- Привет, Мотя у тебя?
- Нет… Эля, Матвей в больнице.
У меня в глазах темнеет. Сжимая в руке телефон, падаю на стул.
- Что с ним?! Авария? Он жив?
- Я не знаю, - хнычет она, - он упал, кажется, когда на лыжах катался… что-то с плечом… я не поняла…
- В какой он больнице?
- Я не знаю! Я не в городе сейчас. Позвони Денису, он с ним.
Отключаюсь и сразу набираю Дена.
- Что с Матвеем? – выпаливаю в трубку.
- Он на обследовании сейчас, - отвечает он спокойно, - сделают снимки, тогда будет ясно.
- Что произошло?
- Неудачно упал.
Я сглатываю. На глаза слезы наворачиваются. Все, что касается брата, всегда воспринимается мной очень близко к сердцу.
- В какой вы сейчас больнице?
- В пятой Кировской… Ты хочешь приехать?
- Конечно, я приеду.
- Позвони, как подъедешь, я тебя встречу.
Смахивая слезы, быстро переодеваюсь и еду в больницу. С трудом припарковавшись на переполненной стоянке, набираю Дену.
- Эль, его на операцию повезли.
- Что?!
- Перелом ключицы со смещением. Надо все поправить.
Умываясь слезами, поднимаюсь на второй этаж и вижу идущего мне навстречу Дена. В белом халате поверх спортивного костюма. Пристально вглядываясь в мое лицо, идет прямо на меня.
- Покатались?! – шиплю гневно, - я же говорила, снег еще сырой…
- Успокойся.
- Это ты виноват! – толкаю кулаком в грудь, - ты его туда потащил!
- Тшш… не кричи, мы в больнице.
- Ден, из-за тебя мой брат сейчас страдает!..
- Он под наркозом, ему не больно.
Под наркозом! Представляю Мотю в холодной операционной под огромной круглой лампой и, закрыв лицо руками, начинаю реветь.
- Ну, ты чего? – чувствую, как меня обнимают его руки, прижимают к крепкой груди, успокаивая, гладят волосы.
Я сдаюсь. Продолжая рыдать, прижимаюсь к Дену всем телом, загребаю пальцами кофту, трусь о твердую грудь щекой, наполняю легкие его запахом.
В какой-то момент все неуловимо меняется. Руки, меня обнимающие становятся требовательными, скользят по спине, сжимают талию. Я затихаю, ожидая, чем это все может закончится.
Ден целует мои волосы. Глубоко затягиваясь, зарывается в них носом.
- Эля, давай поговорим.
- О чем?
- О нас.
- Говори.
- Не здесь. Разговор будет долгим.
Я заинтригована, потому что Денис и «долгий разговор» - это слова антонимы.
- Хорошо.
Усадив меня на пластиковый стул, идет за кофе. Пьем молча, не осмеливаясь смотреть друг другу в глаза.
Операция длится чуть менее двух часов. Врач говорит, что она прошла успешно, и завтра утром Мотю переведут в палату.
Я немного успокаиваюсь. Прикидываю в голове примерный список того, что завтра нужно будет привезти брату. Буду навещать его каждый день до самой выписки. А после, если понадобиться, к нему перееду, чтобы ухаживать.
- Здесь недалеко кафе есть, - говорит Ден, когда мы выходим из больницы на улицу.
- Давай в машине лучше поговорим.
Не хочу с чужим парнем по кафе шляться. Разговор в машине кажется мне в этой ситуации более уместным. Не сговариваясь, идем к его BMW. Он открывает передо мной дверь, ждет, когда я усядусь, а затем торопливо обходит машину и садится рядом.
Чувствую себя неуютно. Словно сижу на чужом месте. Нужно было, наверное, в кафе идти. Нейтральная территория.
- О чем ты хотел поговорить? – спрашивая, растирая замерзшие руки.
Заметив это, Ден заводит мотор, включает подогрев сидений и печку.
- О нас.
- Это я уже поняла.
Он кивает. Положив одну руку на руль, пальцами второй устало трет переносицу. Мне становится его жалко. Он с самого утра на ногах, и скорее всего, кроме кофе, ничего не ел.
Надо было соглашаться на кафе.
- Эль, - начинает Ден, - мне очень жаль, что у нас так все вышло.
- Столько времени прошло…
- Не перебивай.
Громко хмыкнув, складываю руки на груди.
- Это я виноват, что мы не вместе.
- Я тоже виновата, - вставляю свои пять копеек, - но ты, несомненно, больше.
Ден, глянув на меня, смеется. Достает из бардачка жестяную баночку с леденцами и закидывает один в рот.
Меня осеняет.
- Ты бросил курить?
- Бросил.
- Правда? И как давно?
- Летом.
Летом? Уж не после той нашей встречи в магазине? Да нет, бред.
- Почему? – спрашиваю негромко, - проблемы со здоровьем?
- Только если с душевным…
В этот момент начинает звонить мой телефон. Выудив его из кармана куртки, бросаю на Дена быстрый взгляд.
Егор звонит.
- Я перезвоню, - тараторю в трубку и отключаюсь.
Разговаривать с ним, сидя рядом с Деном, верх цинизма.
- Я пойду?
- Мы не договорили, - после звонка Зверя от его улыбки не остается и следа.
- Говори, только быстро.
- Я хочу тебя вернуть.
Выпучив глаза, неверяще усмехаюсь. Внутри волной поднимается ярость вперемешку с обидой.
- А больше ты ничего не хочешь?!
- Хочу, - повернувшись всем корпусом, смотрит в глаза, - хочу, чтобы как раньше, меня любила.
- И зачем тебе это?
- Хочу вернуть наши отношения.
- Серьезно? – истерично смеюсь, - а Маринку с Егоркой куда денем? В шкаф про запас спрячем?.. А?.. На всякий случай, вдруг нам снова не понравится – достанем их и будем жить, как жили!
- Нам понравится.
- Откуда такая уверенность, Денис? Что изменилось с тех пор?
- Все изменилось. Мы изменились.
- Я – нет. Избавься от иллюзий. Я все та же Эля-дурочка со склонностью к паранойе. Ревнивая и подозрительная.
Мои слова его, кажется, веселят. Смотрит на меня, еле сдерживая улыбку, тянет руку, чтобы коснуться лица, но я вовремя ее отбиваю.
- Не смей трогать меня, Тюменцев.
Слушается. Продолжая улыбаться, склоняет голову набок.
- Мне, пи@дец, как не хватает тебя, Малая… Дай нам еще один шанс.
Терпение мое кончается. Толкаю дверь и выхожу из машины.
- В гробу я видела такие отношения, Денчик!
Глава 34.
Матвея выписывают через неделю. Наложив шину и фиксирующую повязку, отправляют на больничный. Я, как и планировала, практически прописываюсь у него в квартире, уходя к себе только на ночь, когда приезжает Вероника.
Он ворчит, что я кудахчу над ним курицей – наседкой, но пироги мои хомячит за милую душу.
Егор злится. Скандалов не закатывает, но иногда пропадает на три – четыре дня, не сказав ни слова. Мне кажется, наши отношения, если можно их так назвать, сходят на нет. Съехаться он больше не предлагает, видимо устал стучаться в закрытую дверь, и встречи наши свел к минимуму.
- Вероника приедет сегодня? – спрашиваю через плечо, смахивая со стола крошки.
- Приедет.
- Скажи ей, что я холодец в холодильнике оставила.
Мотя закатывает глаза и качает головой.
И зря! Я своими ушами слышала, как врач рекомендовал холодец, объясняя это тем, что он помогает в восстановлении хрящевой и костной ткани.
- Скажи спасибо, - проговариваю назидательным тоном, - что не заставляю тебя есть молотую яичную скорлупу. Лыжник недоделанный…
- Иди уже. Сейчас Ден придет.
- И что? – спрашиваю с вызовом, - пусть приходит.
Бравада моя напускная. При упоминании его имени по телу волной проходит дрожь. Со дня нашего разговора мы больше не встречались, но это не значит, что я перестала на него злиться. Напротив, чем больше я анализирую его слова, тем сильнее во мне протест.
Я больше не хочу с ним отношений. Потому что еще одного разрыва точно не переживу.
Ден появляется через несколько минут. С автомобильными колонками нового поколения и планшетом.
- Привет, - здоровается он, останавливаясь на пороге кухни.
Помещение тут же заполняется его запахом и густой аурой. Кислорода становится меньше.
Зря я не ушла домой до его прихода.
- Чай будешь? – бросаю отрывисто.
- Буду.
Он садится за стол и прожигает мою поясницу взглядом, пока я наполняю для него чашку и отрезаю пирог.
- Как жизнь?
- Отлично.
Ставлю на стол его чай, блюдце с кусочком пирога и не успеваю отойти, как мою руку накрывает его ладонь.
- Эль…
- Ты опять?..
На мое счастье в этот момент в кухню входит Матвей. Сделав вид, что ничего не заметил, садится напротив друга и заводит разговор про те самые новомодные колонки.
- Я ушла, - словив взгляд брата, проговариваю одними губами.
- Давай, - кивает в ответ, - завтра на работу иди, хватит вокруг меня прыгать.
Подмигнув ему, не прощаясь с Деном, выхожу из квартиры и чувствую захват на локте.
- Подожди.
Быстро обувшись, Тюменцев выскакивает за мной.
- Чего тебе?
- Провожу.
- Ты же к Матвею пришел, - опираюсь спиной о стену, всем своим видом показывая, что не хочу видеть его в качестве своего провожатого.
- Поговорить надо, - нависнув надо мной, смотрит в глаза своим фирменным взглядом.
Неожиданно даю слабину. Затаив дыхание, позволяю ему затянуть себя в зрительную ловушку.
Чертовщина какая-то… Чем дольше смотрю в его глаза, тем слабее себя чувствую. Слабеют воля, разум, мозги превращаются в клубничный студень.
Ден мгновенно улавливает эти изменения. Не делая резких движений, подцепляет мой подбородок пальцами и медленно склоняется к лицу.
Совсем близко. Кожу уже жалит его дыхание, а ноздри забиваются его терпким ароматом.
Боже… какая я амеба… Нельзя же, ошметками мозга понимаю, что сулит этот поцелуй, а обезумевшее от счастья сердце бьется тупой башкой о ребра.
Прикрыв глаза, с позором капитулирую. Подумаю об этом позже.
Губы Дена в тот же миг накрывают мои. Я плыву. Безвольно открываю рот, пуская в него наглый язык.
Господи, да… Вкусно… Горячо… Так, как нужно.
Переплетя свой язык с его, обвиваю шею Тюменцева руками.
- Твою мать, - раздается неподалеку голос Зверя.
Мы прерываем поцелуй и синхронно поворачиваем головы к Егору. Он стоит внизу лестничного пролета и смотрит на нас полными бешеной ярости глазами.