Я свернулась на кровати. Возбуждение, подгонявшее меня все последние часы, мало-помалу улеглось. И на смену облегчению оттого, что с Джошем все хорошо, пришло беспокойство: допустим, Дрейф от него отвяжется – но нам-то что с ним делать? Держать его всю жизнь в Отстойнике определенно не вариант.
То есть мне так кажется.
Вот бы отправить его на Гору. Уж там-то ему мигом подыскали бы занятие, без куска хлеба не остался бы. Пошел бы в Монастырь – псайспособности Охотникам бы пригодились. Или под присмотром Учителей обучал бы псайодаренных. Но это даже не рассматривается. Всегда есть риск, что псайкорпус его выследит.
Лучше всего было бы посадить Джоша в поезд – пусть бы он уехал далеко-далеко от Пика, где никакой псайкорпус его не достанет. Только есть две большие проблемы: как его незаметно для системы посадить в поезд и чем он будет зарабатывать на жизнь. Он не очень-то жаждал даже из чужой головы вытаскивать всякие практические навыки типа прикрутить-разобрать-починить, так что в механики он, видимо, не рвется. Фермерство – это точно не для него, у него и сил для этого маловато. Вот разве что учителем… Детишек он мог бы учить, особенно если бы набрался сведений из чьей-нибудь головы. Но захочет ли он? Насколько я знаю Джоша, это не совсем его.
Я ворочалась в кровати, пытаясь придумать, как быть. И ничего у меня не придумывалось.
Наверное, я просто плохо его знаю…
Эта мысль неотвязно меня преследовала. Кем Джош может работать, если не Псаймоном? Я перебирала в уме профессию за профессией, но не могла остановиться ни на одной. Не могла понять, что подошло бы Джошу и как он воспринял бы мои идеи.
Дары и силы, да я про мою закадычную подружку Кей или про Марка лучше все понимаю! А про Джоша нет! Марк мог бы фермерствовать или охотиться по-простому – а может, и то и другое. Со Сьелль и с той вся ясно: она бы моделировала и производила одежду. А Джош? Понятия не имею.
И это грустно. Вы и сами небось меня упрекнете: дескать, целуешься с парнем, а он для тебя как белый лист.
Меньше надо целоваться и больше разговаривать, решила я, переворачивая горячую подушку. Не такая уж я, видно, умница-разумница, какой сама себе кажусь.
Утро мое началось рано. Я только вернулась с вызова на восьмерых (еще мантикоры плюс минотавры плюс парочка огров – и снова нападение на агростанцию), и мой перском подал голос. Мне звонил кто-то с незнакомым идентификационным номером. Я в этот момент очень кстати торчала в оружейне – пополняла боеприпасы. Свидетели лишними не будут.
Я приняла звонок, и на экране перскома возник надменный тип – судя по его многочисленным лычкам и значкам, Старший Псаймон. Вообще-то я этого типа знаю. Тот самый, который выносил мне мозг, когда я обнаружила первое тело Псаймона в водостоке.
– Чем могу быть полезна, сэр? – вежливо осведомилась я.
Псаймон перешел сразу к делу.
– Ты сегодня контактировала с Псаймоном Джошем Грином? – прорычал он.
Я поморгала, но ответила без промедления:
– Нет, сэр. Я была занята, как заступила на смену. Что-то случилось?
– А вчера вечером? – спросил Псаймон, сверля меня взглядом.
– Позавчера вечером, сэр. Мы разговариваем не каждый день. – И это была чистая правда. Мы старательно соблюдали режим и разговаривали не каждый день, а через день. – У меня просто нет времени…
– Ты знаешь, где он сейчас? – перебил Псаймон, не сводя с меня глаз. И это очень хорошо, что он так на меня вылупился: увидел, как я опешила от такого тона. А я отреагировала на его хамство – как любой нормальный человек. И беглые Псаймоны тут вроде как и ни при чем.
– В это время он в офисе у префекта Чарма, – ответила я. К нашему разговору уже прислушивался народ вокруг: Сьелль, естественно, и Кент, и Марк Паладин. – А если его там нет…
– Его там нет, – невыразительным эхом отозвался Псаймон. – Префект обеспокоен. Ты знаешь, где он может быть?
Анализ стрессовых изменений голоса, напомнила я себе.
– Знаю ли я, где он может быть? – тупо повторила я. И изо всех сил принялась думать о Джоше все жалостливые мысли: как он сидит один-одинешенек в своем бункере и все на свете грозит ему гибелью, потому что постоять за себя, как Охотник, он не может… – С ним что-то случилось? – пискнула я. – Несчастный случай? А вы проверяли в больницах?
– Разговор окончен, Охотница, – оборвал меня Псаймон и отключился.
– Это он о твоем парне? – спросила Сьелль наполовину сочувственно, наполовину недоуменно.
– Ага, о Джоше, – кивнула я. – Ой, мамочки, что же с ним стряслось? А вдруг он свалился куда-то, разбил голову и лежит без сознания? Тут такое случается? У нас дома очень даже запросто…
Никто мне не успел ничего сказать, потому что позвонил мой дядя:
– Радка, Джош разговаривал с тобой вчера вечером?
– Нет. – Я мотала головой, а сама думала, что́ в нашем плане может пойти не так. И нужный стресс живехонько вернулся. – Мне только что звонили из псайкорпуса и спрашивали о том же! Что происходит?
– Не знаю, – сказал дядя. – Джош не явился сегодня утром. Я звонил ему, но не смог дозвониться. Не беспокойся, мы все выясним. – И он отключился.
Но мне опять никто не успел ни слова сказать. Потому что прозвучал вызов. Вот уж не думала, что однажды скажу пришлецам спасибо. Однако надо признать: тут они пришлись как нельзя кстати.
Дядя позвонил мне опять, когда я была еще на смене, и рассказал историю, которую мы заранее подготовили. Будто бы Джош ушел с работы домой и, похоже, исчез из своей квартиры. Но, по крайней мере, его не обнаружили тяжелобольным или раненым, и хотя бы на этот счет я могу быть спокойна. Ужасно глупо прозвучало бы, не знай я, где скрывается Джош.
Сразу после дядиного звонка раздался звонок из псайкорпуса. Тот же самый надменный тип сообщил мне, что исчезновением Джоша занимаются органы внутренней безопасности, и приказал держать рот на замке.
– Да, сэр, – кротко проблеяла я, изобразив перепуганную насмерть девицу. Видимо, получилось убедительно, потому что на непроницаемом лице Псаймона наконец-то появилось выражение. Самодовольное. Так бы и врезала по этой самодовольной роже.
Потом он прервал вызов, и очень хорошо поступил, а то я уже волновалась, что мне не хватит актерских способностей.
«Органы внутренней безопасности» – это еще что за новость? Они решили, что он сбежал или что его похитили? Никогда не слышала, чтобы людей похищали прямо в сердце Пик-Цивитаса, где полным-полно камер виднаблюдения. Да нет, такое невозможно. Если только…
Если только за дело не возьмется Житель-Князь.
А уж об этом, понятное дело, даже Охотникам знать не положено.
Но, скорее всего, в псайкорпусе докумекали, что Джош сбежал (и тут не поспоришь). Но пока не докумекали, как ему это удалось. И если повезет, псайкорпус так и останется в счастливом неведении.
На следующее утро, когда я проверяла в оружейне амуницию, Кент поманил меня. Я послушно просочилась между другими Охотниками и встала перед ним.
– Радка, я хочу поручить тебе один участок в Отстойнике. Что-то он мне не нравится, по-хорошему, его бы зачистить. Пройди сколько сможешь, хорошо? Кроме тебя с этим никто как следует не справится, а у тебя Гончих достаточно.
– Да, сэр, – ответила я, но Кент еще не закончил:
– Сегодня нам обещают бурю, но у нас в Отстойнике оборудованы убежища. Если вдруг окажешься далеко от башни, то до какого-нибудь из убежищ точно доберешься, главное – скачи верхом на Гончей. – Он выразительно поднял брови. До меня долго доходило, а потом все-таки дошло.
– Да, сэр, – повторила я и тоже выразительно подняла брови. – Я-то поеду как большая, на трансподе. А вам, бедняжкам, не повезло.
– Ладно, если буря разойдется, мы тебя эвакнем, – ухмыльнулся Кент. – А если не разойдется, то хуже, чем в Битве за Барьер, не будет.
Раздался вызов на четверых. Кент назначил отряд, а я вызвала транспод.
По дороге я почитала в перскоме про бурю: с какой скоростью она надвигается и куда ударит вначале. По прогнозу выходило, что буре до нас еще часа три. Я приблизительно прикинула, где начинать зачистку, чтобы через три часа быть поближе к бункеру Джоша. И направила транспод к той части Барьера.
На этом участке мне бывать не доводилось. Но Кент не зря насчет него беспокоится, это сразу бросилось в глаза. На городской стороне Барьера территория была сплошь застроена складами. А со стороны Отстойника тут высились обветшалые руины, довольно густо заросшие деревьями.
Настоящий лес. И в нем может скрываться кто угодно: от повстанцев до реально больших сборищ пришлецов. И все это прямо возле Барьера. В Пике совсем чокнулись.
Или загордились. Или по привычке надеются на авось: раз тут раньше никого не было, то типа и взяться неоткуда. А те, от кого что-то зависит, только рады их поддерживать. Ну что, цивы, сами напросились – будет вам зачистка, какой свет не видывал. Я молнией метнулась за Барьер и отворила Путь. Гончие, явившись, разделили мое изумление. И рвение тоже. Они построились в боевой порядок, встав по бокам от меня, и мы начали зачистку.
Мне пришлось порядком попотеть. Потому что по этому участку вразвалочку не походишь. Когда-то здесь стояло множество зданий, а теперь не найти стены выше колена. Пыль, грязь, обломки тут и там, да еще деревья проросли в грязи и беспрепятственно вымахали в целый лес. Высокие деревья – прямо как у нас на Горе, – а под ними то щебень, то булыжники. Со щебнем и булыжниками одно хорошо – на них прижилась только сорная трава, и той не так много. Мне хотя бы не пришлось продираться через пятьдесят миллионов кустов.
Пришлецов тут, как и ожидалось, было в избытке. Ну еще бы. Целые акры земли, и к тому же под самым Барьером: прячься, не хочу. Странно, что нам не попадались целые колонии крупных опасных тварей. Не прошло и получаса, а Гончие уже чуть не лопались от манны. Я перешла на магию, чтобы сжечь излишек энергии, который они перекачали в меня. Мы укладывали всякую мелюзгу: пикси и гоблинов, парочку красных колпаков, болотные огни. У себя дома я с такими расправлялась играючи.