Но кто бы знал, что творится у нее на душе?..
… Первая в жизни работа. А ее почти никакой нет. На дворе девяностые, раньше было распределение, а теперь свободные дипломы в руки – и вперед! Выживай, как знаешь. Муж – явный неудачник. Тоже желторотый журналист, недавний выпускник МГУ, без опыта работы, Марьяна выскочила за него по глупости на последнем курсе института. Зачем, спрашивается? Чтобы штамп поставить в паспорте? Сменить социальный статус: замужем. Теперь ее муж целыми днями лежит на диване, читает философов или смотрит в потолок. И постоянно жалуется на жизнь:
– Не могу найти работу по своей специальности. Приятели зовут в Польшу, за товаром.
– Ну, так езжай! – злилась Марьяна.
– Загранпаспорт надо делать, – вздыхал Ваня Денисов.
– Сделай! Какие проблемы?
– Денег нет.
– На паспорт я найду. Делай, езжай.
Муж смотрел на нее с ужасом. Еще бы! Эти огромные клетчатые сумки с товаром такие тяжелые! А если на незадачливых челноков «наедут»? Всякое ведь рассказывают. Это не работа, а сплошные риски!
Представить, что ее супруг с употреблением ненормативной лексики отбивается от таможенников или, сжав кулаки, отражает нападки рэкетиров, Марьяна, убей, не могла. Ее Денисов все отдаст безропотно, по первому требованию. А ей потом выплачивать! Залезать в огромные долги Марьяне не хотелось, и она отступала.
В течение двух лет ее муж отверг несколько дельных предложений только потому, что это, с его точки зрения, было рискованно. А на деле надо было просто оторвать зад от дивана и куда-то пойти.
– Иди уже работать хоть куда-нибудь, – не выдерживала под вечер Марьяна, уставшая, разбитая, измученная попытками хоть что-нибудь сделать. Хоть какие-то деньги раздобыть. Деваться ей было некуда: квартирка, в которой они жили, принадлежала мужу.
– Кому я нужен? – вяло откликался благоверный.
Марьяна теперь звала его по фамилии: Денисов. С некоторых пор ласковых слов для супруга у нее не находилось. Была когда-то вспышка страсти, потом наступило отрезвление. И Марьяна поняла: она вышла замуж за рефлексирующего интеллигента. Который ищет спасение в рассуждениях о несправедливом устройстве всего без исключения в трудах таких же, как он, философов. Зачем что-то делать, если все равно ничего не изменишь? Так уж устроен мир. Читать философов, конечно, нужно, и заниматься самообразованием тоже, но времена сейчас не те. Надо не книжки читать, а действовать. Хотя бы на рынке торговать или таксовать. Выживать. Терпеть. И терпеливо ждать, когда наступят лучшие времена.
Марьяна давно уже поняла: если они и выбьются из нищеты, то ее усилиями, а не его.
И вот – первая работа. У Марьяны нет стажа, нет опыта, нет рекомендаций. Родственники, которые когда-то оказали ей протекцию при поступлении в престижный вуз, сами теперь не у дел. Мечутся в поисках хоть какой-нибудь работы. Любое образование почти обесценилось, нужны какие-то практические навыки. Марьяна уже подумывала о том, чтобы самой заняться торговлей, раз выхода нет, как вдруг подвернулась эта работа. Деньги небольшие, зато в тепле, не на холоде.
В эту контору Марьяна пришла по объявлению в газете, на общих основаниях, и работает также на общих основаниях. Шеф – мужчина средних лет. Женат, сын учится в школе. Жена у него красивая, и она тоже здесь работает. Не на общих основаниях, а на особом положении находится, график свободный, зарплата по желанию мужа. Который может целый отдел без премии оставить, а жене заказать фотосессию на весь день с привлечением стилиста, визажиста и модного фотографа. Любимую надо баловать. Так что у других сотрудниц шансов нет. Но Марьяна упорно ходит на работу в мини-юбке. Фигурка у нее на загляденье.
Шеф ласкает ее взглядом издалека. Марьяна знает, что ничего не будет. Он счастлив со своей женой и сына обожает. Это лишь типичное проявление полигамии у мужчин. Тот, кто живет с блондинкой, поневоле примеряет на себя и жизнь с брюнеткой. Просто потому, что она другая.
И Марьяна изо всех сил педалирует свою женскую привлекательность. И вскоре получает повышение.
Я себя сделала сама? Ха! Нет, дорогая, тебя сделали мужчины. Ты предпочитала не доводить до постели, но когда деваться было некуда, ложилась как миленькая. Да скажи ты хоть раз слово «нет», и не было бы у тебя сегодня ни квартиры, ни дачи, ни престижной работы. Ты просто всегда знала свое место. Место сильной женщины, которая всего (ха-ха) добилась сама.
Себе-то не ври. Не будь ты красавицей, и карьера бы твоя не сложилась. Ты просто научилась обещать. Губами, глазами, телом своим, походкой, выразительной мимикой. Всем тем, кто живет с блондинками или с шатенками. С толстухами, с дылдами, с рыжими веснушчатыми рыхлыми тетками, которых ты так ненавидишь, потому что не понимаешь, за что их любят. А тебя, красавицу, никто не любит. Даже муж. Ты мешаешь ему жить так, как он хочет. Вот тебе и приходится будить воображение других мужчин, облизывая губы или томно поправляя выбившуюся из прически прядь волос. Мужчина ведь любит глазами. И хочет глазами. Не обязательно доводить до постели. Но по сути, тебя имели человек сто, и ты, милая, шлюха. Ты всем им обещала.
А теперь у тебя почти ничего не осталось из того, что ты обещала. Тебе хорошо за сорок, а мужчины предпочитают мечтать о девочках помоложе. Ведь есть эротические каналы, есть Интернет. Да чего только нет! И как ты теперь будешь жить-то, милая? Как выкручиваться?
Дважды после развода с неудачником Денисовым она могла вновь выйти замуж, но не случилось. Марьяна вспоминала об этом с глухой тоской. И все время думала: почему? Где я допустила ошибку? Да и когда разводились с Денисовым, тоже не все было гладко… А вдруг всплывет?
«Нет, не всплывет, – утешала она себя. – Никто не узнает. Я себя сделала сама. Никто не потребует с меня долги. За давностью лет. Лучше вообще об этом не думать».
Марьяна была умна, чтобы понять: ее время прошло. Из своей красоты она выжала максимум пользы. Она вложила свою броскую внешность в карьеру. Поднималась со ступеньки на ступеньку, создавая имидж сильной женщины, хотя внутри у нее сжалась в комочек насмерть перепуганная кареглазая малышка.
И как я буду одна?
Кто решит мои проблемы?
А что будет, если я заболею?
Попаду в аварию?
Потеряю трудоспособность?
И самое страшное: потеряю свою привлекательность. Свой основной капитал. Насколько его заменят профессиональные навыки? А ну как на мое место придет другая? Такая же умная, пробивная и красивая, но гораздо моложе. И я ей проиграю, раз вышла в тираж. По возрасту вышла, потому что никакие ухищрения не спасут исчезающую красоту.
Эти страхи терзали Марьяну, словно злые демоны, особенно по ночам. Однажды она даже не выдержала и пошла к психотерапевту. Психотерапевт, молодая женщина (к мужчине Марьяна пойти не решилась) посмотрела на нее с недоумением:
– И в чем ваша проблема?
– Понимаете, я боюсь, – поежилась Марьяна.
– Чего именно?
– Старости. Ведь у меня нет мужа. Мужчины, который меня прикроет в случае чего.
– У вас есть дочь. Вы не одиноки.
– Да при чем здесь это? – поморщилась Марьяна. – Я боюсь, что потеряю работу и больше не найду ее. А позаботиться обо мне некому. Есть сбережения, но кто знает, сколько я проживу? Мне может их и не хватить. Нищенствовать на пенсию, когда я привыкла ко всему самому лучшему? А дочь привыкла к тому, что я – сильная женщина, которая решает ее проблемы. И ей всего двадцать. В конце концов, Юля выйдет замуж, родит ребенка, и ей будет не до меня. Более того: она будет по-прежнему рассчитывать на мою помощь, потому что она к этому привыкла. А если я останусь без работы?
– А почему вы не найдете себе новую работу? Вы же профессионал. У вас прекрасное образование, стаж, огромный опыт…
«Да как тебе это объяснить? – с досадой подумала Марьяна. – Тебе-то тридцать, и у тебя на пальце обручальное кольцо. И кольцо дорогое. Ты постоянно на него посматриваешь и то и дело трогаешь, чтобы убедиться в том, что оно реально. Ты делаешь это машинально, потому что я говорю тебе о своем одиночестве. О нет! Ты тоже профессионал! Тебе нельзя выказывать свои эмоции. Но свои жесты ты не контролируешь. Что лишь подтверждает мои опасения. Мне есть чего бояться. Вот мужчина бы меня понял».
Но с мужчиной-психотерапевтом свелось бы все к тому же: к кокетству. Да, они бы друг друга поняли, но как мужчина и женщина, а не как врач и пациент.
И Марьяна больше не пошла на прием к психотерапевту. Но она перестала крепко спать по ночам. Ее теперь мучили кошмары.
Произошло ужасное: она теряла свою красоту, но это происходило так медленно, что Марьяна этого почти не замечала. Вроде бы ничего не случилось, эта морщинка у нее уже давно. Один укол – и проблема решена. Седая прядь? Вообще мелочь. Просто надо сходить в парикмахерскую. Сухая кожа на лбу? Господи, есть отличный крем! Укол, краска для волос, крем… Крем, укол, краска для волос… Марьяна делала все возможное, она ведь была сильной женщиной. Но буквально через год после того, как Марьяна отпраздновала свое сорокалетие… Точнее сказать, прорыдала весь вечер после того, как ответила на все телефонные звонки. Она прекрасно знала, что после семи вечера уже никто не позвонит. Так было все двадцать лет ее полной и безоговорочной самостоятельности. Так вот буквально через год после этого Марьяна перестала узнавать в зеркале свое лицо. И начала отчаянную борьбу, чего делать не стоило.
Уж лучше бы сразу. Ухнуть в яму, покалечиться, потом отлежаться и начать жить заново. Другим человеком. А не спускаться в мрачный глубокий подвал, пересчитывая заплетающимися ногами каждую ступеньку. Там все равно та же яма и та же боль, но только обратной дороги нет, потому что время упущено. Над ямой есть небо, хотя бы кусочек, яма – это яма. А подвал – это подвал, там, где заканчивается верхняя ступенька – там дверь. Глухая, сверхпрочная. И она, похоже, закрылась.
Вот почему Марьяна полетела на Мальдивы. Это был жест отчаяния, игра ва-банк. Или все, или ничего. Она хотела провести черту под прошлой жизнью. И все начать сначала. Это была отчаянная решимость, надежда на последний шанс.