Бывший зек тут же достал чистый лист бумаги и принялся что-то рисовать. Сосед снисходительно глянул на плохо получившуюся машину, потом какую-то колонну и потерял интерес к художнику. А зря — на уголочке изрисованного листа стал проявляться небольшой портрет. Через ветровое стекло четко прорисовывался невысокий европеец за рулем гоночного автомобиля, который мчался с большой скоростью по трассе. Зрачки водителя были расширены. Выражение лица испуганное. Очевидно, опасные виражи щекотали нервы, но остановиться он не мог. Возможно, это был азарт погони.
— Не мешай, — неожиданно прозвучало у Пики в сознании. Зло и коротко, словно его пинком кто-то пытался отбросить.
— Сейчас будет крутой поворот, — подумал бывший зэк. — Очень крутой, но сбросить скорость нельзя. Уйдет.
— Да, знаю я.
— Прибавить сможешь?
— Опасно.
— А тебя как зовут-то?
— Леонид.
— О, это значит подобный льву…
— Да. Древние греки давали такие имена мальчикам, которые должны были стать воинами.
— Тогда, Леонид, тебе никак нельзя тормозить. Прибавь.
— Опасно тут.
— Ну, я не поверю, что Леонид струсит и упустит девку.
— Она хитрая.
— Ну, ты же герой, человек-воин, он всегда побеждает.
— Опасно…
— Лень, ты боишься? Вдави педаль «газа» в пол. Рискни.
— Опасно.
— Тебе ничего не страшно. Ты же воин.
— Леонид ничего не боится.
— Тогда резче руль влево!
Голос в сознании Пики пропал. Только напоследок показалось, что послышался стон. Короткий. Страшный. Похожий на хруст. Сава поднял глаза на сидящего впереди невысокого европейца. Голова его безвольно свесилась на грудь. Вроде, как сморило человека, вот он и заснул в удобном кресле. С кем не бывает. Да, и будить ни у кого рука не поднимется. Пусть отдохнет пока.
Бывший зэк аккуратно сложил свой рисунок вчетверо и спрятал в кармане. Тут он заметил, что женщина у кассы то и дело поправляет прическу. Встала спиной к залу, и смотрится в стекло, как в зеркало, и все поправляет левой рукой свою коротенькую стрижку. Сава встал и начал пробираться между кресел, в которых кто-то болтал по сотовому, кто-то слушал музыку, а кто-то крепко-крепко заснул, но гаджет свой не уронил.
— Сав! Ну, где тебя носит? — накинулась на бывшего дизайнера Дина. — Борт закроют через десять минут.
— Намекаешь, чтобы я донес тебя на руках?
Она лишь приподняла бровь, а он, не раздумывая подхватил стройную даму и пошел к стойке регистрации. Дина по-женски взвизгнула, но особенно не сопротивлялась, ловя любопытные и восторженные взгляды.
Служащая в форме «Турецких авиалиний» уже собиралась закрыть цепочкой вход на оформление, как услышала странный шумок в зале отлета. Подняв строгие глаза по направлению нарастающего ропота и возгласов, она увидела, как привлекательная женщина размахивает билетами, давая понять, что опаздывает на рейс. То, что эта пассажирка не бежала, стуча каблуками, а ее нес на руках молодой мужчина, тронуло сердце служащей, и она выполнила все необходимые процедуры максимально быстро.
— Как тебе удалось? — шепотом спросил свою спутницу бывший зэк, видя, что та просто рухнула в кресло у иллюминатора и, расслабившись, закрыла глаза.
— Бизнес-класс берут редко.
— Первый раз в жизни полечу не в эконом-классе, — Пика с любопытством смотрел на женщину с карими глазами и, как дисциплинированный пассажир, пристегнулся широким ремнем.
— Не расстраивайся. Это быстро пройдет.
— Так ты везунчик?
— Удача меня примечает с детства. Впрочем, это взаимно… Только некоторые чуть все не испортили.
— Пришлось поговорить с Леонидом.
— Был «хвост»? — она мигом вскинула на Саву встревоженный взгляд.
— Твой поклонник.
— Один?
— Думаю, что один, потому что хотел кому-то позвонить.
— Не успел?
— У него сердечко оказалось слабеньким. Испугался крутого поворота.
Пика достал из кармана вчетверо сложенный листок и показал рисунок спутнице. Она стала внимательно всматриваться, потом покачала головой:
— Слушай, а личико-то знакомое. Где-то я его уже видела. Только, вот, не припомню, где.
— Куда хоть летим, генерал?
— Не поверишь! Из безвизовых стран подвернулись… — он остановил ее, коснувшись руки.
— У меня утром был знак. Буква «С».
— Ты прав, летим через Манилу в Себу. Как обещали господину Тао. Займемся бизнесом плетеной мебели.
— Слушай, а ты серьезно говорила, что знакома с тамошним губернатором… Забыл имя.
— Ну, я-то госпожу Гвенделин знаю, — улыбнулась Дина, — а она меня навряд ли.
— О! Смотри. Взлетаем…
Двигатели взревели, и неведомая сила вдавила пассажиров в кресла, а через минуту они оторвались от земли. Самолет перестало трясти, и чувство какой-то легкости и спокойствия, подсказало, что они уже летят. Свободные, независимые, удачливые. Женщина с карими глазами грустно произнесла, не отрываясь от вида в иллюминаторе:
— Прощай, Никосия.
Полнолуние
После пересадки в Стамбуле, начался пятнадцатичасовой перелет в столицу Филиппин — Манилу. Пассажиры, пытаясь скоротать время, использовали весь арсенал средств, предлагаемый авиакомпанией: напитки, видео, еда, музыка, игры, журналы, напитки, видео, еда… Когда перевалило за полночь, и в салоне выключили верхний свет, самые стойкие еще дергали стюардесс и щелкали переключателем каналов, но большинство уже видело странные сны. Дело в том, что на высоте десяти километров Земля и ее спутник воздействуют на человека иначе. Это проявляется во вкусовых ощущениях. Авиакомпании даже заказывают исследования у специалистов, которые рекомендуют особое меню для разных полетов. В том числе подбирают специальные сорта красных вин и кофе, а вот, к напиткам типа кола это не относится. Они везде одинаковы.
Пока Дина спала, Пика перечитал все статьи на эту тему в имеющихся журналах, и где-то над Индийским океаном стал надоедать отзывчивой бортпроводнице своими просьбами приготовить ему кофе всех возможных вариантов, чтобы разобраться с феноменом изменения вкуса на высоте самостоятельно и досконально. Когда же в одной из чашек надоедливый пассажир увидел идеально ровный круг из пенки, напоминавшей золотую монету, он отчего-то сразу охладел к своим экспериментам и покорно отправился на свое место. Стюардесса облегченно вздохнула, провожая взглядом пассажира из салона бизнес-класса. Обычно они капризничают, сидя в своих шикарных креслах, а этот сам бегает.
Сава достал чистый лист бумаги и включил ночничок. Рисунок получился быстро, потому что сюжет не нужно было придумывать, он насмерть отпечатался в памяти бывшего зэка.
В общей камере у окошка стояли двухэтажные нары, у которых нижняя шконка была зашторена серой застиранной простыней. Хан читал, скрестив ноги по-турецки и опираясь спиной о стену. На верхней было пусто. Короткие волосы на макушке авторитета были, как всегда, аккуратно подстрижены.
— Соскучился, — Пика не забыл этот голос.
— Это ты меня сосватал?
— Недоволен сервисом? — вопросом на вопрос ответил Хан. — Может махнемся? У нас все по-прежнему… Надеюсь, ты меня не в анфас нарисовал.
— Откуда ты узнал?
— Что ты «черный художник»? — ехидно хмыкнул авторитет. — Вспомни, как мы оформляли клуб к инспекции… Ты тогда только на зоне появился и наколочки стал братве мастерить. Знатные, надо признать, были картинки. Вот я тебя тогда «хозяину» и подсунул. Портрет помнишь?
— Я с фотографии написал. Какой-то мужик в генеральском мундире?
— Во-во… Хорошо формулируешь, однако. Именно мужик в мундире, а не генерал. В анфас, со всеми делами. Он тогда быстро представился, а наш «хозяин» погоны сменил и в его высокий кабинет сел. Тогда у меня мыслишка и промелькнула. Решил проверить. Помнишь?
— Ты подбил меня портрет нового «хозяина» написать. В подарок от братвы.
— Во-во… Я «куму» подсказал, как убрать присланного начальника колонии. Он расстарался — холст в клуб притаранил, мольберт, краски. Через недельку наш начальник оперативной части стал ВРИО, а через месяц мы его короновали. Так ты прошел проверку. Затем еще несколько портретов, написанных тобою в галерею славы сотрудников ФСИН, и наши взяли власть. Потом Пику никто не трогал, и проводили знатно. Шестерка королем до столицы прокатилась. Забыл уже? Не боись, Хан добро помнит.
— Хочешь сказать, что это была простая догадка? — не поверил бывший зэк.
— Основанная на знании, — уточнил авторитет. — Видели все, но догадался один.
— Потому что ты все время читаешь?
— Если в моей судьбе есть период, когда государство создало условия для повышения уровня образования, грех упустить такой шанс. Ты вообще когда-нибудь задумывался о системе образования. Как сказал один писатель, «в стране, которую мы потеряли», неосторожно начали плодить инженеров. Любой мальчонка из деревни Парашино мог поехать учиться в столичный университет. Это дало результат. Например, спустя всего лишь 15 лет после жуткой войны, мы первые в мире запустили человека в космос. Влиятельные люди встревожились и прислали в нашу страну палестинских казаков. Кривые, косые, лысые и меченые подъесаулы стали постепенно наводить свой порядок, и вот уже мы не можем сделать ни авторучку, ни автомобиль, только ресурсы нескончаемой рекой бегут по трубам, обогащая зарубежных инвесторов.
Пика молчал. Не в силах что-то возразить.
— Извини, я отвлекся. Вернусь к образованию… Ты наверняка помнишь семь смертных грехов.
— Не убий. Не укради… — начал припоминать Пика.
— Стоп-стоп. Ты говоришь о десяти заповедях, и к тому же перевираешь их порядок. На скрижалях, которые принес Моисей с горы Синай, на первом месте была заповедь «Верить в единого бога», а «не убий» была только шестой. Если же говорить о грехах, то самым великим грехом было «НЕВЕЖЕСТВО», но никак не «гордыня», как утверждает Старый завет или Тора.
— Невежество? — удивился бывший зэк.
— Конечно, друг мой. Ибо только невежественного человека можно убедить в чем угодно. Поменять зло с добром, а он и не заметит. Палестинские казаки ловко подменили два первых греха, заставив полмира верить, что главное быть пок