— Именно! — закивал адвокат, явно довольный тем, что встретил понимающего слушателя. — Именно так! Дайте людям полчаса, лучше даже час. Пусть все разойдутся по номерам, вернее, пусть ходят, где хотят. Уверяю вас, если похититель будет знать, что через час к нему придут с обыском, оружие само собой найдется где-нибудь в гостиной или в коридоре под вашей дверью.
— Я правильно понимаю, что на этот час вы предлагаете мне запереться в номере? — Илья чуть подался вперед и теперь буквально упирался грудью в лицо Сипягина. — А еще лучше, если вы меня запрете снаружи, так?
— На это я, так понимаю, рассчитывать не могу, — смущенно пробормотал Артур Львович, немного попятившись, но все же не отводя взгляда от лица Лунина.
— Верно, не можете, — удовлетворенно выдохнул Илья. — Рассчитывать вы можете на другое.
Прекратив буравить взглядом окончательно смутившегося Сипягина, Илья огляделся по сторонам. Все постояльцы отеля и примкнувшие к ним супруги Корхмазян стояли с напряженными лицами, явно пытаясь понять, чем именно закончится диалог адвоката и следователя.
— Еще раз обращаю ваше внимание на то, что никакого обыска мы с вами проводить не будем. Мы проведем осмотр. Добровольный осмотр всех помещений. Это значит, что каждый из вас сам открывает свой номер и оказывает активное содействие в том, чтобы остальные, убедившись, что похищенного оружия в комнате нет, как можно скорее оставили вас в покое.
— Кажется, вчера нам что-то похожее уже говорили, — ехидно прокомментировал Латынин, — у вертолета.
— И первыми принять участие в добровольном осмотре изъявили желание супруги Сипягины. — Лунин повысил голос. — Поэтому сейчас они откроют свой номер и не будут мешать в проведении осмотра. Следующим будет осмотрен номер, находящийся напротив, в нем, если я не ошибаюсь, располагается их сын Денис. Затем мы планомерно двинемся дальше по коридору.
Илья вновь повернулся к застывшему на месте адвокату.
— Артур Львович, откройте дверь. Пожалуйста.
— Хорошо, — Сипягин на мгновение замер, словно собираясь с силами, — хорошо, я открою.
Осмотр номера Сипягиных ничего не дал. Не обнаружился пистолет и в комнате Дениса. Выйдя в коридор, Илья недовольно оглядел толпящихся вокруг него людей.
— Напоминаю всем присутствующим, — Лунин печально вздохнул, давая понять, что и сам не рад тому, что должен произнести, — среди нас находится преступник. Поэтому до тех пор, пока все здание не будет осмотрено, держимся все вместе. Никто не должен уходить от остальных, тем более заходить к себе в комнату.
— То есть мы теперь друг другу надсмотрщики, — резюмировал Кожемякин. — Или как там это у вас называется, надзиратели? Вот уж не думал никогда, что до такого скачусь.
Илья задумчиво ущипнул себя за кончик носа, затем неожиданно для всех улыбнулся.
— Станислав Андреевич, — он дружелюбно взглянул на Кожемякина, — преступник среди нас всего один. Надеюсь, что один, — поправился Лунин, — а людей здесь гораздо больше. Так что если каждый сейчас будет друг за другом присматривать, то, скорее, для того, чтобы защитить от новой угрозы. Думаю, побыть некоторое время защитником будет для вас необременительно?
— Ну, если так. — Кожемякин наклонил голову сперва в одну сторону, затем в другую, разминая мощную шею. — Тогда, как у защитника, у меня имеется предложение. Выпустите Михальчук. Чего ей взаперти-то сидеть? У нее ведь оружия точно нет. И потом, если она у всех на глазах будет, какая с нее опасность?
Илье показалось, что Мария Александровна тихо вздохнула.
— А я поддерживаю Стаса. — Латынин выдвинулся вперед и бросил короткий взгляд на своего партнера по бизнесу. — Ну чего мы здесь казематы строим? Бежать отсюда все равно некуда, а что касается причастности Аллы к убийству, у меня что-то большие сомнения в этом вопросе. И почему-то кажется, у вас, Илья Олегович, они тоже имеются.
Двое мужчин выжидающе смотрели на Лунина. Илья, несколько удивленный единым порывом двух человек, совсем недавно переполненных неприязнью друг к другу, не сразу нашелся что ответить.
— Хорошо, если за время осмотра никаких сюрпризов не случится, сделаю так, как вы просите, — наконец отозвался Илья. — И еще, Станислав Андреевич, ваш номер следующий.
Когда, наконец, увенчавшиеся полным отсутствием результата поиски были завершены, все, включая освобожденную из заточения Михальчук, вновь спустились в гостиную. Наталья Сергеевна тут же отправилась на кухню варить кофе, остальные же расположились в гостиной. Накопившаяся усталость и таявшие на глазах надежды на то, что пропавший пистолет удастся обнаружить, к разговорам не располагали. Лунин, которого общее молчание вполне устраивало, сидел в кресле, вытянув ноги и откинув голову на высокую спинку, надеясь на то, что сон не возьмет над ним верх быстрее, чем Корхмазян принесет кофе.
— Уныние. Тоска и уныние, — резюмировал Кожемякин, единственный, кто предпочел остаться на ногах, и теперь расхаживал по комнате из стороны в сторону. — Надо как-то взбодриться. Может, по коньячку вдарим? Немного, исключительно чтоб настроение поддомкратить?
— Поддомкратить, пожалуй, стоит, — поддержал предложение Латынин. — Артур Львович, что скажете?
— А что, мое мнение вас правда интересует? — иронично осведомился Сипягин, — в таком случае я скажу, что крайне сомневаюсь в грузоподъемности вашего домкрата.
— То есть вы отказываетесь? — уточнил уже хозяйничающий за барной стойкой Кожемякин.
— Этого я не говорил, — фыркнул адвокат, — если уж пить, так всем вместе.
— Это точно, как можно отказываться от выпивки, когда за нее уже деньги заплачены? — Станислав Андреевич, ухмыляясь, подмигнул Сипягину.
— Не в этом дело, — поморщился адвокат, — нет хуже, чем сидеть трезвым и слушать пьяную болтовню, особенно вашу.
— Как вы меня, — хохотнул Кожемякин, — не в бровь, а в глаз. Илья Олегович, вы составите нам компанию?
— Разве что только один глоток. — Лунин с трудом приоткрыл слипающиеся веки.
— Глоток так глоток. — Станислав Андреевич кивнул и тут же наполнил предназначенный Лунину бокал почти на три четверти.
— Может, еще свет включим? А то сидим, как в пещере, — предложил Латынин.
— Да и камин можно зажечь, — откликнулась Виктория.
— Точно, правильно говоришь, дочка. Камин — это завсегда хорошо! Грачик, будь другом, запали там как следует. — Кожемякин ловко водрузил на стол бокалы с коньяком. — А что у нас пьют дамы? Не стесняемся, высказываем пожелания. Вино, мартини, джин-тоник?
Женщины, довольные тем, что на них наконец обратили внимание, одна за другой начали озвучивать свои вкусовые предпочтения.
— Можно мне мартини с соком? — попросила Вика, вставая с дивана.
Подошедший к ней Денис что-то горячо зашептал девушке на ухо. Выслушав молодого человека, Вика смущенно покраснела и оглянулась, словно боясь, что предназначенные только ей слова могут долететь до чьих-то ушей.
— Мартини тебе, — недовольно прогудел Кожемякин. — Ладно, капну самую малость. Рано тебе еще пьянствовать. Вот выйдешь замуж, пусть тебя муж поит, если захочет… А куда это вы намылились?
Вика и Денис, накинувшие на плечи одинаковые красные куртки, висевшие у входа и предназначенные для любого внезапно пожелавшего выйти на крыльцо подышать свежим воздухом, замерли в нерешительности.
— Вы что это, молодежь, никак курить собрались? — грозно осведомился Станислав Андреевич.
— Папа, ну сколько можно, — вспыхнула Вика, — ты же знаешь, что я не курю. И Денис не курит. Уж запах табака ты бы точно учуял.
— Тогда зачем? — упорствовал в своем любопытстве Кожемякин.
— Ни за чем! — Вика нетерпеливо притопнула ногой. — Постоим, воздухом подышим. У меня от всего этого бардака скоро взрыв мозга будет. Подышим минут десять и вернемся.
— Ну подыши. — Станислав Андреевич недоверчиво покачал головой. — Смотри только, чтоб тебе там от свежего воздуха чего не надуло.
— Стас! — попыталась было одернуть мужа Мария Александровна, но тот не обратил на ее возглас никакого внимания.
— А мартини-то ты пить сейчас будешь? — крикнул он дочери, однако Вика успела уже выскочить из гостиной.
— Вернется, непременно выпьет, — с улыбкой пообещал Денис и тоже исчез за дверью.
Взяв со стола бокал с коньяком, Лунин подошел к камину, возле которого копошился Грачик. Едва зародившиеся, еще небольшие языки пламени уже успели поглотить скомканный лист бумаги, несколько тонких сухих лучин и теперь с удовольствием облизывали щепки потолще, постепенно примеряясь к сложенным в аккуратный шалашик более крупным поленьям.
— Как у вас тут все быстро, — одобрил Лунин, делая первый глоток. — Раз, и костерок!
— Так мне и делать ничего не пришлось, — Грачик с трудом поднялся с пола, опираясь на палку, — все уже готово было. Мне только разжечь и оставалось. Наверное, Натуся сама затопить собиралась, да отвлеклась на что-то.
— Наверное, — согласился Лунин и, сделав еще один глоток, на этот раз побольше, крякнул от удовольствия.
— Вот и кофе! — Наталья Сергеевна осторожно водрузила на стол огромный круглый поднос, заставленный добрым десятком белоснежных чашек, блюдцем с нарезанным ломтиками лимоном и возвышающимся посреди прочей посуды молочником. — О, Грачья, ты решил камин затопить? Что-то сегодня рано, еще и на улице светло.
Смакуя коньяк, Лунин стоял, прислонившись плечом к стене. Улыбаясь, он смотрел на разгорающиеся языки пламени, затем неожиданно переменился в лице и нервно огляделся по сторонам. Не увидев того, что ему было нужно, Илья бросился к столу, уронив по пути бокал с остатками коньяка. Схватив со стола только что принесенную Кожемякиным бутылку бордо, Лунин бросился обратно к камину и на глазах изумленного Грачика начал выливать ее содержимое прямо в огонь.
— Ара, ты что делаешь? — изумленно пролепетал Грачик. — Хорошее вино, честное слово, хорошее!
— Туши! — Илья на мгновение обернулся. — Туши скорее!
«Как вы уже поняли из наших новостных сюжетов, большинство горожан вчера отдыхало и готовилось к сегодняшнему празднику, — голос ведущего, только что рассказывавшего о поздравлен