Лунин удивленно взглянул на Дениса:
— Вы были правы, никакого кошелька при нем не было. Это, оказывается, был мешок. Мешок с семенами. Надо же, я бы никогда не догадался.
Сипягин-младший, пробормотав что-то неразборчивое, закатил глаза под потолок.
— Продолжим, — Илья вновь уткнулся в накладную, — Ной номер восемь, опять же бронзовый, на этот раз сорок шесть сантиметров, вес два килограмма триста десять граммов. Ной-странник. На ногах сандалии, в левой руке держит посох, прижимая к груди, правой рукой закрывает глаза от солнца. Очень интересно, — Лунин убрал бумаги обратно в папку, — я думал, Ной только в этом своем ковчеге странствовал, а он оказывается еще и в сандалиях.
Обернувшись к Изотову, Илья попросил:
— Виктор Борисович, нам крайне необходимо взглянуть на орудие убийства.
— На которое из них? — Полковник с явной неохотой оторвался от барной стойки. — Колюще-режущее или с тупой ударной поверхностью?
— Тупой, — раздраженно выдохнул Лунин. — Ноя принеси!
Увидев, как переменилось лицо Изотова, Илья поспешно добавил:
— …те, пожалуйста.
— Пожалуйста, — холодно процедил полковник, направляясь к лестнице.
Илья вновь повернулся к столу и обвел взглядом присутствующих.
— Ну что же, раз уж у нас выдалась небольшая пауза технического характера, может быть, за это время кто-то изъявит желание что-то нам рассказать?
— Кто-то, что-то. — Артур Львович с силой ударил по столу ладонью. — Кто и что должен вам рассказывать, господин Лунин? Думаете, я не понимаю, к чему вы клоните? Эти бумажки, откуда вы их взяли? Сами только что напечатали?
— Ну почему же только что? — В голосе Лунина зазвенела обида. — Гостиницу построили довольно давно, почти десять лет назад. Соответственно, такой же возраст у всех этих документов. Если кто-то сомневается, может подойти поближе и посмотреть. Я думаю, новую бумагу от старой отличить не так уж и сложно.
Сипягин, первым вскочивший на ноги, бросился к Лунину.
— Думаю, с этого расстояния вам вполне все видно, — Илья выставил вперед руку, не позволяя Артуру Львовичу подойти ближе, — это ведь как-никак оригиналы.
— Действительно, бумага старая, — громко произнесла наклонившаяся через стол Мария Александровна.
— А это вы как, на глазок определили? — разъяренно накинулся на нее Сипягин. — Можно подумать, вы в этом хоть что-то понимаете.
— А что здесь понимать? — повысила в ответ голос Кожемякина. — Вы что, сами не видите, бумага уже начала выцветать. Не очень сильно, конечно, но так ведь она и не на солнце лежала.
Негромкий звук скрипнувшей ступени прервал разгорающийся спор. Все обернулись к лестнице, по которой спускался Изотов.
— У вас тут оживленно, — ухмыльнулся полковник, — того и гляди новые жертвы появятся. Но мы ведь этого не допустим? — Подойдя к Артуру Львовичу, Изотов панибратски хлопнул адвоката по плечу. — Вот вам орудие преступления, — водрузив на стол бумажный пакет, он аккуратно достал из него бронзовую фигурку, — смотреть можно, руками трогать ни в коем разе!
— Смотрите, у него мешочек, — радостно воскликнула Кожемякина, — тот, который не кошелек. Глядите! Вы все видите?
— Вы совершенно правы, Мария Александровна, — подтвердил Лунин, — та фигурка Ноя, которую мы сейчас видим, числится в списке под вторым номером и должна находиться в комнате Дениса, но каким-то странным образом была обнаружена возле тела адвоката Зарецкого. И, если честно, этому факту у меня есть только одно объяснение.
В гостиной воцарилась абсолютная тишина. Илье вдруг показалось, что окружающие смотрят на него не то что не моргая, но даже и не дыша. Сам он, тоже набрав воздуха в легкие, на несколько мгновений затаил дыхание и, лишь почувствовав, как удары сердца начали громким эхом отзываться в висках, произнес:
— Вы, Денис, пришли в номер к Зарецкому, держа в руках эту самую статуэтку. Как только Зарецкий открыл вам дверь, вы сразу, с порога, нанесли ему удар, от которого он, возможно, тут же потерял сознание, а потом спустя некоторое время умер. Но умер, скажу я вам, он не сразу. Судя по размерам пятна крови на ковре, его сердце билось еще довольно долгое время.
Тишина лопнула, словно гигантский мыльный пузырь. Заговорили все одновременно, большей частью частицами и междометиями. «Ох!», «Ах!», «Неужели?» сплелись в один голосящий комок, обрушившийся на Илью, который с удивительным для самого себя хладнокровием проигнорировал весь этот водопад звуков и эмоций. Лунин ждал, когда что-то ответит тот, к кому и было обращено его выступление.
— Я должен вам что-то сказать? — Денис холодно улыбнулся, глядя Илье прямо в глаза. — В кино обычно в таких случаях подозреваемый начинает кричать всякие глупости наподобие «Чушь!» или «Вы ничего не докажете!».
— У вас есть шанс не говорить глупости. — Илья неторопливо убрал бумаги в папку.
— Я им как раз собираюсь воспользоваться, — кивнул Сипягин-младший, — как-никак я сын адвоката. Так что лучшим в данной ситуации мне кажется помолчать, а затем, в тот момент, когда вы сами поймете всю беспочвенность ваших обвинений, вот тогда я выскажусь. Тогда я скажу все, что о вас думаю.
— Правильно, совершенно правильно, сынок, — Артур Львович обхватил Дениса за плечи, — здесь и говорить не о чем, это даже не обвинение, а совершенно бессмысленная, заранее обреченная на провал попытка любой ценой сделать раскрытие. Поверьте мне как юристу с многолетним стажем, господин Лунин, у вас ничего не выйдет.
— Я правильно понимаю, Денис Артурович, свою вину в убийстве Зарецкого вы отказываетесь признавать? — уточнил Илья, застегивая папку.
— Угу, — не разжимая рта, промычал Денис.
— В таком случае, может быть, вы объясните мне, зачем вы убили Наталью Сергеевну?
— Что?
Изумление одновременно появилось на лицах и отца и сына Сипягиных. Артур Львович, выбросив вперед правую руку, гневно затряс указательным пальцем.
— Вы что же это делаете? Вы все преступления мира собрались на моего сына повесить? И что, думаете, у вас это получится? Полагаете, это не будет иметь последствий? Для вас последствий, Лунин!
— Когда Рокси пыталась определить, кто из вас держал в руках статуэтку, — Илья аккуратно убрал фигурку Ноя обратно в пакет, — Наталья Сергеевна имела возможность ее как следует рассмотреть. Естественно, уже много лет поддерживая порядок в номерах, она прекрасно знала, какая из фигур где находится. И она сразу же поняла, что этот Ной из комнаты Дениса. А вы, Денис, должно быть, сумели догадаться об этом, хотя, возможно, Наталья Сергеевна сама вам что-то сказала.
— Вот видите, — вновь затряс пальцем Артур Львович. — «Возможно», «что-то», «догадаться». Вот все, чем вы оперируете. Вы ничего не знаете, Лунин. Как вы тогда можете кого-то обвинять? Ведь ваша собака на Дениса не показала!
— Не показала, — согласился Илья. — Я думаю, все дело в том, что мы слишком рано прекратили эксперимент, когда Рокси определила двух человек, ранее прикасавшихся к статуэтке, мы все решили, что этого более чем достаточно. И оказались не правы.
— Не правы вы сейчас, когда выдвигаете свои бредовые идеи. Они же абсурдны, Лунин, разве вы сами не видите, насколько они абсурдны. Вот скажите мне, на чем вообще вы строите свои дикие фантазии? В чем дело? За что вы нас так невзлюбили?
— Все дело в кофе. Кофе с лимоном, — после некоторого размышления тихо произнес Лунин, — но это сейчас не так важно. Гораздо важнее, Денис, то, что Наталья Сергеевна не собиралась вас выдавать. Она почему-то считала, что хотя человек, убивший Зарецкого, и совершил ужасную ошибку, но все же заслуживает право на то, чтобы получить второй шанс. Шанс прожить жизнь, — Илья вздохнул, — можете сами подобрать подходящее слово. Честно, достойно. Какие еще есть варианты? В любом случае вы этот шанс использовали совсем не так, как ожидала Наталья Сергеевна.
Боковым зрением Илья уловил какое-то быстрое движение справа от себя. Он едва только успел повернуть голову, как среагировавший первым Изотов перехватил рванувшегося было Грачика и заломил ему руку за спину.
Из перекошенного от ненависти рта Корхмазяна одно за другим вылетали слова проклятий, а по его небритым щекам, оставляя на них мокрые полосы, одна за другой катились крупные слезы.
— Отпусти, — бросил Илья Изотову, с силой обхватывая Грачика за плечи. — Вам сейчас лучше уйти. Здесь вы уже ничего не сделаете. Уже и не надо.
Несколько секунд тщедушное, костлявое тело еще пыталось оказывать сопротивление, затем безвольно обвисло на руках у Лунина. Услышав глухие, раздающиеся у него прямо под мышкой рыдания, Илья с надеждой взглянул в сторону Кожемякиной.
— Вы не поможете?
— Конечно!
Женщина поспешно вскочила с места, ее примеру тут же последовала Латынина.
— Отведите его в комнату, — попросил Илья, — побудьте с ним какое-то время. Если захочет, пусть выпьет, только не слишком много.
Дождавшись, когда подхватившие Грачика под руки женщины покинут гостиную, Илья взглянул на стоящего рядом Изотова и, наклонившись, прошептал ему на ухо:
— Ну что, если наручники с собой, можно действовать.
— Ты уверен? — так же тихо уточнил полковник.
— Уверен, — торопливо, словно боясь, что уверенность его вот-вот может рассеяться, отозвался Лунин.
— Ну и хорошо, — помурлыкал Изотов, доставая на ходу наручники. — Гражданин Сипягин Денис Артурович, вы задержаны по подозрению в убийстве Зарецкого. Руки!
Минуту спустя двое мужчин один за другим поднимались по лестнице. Денис, со сцепленными руками, успел дважды обернуться в сторону родителей, при этом оба раза на лице его появлялась кривая усмешка. Шедший же позади него Изотов тут же нервно замирал, вскидывая руку к висящей под левой подмышкой кобуре, и недовольно ворчал:
— Проходим, не задерживаемся!
Вот скрипнула ступенька под ногами задержанного, вот спустя секунду на нее же наступил Изотов. Вторая сверху, машинально зафиксировал Лунин.