Несколько мгновений из динамика смартфона не доносилось ни звука.
— Я вот одно только не пойму, — наконец послышался голос Кожемякина, — ты зачем мне все это рассказываешь?
— Так ведь правда, — пролепетал Зарецкий, — сказали же, говорить всю правду. Вот я и подумал.
— Что ты подумал? Что откроешь мне глаза на то, какой ты ушлепок? Так я это, Олежка, всегда знал. Ничем ты меня не удивил. А что касается и Дашки, и дочки ее. Я тебе так скажу, давно это все было. Так давно, что я уже все забыл начисто и вспоминать не хочу. Нет их для меня, и никогда не было. Усек? Так что, если еще кого хочешь одарить своими откровениями, можешь действовать. А мне прошлое ворошить неинтересно.
Остановив запись, Илья откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Он всегда был рад, когда появлялась возможность неторопливо, в одиночестве обдумать появившиеся проблемы. Полагая себя в целом человеком неглупым, он признавал, что быстрота реакции и скорость мышления не являются самыми сильными его чертами, а потому, чем больше времени для размышлений ему предоставлялось, тем выше была вероятность найти если не самый лучший выход из ситуации, то хотя бы выход как таковой.
В данном случае проблема, несомненно, существовала, и эта проблема представляла собой лежащее на полу в луже крови неподвижное тело адвоката Зарецкого. Более того, проблема усугублялась двумя противоречивыми, можно даже сказать, взаимоисключающими обстоятельствами. Первым из них было то, что в настоящий момент Лунин не имел никакого отношения к расследованию гибели Зарецкого, им должна была заниматься следственно-оперативная группа под руководством Изотова. Вторым же обстоятельством, как казалось Илье, напрочь перечеркивающим весь смысл первого, было то, что никакой группы в приютившемся на горном склоне отеле нет, и в ближайшее время не будет. А если вертолет не прилетит еще дня три? Кто же тогда будет заниматься расследованием? Один Изотов? А что будет делать он, Лунин? Есть сырники?
— Ерунда получается, — пробормотал Лунин, открывая глаза.
— Ерунда получается, ей-богу, — послышался в ответ голос полковника.
Вздрогнув от неожиданности, Илья вскочил с кресла и увидел входящего в комнату Изотова, прижимающего к уху спутниковый телефон.
— Я не спорю! Не спорю я, Дмитрий Романович, — тут же начал торопливо оправдываться Изотов. — Вот уже и Лунин рядом со мной. Сейчас я вас на громкую связь переведу.
Полковник торопливо ткнул указательным пальцем в трубку. Не получив с первого раза нужный результат, он беззвучно выругался и вновь нажал на кнопку.
— Ну что там у вас? Меня слышно? — нетерпеливо осведомился Хованский.
— Так точно, — энергично отозвался Илья, предчувствуя скорую возможность выкарабкаться из трясины неразрешенных самостоятельно противоречий. — Добрый день, Дмитрий Романович!
— Добрее некуда, — не разделил энтузиазм подчиненного начальник областного управления. — Значит, так, повторяю последний раз для вас двоих. Вертолет сегодня не ждите. Завтра, как мне сказали, вероятность девяносто процентов, что тоже мимо. На послезавтра точного прогноза пока нет. Посему с Зарецким разбирайтесь сами. Идеально будет, если к прилету вертушки вы эту проблему решите. Так что работаете вместе, дружно, в одной команде. Как я вас всегда учил. Все, прощаемся. Связь, между прочим, конских денег стоит.
— А по старшинству, — Изотов суетливо прижался губами к микрофону, — по старшинству вы хотели решить вопрос, Дмитрий Романович!
— Я хотел? Ничего я не хотел! Задрал ты меня уже старшинством своим! — неожиданно взорвался генерал. — Если оно тебе так уперлось, старшинствуй! Все слышали? По этому делу старший полковник Изотов.
— Я понял, — пробормотал не ожидавший подобной реакции Изотов.
— Ну, значит, понял, — если что не так пойдет, я шкурку именно с тебя счищать буду, Витюша, — подбодрил подчиненного Хованский.
— Да что ж тут не так пойти может? — смущенно пробормотал полковник.
— Витя! Там промеж вас убийца гуляет, — вновь начал закипать генерал. — Ты с ним три раза в день за один стол садишься, ежели не чаще. И ты еще спрашиваешь, что может случиться? Ты что, там, на высоте, от недостатка кислорода совсем поглупел? Может, у тебя горная болезнь начала развиваться? Так ты скажи, я тогда Лунина старшим поставлю.
— Я все понял, — закивал телефону Изотов. — Задача ясна, будем выполнять.
— Ну вот и выполняйте, — завершил разговор Хованский.
— Выполняйте, — убедившись, что собеседник действительно отключился, Изотов состроил страдальческую гримасу. — Легко сказать — выполняйте. Людей нет, экспертизы провести невозможно. Это как, это разве нормально?
— Но что-то делать надо, — пожал плечами Лунин.
— Что-то делать надо, согласен. — Изотов снисходительно похлопал Илью по плечу. — Будем считать, что в первом пункте у нас с тобой полное согласие. Переходим ко второму пункту. Что именно надо делать?
— Как — что? — вопрос показался Лунину немного странным. — Зафиксируем место преступления, потом опросим свидетелей. Может, что-то и прояснится.
— Ты мне что, пособие по криминалистике собрался пересказывать? — возмутился полковник. — Я это все без тебя прекрасно знаю.
— Тогда в чем вопрос? — удивился Лунин.
— А вопрос в том, — на губах Изотова заиграла заговорщическая улыбка, — что начинать надо не с этого. У нас тут под боком двенадцать человек, из которых один точно убийца. Верно?
— Верно, — не нашел повода возразить Илья.
— А может быть, и не один, — выставил перед собой указательный палец полковник. — А сколько их точно, мы понятия не имеем. И какие они действия планируют предпринять в дальнейшем, мы тоже не представляем. Улавливаешь?
— Пока не очень.
— Объясняю. Мы не можем допустить, чтобы эти граждане предприняли еще какие-то неожиданные действия. А значит, инициатива должна исходить от нас. Их всех надо изолировать. Рассадить по номерам и запереть. Оставить одну только эту тетку, которая на кухне.
— Наталью Сергеевну, — подсказал Лунин.
— Ее, точно, — кивнул Изотов. — Пусть еду готовит и три раза в день по номерам разносит. Мы, таким образом, исключим вероятность сговора, да и допросы вести легче будет. Хотя бы знаешь, что в этот момент больше ничего страшного не происходит. А, как тебе идея? Это еще Юлий Цезарь придумал! Divide et impera!
— Рассадить по номерам? — удивился Илья.
— Лунин, ты, кроме детективов, другие книги какие-нибудь читал? Может, когда в институте учился? — страдальчески сморщившись, поинтересовался полковник. — Divide et impera, чтоб ты знал, в переводе с латыни: разделяй и властвуй. Вот мы их и разделим. А потом будем по одному на допрос выдергивать. Они тогда сразу поймут, что власть у нас, как миленькие все расскажут.
— А если они не захотят?
— Да ладно, ты что, думаешь, кто-то станет в молчанку играть? Это ж значит сразу навлечь на себя подозрения. Заговорят, все заговорят. А раз заговорят, значит, сами в своих словах и запутаются. Если что, мы поможем.
— Я не об этом. Что, если они не захотят сидеть запертыми в номерах?
— Только что сидели и ничего, никто не возражал.
— Они сидели, потому что знали, это временно, на пару часов, не больше. А если поймут, что это надолго, боюсь, будут возражения. Мы как их туда водворять будем? В конце концов, нас всего двое.
— А у нас есть вот это. — Полковник небрежно потянул в сторону лацкан пиджака, предоставляя Лунину возможность лицезреть рукоятку торчащего из наплечной кобуры оружия. — Один раз пугану, все, как шелковые, замаршируют.
— Знакомый пистолетик, — кивнул Илья и тут же понял, что совершил катастрофическую ошибку.
— Лунин! — Лицо Изотова мгновенно искривилось в яростной гримасе. — Вот что ты за человек такой? Я тебе что сказал? Не вспоминай эту историю. Ты сейчас чего добиться хочешь? Вывести меня из меня, из меня, из себя.
Полковник в отчаянии всплеснул руками.
— Да кто ж этот язык таким сложным выдумал!
Илья хотел было пробормотать слова извинения, как вдруг настороженно замер, прислушиваясь. Отодвинув в сторону ничего не понимающего полковника, он решительно двинулся к выходу из номера. Выглянув в коридор и никого там не обнаружив, Лунин разочарованно вздохнул.
— Что? — Изотов засуетился у него за спиной. — Кто там?
— Никого, — Илья задумчиво покачал головой, — наверное, показалось. Ты, когда зашел, дверь не захлопнул.
— Ну раз никого, то и ладно, — буркнул Изотов. — Так что, загоняем зверюшек в клетки? Или ты мне не помощник?
— Может, хотя бы попозже? — Предложенный Изотовым вариант Илье не нравился, но и уклониться от выполнения своих обязанностей он не мог. — Они только завтракать пошли. Пусть поедят, сговорчивее будут. Предлагаю сейчас как следует осмотреть номер Зарецкого. Отфотографируем, протокол составим, а уж потом займемся всем остальным. Вернее, всеми.
— Ну хорошо, пусть так, — с явной неохотой согласился полковник. — Но только потом чтоб никаких отговорок! Иначе, Лунин, ты хоть закопайся в обидах, но рапорт на тебя я составлю.
Подумав, Илья согласно кивнул.
— Есть еще один момент. — Он придержал за плечо уже устремившегося в коридор Изотова. — Надо решить, что с Зарецким делать будем.
— А что с ним делать? С ним все что могли уже сделали, — ухмыльнулся полковник. — Или у тебя на него свои планы?
Илья задумчиво потер правую бровь. Он никогда не любил объяснять те вещи, которые казались ему очевидными.
— В номерах ведь тепло. — Лунин выдержал паузу, надеясь, что этого будет вполне достаточно, но вскоре понял, что фразу придется продолжить до конца. — А у нас тело. Оно разлагаться начнет. Ты представляешь, что здесь будет к завтрашнему утру?
— Лунин, место преступления до приезда криминалистов трогать нельзя, это аксиома, — решительно мотнул головой полковник, — если, конечно, значение этого слова тебе известно.
— Мы место и не будем трогать, — быстро возразил Илья. — Только тело перенесем туда, где похолоднее. Здесь же рядом, на территории сарай стоит, вот туда и перетащим. Сейчас ночью еще морозы под двадцать, да и днем не выше нуля. Так что спокойно полежит себе пару дней, а потом его заберут на вскрытие. Никаких проблем не будет. Положение мы сейчас зафиксируем. Отснимем со всех сторон, и все. К тому же по самому телу вопросов, я так понимаю, к экспертам не будет. Причина смерти очевидна. Время ты тоже уже установил.