— А вы не думали о том, что номер Зарецкого — это место преступления? Что там следователи работать будут? Улики собирать, доказательства преступления. Об этом вы не думали? — раздраженно засыпал собеседницу вопросами полковник.
— Да с чего ж мне об этом думать было? — нисколько не смутилась Наталья Сергеевна. — Ничего же не случилось, в конце концов. Да и сам Олег Владиславович сказал, что это чей-то дурацкий розыгрыш, про который всем скорее надо забыть. И потом, кто же знал, что вы прилетите?
— Кто знал, — недовольно пробормотал Изотов, — кто надо, тот и знал. Ясно, будем считать эксперимент завершенным.
— Не совсем, — вмешался в разговор Лунин. — Можно попробовать еще раз.
Подойдя к Корхмазян, Илья протянул ей руку.
— Наталья Сергеевна, прошу вас. Вы можете расположиться где-нибудь в стороне, например, за барной стойкой. Или, если хотите, вообще выйти из комнаты.
Не пожелав лишать себя возможности наблюдать за продолжением столь занимательной процедуры, Наталья Сергеевна устроилась на одном из барных стульев. Илья же вновь опустился на корточки перед Рокси.
— Давай еще поищем, — он медленно провел рукой по шелковистой шерсти от украшенной розовым бантиком макушки до самого хвоста, — попробуй, Рокси. Должен быть еще кто-то.
Подскочив к Илье, болонка попыталась лизнуть его в лицо, но не дотянулась и возмущённо тявкнула. Рассмеявшись, Лунин наклонился чуть ниже. Почувствовав на подбородке влажный шершавый язык, он улыбнулся и прошептал:
— Я тоже тебя люблю. А теперь ищи!
Рокси вновь залаяла, на этот раз восторженно и, с бешеной скоростью виляя хвостом, вновь засеменила вокруг стола. Как и в прошлый раз, описав быстрый примерочный круг, на втором болонка стала тщательно принюхиваться к каждому из невольных участников эксперимента. Спустя две минуты томительного ожидания звонкий лай вновь наполнил гостиную.
— А это уже любопытно, — усмехнулся Изотов, — это уже очень любопытно. Что скажете?
Не выдержав обращенных на нее взглядов, Алла закрыла лицо руками.
— Интуиция мне подсказывает, что на этот раз мы услышим более занимательную историю, — расплылся в улыбке полковник. Усевшись на стул, он закинул ногу на ногу и начал ритмично похлопывать себя по колену. — Итак, милая девушка, расскажите, как именно вы соприкасались с предметом, лежащим в этом пакете. Можно я второй раз не буду его вынимать? Думаю, все уже насмотрелись. Ну что же вы, Михальчук? Расскажите всем, как так вышло, что Зарецкий лежит с пробитой головой, а на орудии убийства ваши следы? Облегчите душу!
— Я просто думала, что он еще жив, — всхлипнула, не убирая рук от лица, Алла, — я хотела ему помочь.
— Не очень оригинально, но для начала неплохо, — иронично ухмыльнувшись, одобрил Изотов, — продолжайте. Как именно вы ему помогали?
— Когда я вошла к нему в номер.
— Подробнее! Как вы вошли? Он вам открыл? В какое время? — выдал полковник стремительную очередь коротких вопросов.
— Время? Около восьми утра. — Алла наконец убрала от лица руки и теперь, схватив со стола салфетку, растирала по щекам потекшую тушь и слезы. — Сперва я постучала, а потом просто нажала дверную ручку. Оказалось, что не заперто.
— И можно узнать, зачем именно вы пришли с самого утра к Зарецкому?
Лунин стоял, прислонившись плечом к стене. На его взгляд, с вопросами пока можно было и повременить, предоставив Михальчук возможность самостоятельно изложить собственную версию произошедшего, но вступать в публичный спор с Изотовым было бы совершенно неправильно, поэтому Илье не оставалось ничего иного, как выступать в роли пассивного зрителя.
Алла смущенно теребила в руках салфетку, затем решительно отшвырнула ее на середину стола.
— Я приходила к Олегу Владиславовичу, чтобы провести время вместе. Мы взрослые люди и имеем на это право. И какое отношение все это имеет к его смерти?
— А это мы сейчас как раз и выясним, — усмехнулся Изотов. — Только сделайте одно уточнение, вы именно сегодня утром решили провести время с Зарецким или у вас эти встречи были на регулярной основе?
Лицо Аллы моментально вспыхнуло, не то от стыда, не то от возмущения.
— Если вам это так принципиально, я приходила к нему каждое утро, в одно и то же время. Олегу Владиславовичу нравилось, чтобы его будила я, а не будильник. Вам нужны более детальные подробности?
— Пока не надо, — отмахнулся полковник. — Хотя, каждый день, это, конечно. — не окончив фразу, Изотов завистливо причмокнул губами. — Только уточните, пожалуйста, вчера утром вы тоже приходили к Зарецкому?
— Нет, — Алла медленно покачала головой, — в предыдущий вечер мы все столько выпили, что с утра было не то состояние, чтобы куда-то идти.
— Да уж, посидели мы знатно, — подтвердил Кожемякин, — уж на что у меня котелок крепкий, и то наутро гудел.
— Допустим, — не стал развивать тему Изотов. — Что было сегодня? Вы постучали, открыли дверь. Что потом?
— Потом я вошла в номер и сразу увидела Олега. Олега Вячеславовича. Он лежал на полу, а вокруг его головы на ковре темнело огромное пятно. Я сразу догадалась, что это кровь. Не знаю, как именно, но догадалась. Бросилась к нему, стала тормошить и только тогда поняла, что Олег уже умер.
— А статуэтку вы тоже тормошили? — иронично скривив губы, задал очередной вопрос Изотов. — Она что, подавала признаки жизни?
— Эта фигурка лежала у Олега прямо на груди. Большая часть на груди, а голова прямо на лице. Когда я бросилась к Олегу, не помню точно, что сделала, кажется, просто откинула ее в сторону, вот и все.
— Очень любопытно, — в очередной раз произнес Изотов и, оглянувшись, быстро подмигнул Илье. — Ответьте мне еще на один вопрос. А когда вы, собственно, закричали? Такие крики были отчаянные, весь дом всполошился.
Алла ответила не сразу. Несколько мгновений она хмурила брови, словно пытаясь что-то вспомнить, затем, наконец, неуверенным тоном произнесла:
— Знаете, я не могу сказать точно, как все было. Когда я поняла, что Олег уже не дышит, я сперва хотела бежать, чтобы позвать кого-то на помощь, вскочила на ноги, и тут со мной что-то случилось. И голова налилась тяжестью, и ноги. Я и шагу не могла сделать. И вот тогда, кажется, я закричала, а потом просто куда-то провалилась и пришла в себя только в своем номере.
— Странно, очень странно, — полковник вновь оглянулся на Лунина, словно призывая Илью разделить с ним удивление, — и кричали вы для теряющей сознание весьма бодро, да и провалились потом очень удачно. Прямо в кресло. Не каждый так сумеет, Алла Георгиевна.
— Вы не хотите мне верить? — В голосе Аллы одновременно звучали и обида, и искреннее недоумение.
— Хочу, — заверил ее Изотов, — я бы сказал, хочу с неистовой силой. Посему, дорогая Алла Георгиевна, мы с вами сейчас поднимемся наверх и проведем еще один небольшой эксперимент.
— Какой эксперимент? — Михальчук испуганно захлопала ресницами. — А нельзя его без меня провести?
— Ну как же без вас? Вы теперь главная звезда нашего шоу. А шоу, оно, как говорится, must go on!
Вскочив на ноги, полковник первым устремился к лестнице. Уже взбежав на несколько ступенек вверх, он обернулся и одарил всех сидящих за столом лучезарной улыбкой.
— Вы, граждане, в силу открывшихся новых обстоятельств, пока все можете быть свободны. А вот чету Корхмазян попрошу подняться вместе с нами. Понятыми будете.
Пропустив Аллу вперед, Илья неторопливо поднялся по лестнице и свернул в гостиничный коридор. Сделав всего несколько шагов, они остановились у номера Зарецкого.
— Вы что? — Михальчук испуганно прижалась к стене и стиснула перед собой руки. — Вы хотите, чтобы я туда зашла? Я не пойду. Я ни за что туда не пойду.
— Да ладно, — ухмыльнулся Изотов, роясь в карманах, — до этого ходила и ничего. Вон даже первую помощь господину адвокату оказать пыталась. Вот сейчас нам это и продемонстрируешь.
— Я же думала, он еще живой! — взвизгнула Алла, съежившись и моментально став на полголовы ниже ростом. — Я не пойду. Вы не сможете меня заставить.
— Да ладно, — изобразив притворное удивление, пробасил полковник. — Ты слышишь, Лунин, она думает, что мы не сможем. А я вот думаю, — в его голосе зазвучали стальные ноты, — мы не захотим. Не захотим, чтобы вы, дамочка, имели потом возможность объяснить свои следы на месте преступления результатами нашего эксперимента. Поэтому идем мы сейчас в мой номер и развлекаться будем там.
Достав наконец из кармана ключи, Изотов двинулся дальше по коридору. Алла нехотя, шоркая ногами по полу, побрела за ним. Илье ничего не оставалось, как замкнуть процессию.
— Развлекаться мы будем по такой схеме, — полковник провернул ключ в замочной скважине и распахнул дверь, — я сейчас лягу, а ты, красавица, придешь в мои объятия. Ну а ты, Лунин, все это дело снимешь на видео. Корхмазяны выступают в роли молчаливых восторженных зрителей.
— Вы что, — Михальчук испуганно попятилась, но тут же наткнулась на стоящего позади нее Лунина, — вы с ума сошли? Вы не имеете права! Я кричать буду.
— С криками-то оно, конечно, еще веселее будет, — осклабился Изотов, — но, думаю, можно обойтись без них. Объясняю для непонятливых. Я лягу на пол в той позе, в которой лежал Зарецкий, когда вы зашли к нему в номер. Фигурку, у меня тут своя есть, — он махнул рукой в сторону стола, — кладем сверху. Вы стоите в дверях, потом повторяете все то, что делали с Зарецким утром. Чего там было? Массаж сердца, искусственное дыхание? В общем, что делали, то и повторяете. Лунин ведет видеофиксацию. Всем все ясно?
Алла торопливо кивнула, Илья же молча достал из кармана смартфон.
— Как же он у нас там примостился? — Полковник улегся спиной на пол, немного подогнул левую ногу и раскинул в стороны руки. — Так? Лунин, посмотри фотографии.
— Голову немного влево, — посоветовал Илья, взглянув на сделанные ранее снимки, — и правую руку чуть на себя, локоть ближе к туловищу, примерно так. Не шевелись.