она увидела перед собой железную дверь с глазком, закрытым металлической заслонкой.
– Она здесь?
Голос дрогнул от волнения. Не верилось, что уже через несколько секунд она увидит Майку.
– Здесь-здесь, – успокоил ее Стратег. – В своих апартаментах.
Он стоял рядом, комкая в руках мешок, который собственноручно надел Гончей на голову, как только они прибыли на Таганскую. Даже не позволил ей самостоятельно сойти с пассажирской дрезины. Потом ее куда-то повели, сначала по платформе, потом по какому-то коридору, потом по лестнице и снова по коридору. Лестницы и переходы сменяли друг друга. Шум станции, звук работающих механизмов и человеческие голоса то затихали вдали, то возникали рядом, буквально за спиной. Иногда сквозь плотную ткань мешка удавалось разглядеть ярко горящие фонари или прожектора, но большая часть пути пролегала в полумраке.
– Что это за место? – спросила Гончая, разглядывая железную дверь.
– Бункер, – улыбнулся Стратег. Похоже, ее вопрос удивил его. – Не мог же я поселить прорицательницу прямо на станции.
– Она здесь совсем одна?! – опешила Гончая.
На этот вопрос он даже не стал отвечать.
– Так ты будешь входить или нет?
Гончая поспешно кивнула. Лязгнул отпираемый замок, и она увидела Майку.
Девочка сидела на краешке детского стульчика, стоящего напротив двери. Когда дверь открылась, она вскочила на ноги, но не двинулась с места. Несколько секунд взрослая женщина и шестилетняя девчушка смотрели друг на друга, борясь с подступающими слезами. Потом Гончая стряхнула оцепенение и переступила высокий металлический порог. Стратег шагнул следом, но ее это не остановило.
– Я виновата перед тобой. Прости, если сможешь, – сказала женщина, глядя в расплывающееся перед глазами лицо девочки. – Но больше я никогда не сделаю тебе больно.
– И я! – воскликнула девочка, бросаясь ей навстречу.
Вдоволь насмотревшись на их объятия, Стратег наконец вышел в коридор и даже закрыл за собой дверь. Это совсем не походило на него. Гончая даже удивилась. Она была уверена, что Стратег ни на секунду не оставит ее с Майкой наедине.
– Ты скучала по мне? – спросила девочка и сама же ответила на свой вопрос: – Знаю, скучала.
Гончая кивнула. Наверное, скучала, раз чуть не сдохла от отчаяния.
– А ты?
Вместо ответа Майка протянула ей пластмассовую куклу с оторванной головой.
– Сможешь починить?
– Попробую.
Она кое-как насадила голову на пластмассовый штырь, но та плохо держалась, и стоило наклонить или встряхнуть куклу, как ее голова заваливалась набок. Гончая виновато развела руками.
– Прости. Лучше не получается.
– Пусть, – отмахнулась Майка. – Я все равно с ней не играю.
– А во что ты играешь? – с улыбкой спросила Гончая и опять невпопад.
Майка повернула к ней свое личико и уставилась в глаза умоляющим взглядом.
– Забери меня отсюда!
У Гончей перехватило дыхание, но девочка и без слов все поняла.
– Я знаю, не заберешь, – уставившись в пол, сказала она. – Ты ищешь одного дядю.
«Троих», – мысленно поправила Гончая, но перебивать Майку не стала.
– Ты его найдешь. Здесь.
Девочка вскочила с кровати, на которой они сидели, подбежала к столу, заваленному рассыпанными цветными карандашами, и принялась что-то лихорадочно рисовать на листе бумаги. Потом она вернулась и протянула Гончей готовый рисунок, на котором изобразила ряды железных клеток, как в фашистском концлагере, только вместо пленников в клетках сидели хищные звери, а в проходе между клетками стоял вооруженный человек в камуфляже.
Хотя Гончая никогда не бывала в зверинце охотничьего полигона, где егеря держали отловленных хищников, она сразу поняла, что Майка изобразила именно его.
– Это тот человек, которого я ищу? – спросила она, указав на единственного мужчину на рисунке.
Майка кивнула.
– Да. Только…
Глаза девочки внезапно закатились, и она бы наверняка упала на пол, если бы Гончая не поймала ее. К счастью, ее обморок в этот раз длился недолго. Через несколько секунд Майка открыла глаза и испуганно забормотала:
– Он… он… Его задерут звери, когда он будет ловить их в следующий раз. Я видела! Тебе надо спешить! Скажи ему, чтобы он туда не ходил! Иначе погибнет! Пожалуйста, скажи!
– Конечно, скажу, – заверила ее Гончая. – Ты только не волнуйся.
Майка всхлипнула и отвернулась.
– Пока я сидела здесь одна и ждала тебя, мне стало очень страшно.
Одна, взаперти за железной дверью! Любой ребенок на ее месте перепугался бы. Гончая погладила Майку по голове и обняла ее.
– Чего ты испугалась, маленькая?
Девочка долго не отвечала, а когда высвободилась из объятий и направилась к столу, Гончая поняла, что ее преследовали совсем не воображаемые детские страхи.
– Вот этого, – Майка вытащила из-под лежащей на столе стопки бумаги нижний лист, сплошь покрытый беспорядочными черными каракулями.
– Что это? – удивилась Гончая.
То, что она видела перед собой, совсем не походило на все прочие Майкины рисунки. Там можно было различить людей, животных, дома или интерьеры станций, а здесь только бессмысленное нагромождение закручивающихся и пересекающихся черных линий.
– Я не знаю! – призналась Майка. – Я даже не помню, как взялась за карандаш. Но когда открыла глаза, увидела вот это.
– Можно мне? – Гончая протянула руку к рисунку. Ей вдруг показалось, что клубок каракулей начал распутываться и на листе на миг проступило то, что скрывалось за ними.
– На! – Майка поспешно сунула ей рисунок. Но наваждение, если оно и было, уже исчезло. – Порви его! Я боюсь на него смотреть.
В изображении действительно было что-то пугающее. За всеми этими наползающими друг на друга закручивающимися в спирали черными линиями скрывалась какая-то угроза. И чем дольше Гончая смотрела на рисунок, тем ощутимее (реальнее!) она становилась.
Пальцы словно сами собой сомкнулись на краю листа, но едва раздался треск разрываемой бумаги, как распахнулась входная дверь, и в комнату ворвался Стратег.
– Не сметь! – с порога закричал он и, подбежав к Гончей, выхватил у нее оба рисунка: тот, который она хотела порвать, и тот, на котором Майка изобразила егеря и клетки с отловленными зверями.
– Значит, начала рисовать. Молодец. – Стратег одобрительно взглянул на Майку, затем повернулся к Гончей и строго сказал: – Я пустил тебя сюда не для того, чтобы ты портила рисунки провидицы! Хорошенько запомни это, если хочешь снова ее увидеть.
– Пожалуйста, не наказывайте ее! Это я попросила ее порвать рисунок, – вступилась за Гончую Майка.
Стратег не обратил внимания на слова девочки. Небрежно взглянув на каракули, он заинтересовался последней Майкиной работой.
– Кто это, егерь Ганзы? – спросил он, изучая рисунок. – И ты ищешь этого человека? По собственной инициативе или новый контракт?
«Тебе-то что?» – мысленно огрызнулась Гончая, но решила не накалять обстановку еще больше.
– Контракт.
– А кто заказал?
– Брамины.
– Брамины? – удивился Стратег. – Придумали себе новую игру? Платят-то хоть хорошо?
Гончая промолчала, но он и не ожидал от нее ответа.
– Ладно, отправляйся на Пролетарскую, раз подписалась.
– Уже? – опешила Гончая. Она надеялась, что Стратег позволит ей общаться с Майкой хотя бы несколько часов.
– А чего тянуть? – усмехнулся тот. – Тем более девочка советует тебе поспешить.
«Оставил нас наедине, а сам подслушивал за дверью и подсматривал в глазок», – сообразила Гончая. Открытие не удивило ее. Такое поведение было как раз в духе Стратега.