На крыльце ему преградил дорогу констебль.
— Извините, инспектор Нгубане велел пускать внутрь только руководство, — заявил он.
Гриссел помахал перед его носом своим удостоверением.
— Почему здесь так много народу?
— Из-за наркотиков, инспектор. Когда там закончат, нам надо будет помочь перевезти их.
Он поднялся к парадной двери и заглянул внутрь. Огромное пространство размером с целый театр. Две или три зоны отдыха на разных уровнях, столовая зона, а справа, ближе к балкону, закрытый плавательный бассейн с искристой голубой водой. Две группы криминалистов деловито искали с помощью ультрафиолета пятна крови. На самом верхнем уровне, на длинном кожаном диване, рядком сидели четверо мужчин в наручниках. Головы у них были опущены, как если бы они уже испытывали раскаяние. За ними стояли полицейские в форме; они держали задержанных на прицеле. Гриссел поднялся к ним.
— Где инспектор Нгубане? — спросил он одного из охранников.
— На верхнем этаже.
Полицейский ткнул пальцем наверх.
— Кто из этих ублюдков обидел девочку?
— Они только шестерки, — ответил полицейский. — Инспектор сейчас допрашивает их главаря. И потом, мы не знаем, что случилось с девочкой.
— Вот как?
— Девочка исчезла…
— Как туда подняться?
— Лестница вон там, — показал полицейский стволом.
В коридоре первого этажа Тимоти Нгубане спорил с крупным белым детективом. Гриссел узнал его по выцветшей сине-белой матерчатой шляпе, на которой красовался красный цветок и слова «Всемирная лига регби»: старший суперинтендент Вильгельм Бёкес по кличке Бык, который раньше работал в отделе убийств и ограблений, потом в отделе по борьбе с наркотиками, а теперь стал крупным специалистом по организованной преступности.
— Почему бы и нет? Девочки здесь нет.
— Слушай, здесь могут быть улики, а я не могу рисковать… — Нгубане заметил Гриссела. — Бенни, — с облегчением выдохнул он.
— Привет, Тим. Бык, как делишки?
— Спасибо, дерьмово. Обнаружена крупнейшая партия наркотиков за десять лет, а меня отодвигают в сторону!
— Самое главное — найти ребенка, — возразил Нгубане.
— Ее здесь нет! Ты уже это знаешь.
— Но здесь могут остаться улики. Я прошу тебя об одном: подожди.
— Тогда шевели булками, да побыстрее, — проворчал Бёкес, разворачиваясь.
Нгубане глубоко вздохнул.
— Изумительная выдалась ночка, — признался он Грисселу. — Совершенно изумительная. Там настоящая пещера Али Бабы…
— Где «там»?
— В подвале под домом больше наркотиков, чем ты видел за всю свою жизнь. Сейчас сюда сбежались все — отдел по борьбе с экономическими преступлениями, отдел по борьбе с оргпреступпостью, криминалисты, у всех свои операторы, фотографы, а я не могу впустить их, потому что здесь могут остаться улики, которые подскажут нам, где девочка.
— А подозреваемый?
— Он здесь. — Нгубане ткнул пальцем в дверь у себя за спиной. — Только молчит.
— Можно войти?
Нгубане распахнул дверь. Гриссел заглянул внутрь. Комната была небольшая. Грязная. На картонной коробке сидел мужчина. Густые черные волосы, обвислые черные усы, расстегнутая белая рубашка; нагрудный карман надорван. На щеке длинная царапина.
— Его зовут Карлос, — сказал Нгубане — нарочно на африкаансе, чтобы Сангренегра их не понял. Потом он вытащил из кармана блокнотик. — Карлос Сан-гре-негра. — Он отчетливо выговорил фамилию по слогам.
— Пошел ты, — злобно отозвался Сангренегра.
— Его что, били? — спросил Гриссел на африкаансе.
— Мать. Мать девочки. Он колумбиец. Его виза… давно просрочена.
— Тим, что случилось?
— Входи. Не хочу оставлять этого сучару одного.
— Ты здорово ругаешься на африкаансе.
Нгубане вошел в комнату впереди Гриссела и, впустив его, закрыл дверь.
— У меня были хорошие наставники.
Гриссел огляделся. Похоже, здесь собирались устроить кабинет. У стены стеллаж, темное полированное дерево, но полки пустые. На полу коробки.
— Что в коробках? — спросил Гриссел.
— Смотри, — ответил Нгубане и сел на единственный стул, дорогой офисный стул с высокой спинкой из коричневой кожи.
Гриссел открыл коробку. В ней были книги. Он вытащил одну. На корешке золотыми буквами было напечатано: «Повесть о двух городах».
— А ты, Карлос, значит, не очень любишь читать? — спросил он.
— Пошел ты!
— Часов в восемь в участок на Каледон-сквер позвонила женщина, — продолжал Нгубане на африкаансе. — Она плакала. Сказала, что ее дочь похитили и она знает, кто это сделал. В ее квартиру на Бель-Омбр-стрит выслали бригаду. Хозяйка оказалась не в себе; на голове у нее была рана. Она сказала, что мужчина напал на нее и похитил дочь. Она тогда была…
Нгубане подыскивал нужное слово на африкаансе.
— Без сознания.
Нгубане кивнул.
— Потом она назвала имя похитителя и дала его адрес и еще добавила, что он и ее изнасиловал. Она сказала, что хорошо знакома с ним и что он любит детей… понимаешь? А еще сообщила, что он наркобарон.
Гриссел кивнул и, повернувшись к Сангренегре, принялся разглядывать его. Карие глаза колумбийца горели злостью. Сангренегра был худощавого телосложения; на предплечьях проступили синие прожилки. На нем были джинсы и кроссовки. Руки были скованы наручниками за спиной.
— Дежурный известил начальника участка, а тот позвонил нам. Я как раз дежурил, принял вызов, потолковал с Яубертом и попросил опергруппу. Потом мы все приехали сюда, а опергруппа прибыла на вертолете. Здесь мы нашли пятерых мужчин, Карлоса и тех четверых, что внизу. Обнаружили наркотики в подвале, а в одной из комнат — одежду девочки. Потом нашли кровь в салоне его БМВ и на игрушечной собаке — мягкой игрушке. Но ребенка нигде не оказалось, а этот говнюк не желает говорить. Уверяет, что ничего не знает.
— Ребенок… Девочка?
— Ей три года. Всего три года, представляешь?!
Гриссела замутило.
— Где она? — спросил он у Карлоса.
— Пошел ты!
Он подскочил к Сангренегре и схватил его за волосы, запрокинул голову назад и принялся выдирать черные пряди. Потом наклонился почти вплотную к Сангренегре:
— Где она, сволочь?
— Не знаю!
Гриссел снова дернул его за волосы. Сангренегра поморщился.
— Она врет. Та шлюха, она врет. Я ничего не знаю!
— Тогда как одежда девочки оказалась в твоей комнате, говнюк? — Гриссел снова изо всех сил дернул Карлоса за волосы.
— Она сама принесла. Она была моя шлюха!
— Господи. — Гриссела передернуло; он последний раз дернул Сангренегру за волосы и отпустил. Брезгливо осмотрел засаленную ладонь и вытер ее о рубашку Сангренегры.
— Ты врешь, подонок!
— Я уже это проходил, — раздался за его спиной спокойный голос Нгубане, как если бы ничего не случилось.
— Спросите моих людей, — сказал Сангренегра.
Гриссел невесело рассмеялся.
— Откуда у тебя это?
Он ткнул пальцем в царапину на щеке колумбийца.
Тот плюнул в него. Гриссел занес руку, собираясь влепить ему пощечину.
— Он сказал, что сегодня навещал истицу, — вмешался Нгубане. — Уверяет, что она проститутка. Она, мол, сама пригласила его к себе домой. Девочки там не было. Потом она вдруг, без всякого повода, ударила его. А он дал ей сдачи.
— Так он говорит?
— Так он говорит.
— А мать?
— С ней сейчас сотрудники социальной службы. Она… травмирована.
— Что думаешь, Тим?
Гриссел понял, что задыхается. Он присел на коробку.
— Бенни, девочка была в его машине. Там кровь. И собачка. Она была, была там! Он куда-то с ней уехал. С момента нападения на истицу прошло два часа. Прошло два часа, прежде чем мы сюда приехали! Он куда-то увез ребенка. Решил, раз ее мать девушка по вызову, он может делать что хочет. Но в машине что-то случилось. Может, девочка испугалась, может, еще что… И он ее порезал. Об этом свидетельствует характер кровотечения. Пятно на подлокотнике заднего сиденья. Похоже на… — он снова задумался, вспоминая правильное выражение на африкаансе, — артериальное кровотечение. Потом он понял, что вляпался. Должно быть, он каким-то образом избавился от ребенка.
— Господи!
— Да, — кивнул Нгубане.
Гриссел посмотрел на Сангренегру. Карлос в ответ смерил его презрительным взглядом.
— По-моему, не стоит обольщаться насчет девочки. Будь она жива, этот говнюк захотел бы поторговаться.
— Можно мне кое-что попробовать? — спросил Гриссел.
— Пожалуйста. — Нгубане пожал плечами.
— Карлос, — сказал Гриссел, — ты слыхал об Артемиде?
— Пошел ты!
— Сейчас, Карлос, я кое-что тебе расскажу. Представь себе, неподалеку рыщет один здоровенный тип. У него есть большой ассегай. Знаешь, что такое ассегай, Карлос? Это такое копье. Зулусское оружие. С длинным и очень острым лезвием. Ну так вот, парень с ассегаем доставляет нам массу неприятностей, потому что он убивает людей. А знаешь, кого он убивает, Карлос? Он убивает мерзавцев, которые мучают детей. Ты уверен, что не слыхал о нем?
— Пошел ты!
— Мы пытаемся поймать того типа. Потому что он нарушает закон. Но ради тебя мы сделаем исключение. Сейчас я расскажу тебе, как я поступлю. Я намерен рассказать газетчикам и телевизионщикам, что ты похитил хорошенькую маленькую девочку, Карлос. Я дам им твой адрес. А еще мы опубликуем твою фотографию. И уж я позабочусь о том, чтобы ты не сорвался с крючка. Твоих дружков я посажу за решетку, а тебя одного — понимаешь, совершенно одного! — оставлю дома. Мы будем караулить снаружи, чтобы ты не сбежал и не вернулся к себе в Колумбию. И подождем, пока тебя найдет парень с копьем.
— Пошел ты!
— Нет, Карлос. Это не я пошел, а ты уже пришел, причем именно туда, куда меня посылаешь. Подумай хорошенько. Может статься, когда явится мститель с ассегаем, мы, как на грех, будем смотреть в другую сторону.
Сангренегра молча смотрел на Гриссела.
— Тот парень с ассегаем уже убил троих. Один удар — прямо в сердце. Таким длинным лезвием…