М-да, какое интересное прошлое всплывает! И не менее интересное настоящее. О работе хассаби в Штайте мы ничего не знали, он и не распространялся, а со стороны — легко и просто, карьера как по маслу. Да и внешне бабник, балагур, только вот кусаться Эмиль Лотеску умеет, не завидую его врагу. Кабинет кабинетом, а соображает быстро и мстит жестоко, сама убедилась, к счастью, по касательной.
Оставила новость про шатена из Ратуши на потом и задала второй вопрос:
— Вас ведь не уволят, какой прок от компромата? Или вы женитесь?
— Прок большой — навечно остаться в Нэвиле. Глава местной Карательной — не предел моих мечтаний. Публикация карточек поставит жирный крест на министерском портфеле. Лена, закройте рот! — тихо рассмеялся Лотеску, разрядив ситуацию.
Выпивка пришлась кстати: сообщение о том, что начальник года через два может уехать в Штайт, пусть не министром, а одним из его помощников стало полной неожиданностью.
— Никому не говорите, — попросил хассаби. — Указ не подписан, претендентов много, просто так никого не назначат, тем более начальника местечковой инспекции. Задавайте третий вопрос.
— Папка. Вы опять меня обманывали? Кажется, — укоризненно глянула на начальника и отхлебнула вина — как всегда, высший сорт, — мы пришли к взаимопониманию. Или снова «спасибо, свободна»?
Лотеску не мог за полдня собрать информацию по сотрудникам столичной Карательной инспекции, значит, опять использовал и вел собственное расследование.
Жизнь — несправедливая штука, Лена, пора привыкать. Вот, хотя бы вина попей, посиди на мягком кожаном диване, поболтай ногами в гостевых тапочках, радуясь возможности скинуть туфли. Они красивы, не спорю, но гораздо приятнее без них.
— Мы в одной лодке, Магдалена, — Лотеску выдержал короткую паузу и неосознанно провел рукой по волосам. — Обманывать вас — рыть себе яму. Вы видели карточку или решили, будто хвастаюсь своей интимной жизнью?
Закусив губу, кивнула. Помню, как он нервничал, сейчас тоже. Напряжение сквозило в позе, взгляде — во всем, хотя бы в том, как начальник всем корпусом подался вперед, стиснул ножку бокала.
— Я вам верю, Лена, единственному человеку, кроме родных, разумеется. Правда, — хассаби хмыкнул и чуть расслабился или сделал вид, будто расслабился, — те карточки я бы им показывать не стал.
— А мне зачем? — вопрос витал в воздухе. — И досье, его нужно заказывать заранее, хассаби.
— Доверие — вещь иррациональная, Лена, — Лотеску очистил апельсин и протянул дольку. — Почему вы? Секретарей выбирают тщательнее, чем жен. В постель можно взять кого-то, вроде Розалинды, а вот к почте я бы ее не подпустил.
Смутившись, уделила внимание вину.
Вечер постепенно терял свою прелесть. Не стоило, наверное, соглашаться посидеть с начальником. Да, я хотела доверия, но подобные откровения — тяжкое бремя.
— Папку доставили час назад курьером. Сами понимаете, существуют иные каналы связи. Меня терзали сомнения, решил проверить, — хассаби барабанил пальцами по столу. — В итоге ниточки сошлись и ведут в Штайт.
— Хорошо, — кивнула, принимая данную версию.
— Это правда, ишт Мазера, — от Лотеску не укрылся мой скепсис. — И да, — он чуть повысил голос, — я не собираюсь с вами спать, хотя вы симпатичная и умная женщина.
— Похоже на комплимент, хассаби, — покачала головой и решительно отставила бокал. — Спасибо за информацию и гостеприимство. Не хочу, чтобы домработница спрашивала, останусь ли на ночь.
Начальник поднялся вслед за мной. Я никак не могла понять, о чем он думает, на лице смешались разные эмоции.
— Хватит уже! — устало протянул хассаби и усадил обратно на диван. — Когда вас волновали слухи?
Честно призналась:
— Меня волнует ваше поведение.
— Хорошо, — раздраженно ответил Лотеску, — можете заплатить за ужин, ничего не пить и через каждое слово повторять: «Как прикажете». Так лучше? Магдалена, — рука легла на мое плечо, — наши отношения давно вышли за рамки начальника и подчиненной. Вы не в первый раз так сидите, что вдруг сегодня нашло?
Молча указала на его руку и бокал. Начальник глухо застонал и посоветовал читать меньше женских журналов.
— Еще лучше кавалера найдите, определенно, одиночество дурно на вас сказывается.
— Может быть, — погруженная в собственные мысли, пробормотала я. — Простите.
— Проехали! — Лотеску убрал руку и, подлив вина, вернулся на прежнее место. — Хотите, можете уйти. Расследованием вы занимаетесь на добровольных началах.
Странно, но уходить не хотелось. После неловкого разговора дышалось иначе, я расслабилась, в полной мере насладилась букетом вина. Рассмеялась, вспомнив нелепые предположения. Разумеется, начальник поинтересовался, чему так радуюсь. Рассказала.
— Наконец-то Магдалена ишт Мазера вернулась! — улыбнулся он. — А то я решил, вас покусали подруги. Знаете, своеобразное девичье бешенство.
— Знаю, — фыркнула, вспомнив Алину. — Фата обязательна.
Вместе посмеялись, обсудив повальную женскую особенность видеть в каждом мужчине потенциального любовника или жениха.
Лотеску тоже вынул невидимый стержень, вернулись привычные шутки. Однако усталость брала свое, начальник все чаще украдкой зевал. Нужно быстро обсудить господина Ронсу и откланяться. Однако стоило заикнуться об отдыхе, как хассаби заартачился:
— Рабочий день ненормированный, справлюсь. Папку можете забрать, под личную ответственность. Сами понимаете, — предостерегающий взгляд, — чем грозит разглашение служебной информации.
— Пусть полежит у вас, так надежнее. Хассаби, а тот начальник службы безопасности, где он теперь?
Сомневаюсь, будто господин Ронсу сотрудничал с незнакомцем. В голову приходили двое: тот самый сотрудник столичной Карательной и Алард. Второй зам имел доступ к общей базе, мог шантажировать мага, а то и вовсе тесно с ним общаться по делам службы. Под началом Аларда ликвидаторы, они всегда в связке со службой безопасности.
— На пенсии. Ешьте, не стесняйтесь, — начальник заботливо придвинул блюдо с фруктами.
Кивнув, взяла дольку апельсина и отправила в рот. Сочный плод таял на языке. Где Грета такие берет, апельсины из нашей лавки годятся только на сок.
— А Алард? Понимаю, мне не положено знать…
— Они с Ронсу не пересекались, во всяком случае, официально.
— Почему вы его не уволите?
Действительно, почему? Второй зам — вечная головная боль.
— Формально не за что, да и приятно.
Видя, что не понимаю, Лотеску пояснил:
— Он столько лет кичился дворянством, пусть расхлебывает.
Усмехнулась. Воистину, Эмиль Лотеску ничего не забывает. Не видать Аларду ни повышения, ни положительной характеристики для перевода, остается два пути: терпеть или уволиться.
Порадовала начальника именем шатена, любившего Сорней больше Амбростена — пресловутым Ронсу. Лотеску ругнулся и взялся за диктино. Через минуту комиссар поставил на уши всю полицию города, если маг не успел уехать, возьмут этой же ночью. Украла вожделенные часы свободы, так бы господин погулял до утра.
Хассаби принес из кабинета вторую папку с надписью «Совершенно секретно».
Сглотнула и, помедлив, потянула за завязки. Второй раз в жизни читаю подобные документы! В первый хассаби показал записи переговоров бывшего начальника отдела, уличающие его в шпионаже. И вот теперь досье на Леонара Аларда. Как родился, взрослел, как проводил время — никаких тайн.
Нахмурившись, листала подшивки документов, разглядывала портативные голограммы и магические изобразительными карточками. Лотеску не мешал. Он включил изопроектор и, удобно устроившись на диване, наслаждался морскими видами. Специальная гарнитура помогала слушать текст, не мешая окружающим.
Начальник оказался прав: на первый взгляд никакой связи с магом и Сорнеем нет. Алард вел обычную жизнь и, кроме пары вялых попыток нажаловаться в министерство на зарвавшегося бывшего «ишта», ничем себя не проявил. Любил бильярд, вяло менял любовниц. Диктино не прослушивали, но по внешним признакам — пустота.
— Хассаби, — пришлось несколько раз окликнуть Лотеску, чтобы он обратил на меня внимания, — о ком шла речь в ведомстве, из-за кого случится скандал?
Намекала на подслушанный разговор, который обернулся знатной выволочкой.
— Да так, — уклончиво ответил начальник. — Счет один заинтересовал. Помните, я говорил о махинациях? Так вот, по стечению обстоятельств столичная Карательная, наоборот, получила прибавку в ассигновании. Часть денег поступила не со счета министерства.
— А с чьего?
Глаза загорелись. Неужели раскроем хотя бы эту тайну?
— Неизвестно. Опять анонимный, опять закрыт. Вот и наводил справки о тамошнем руководстве.
— И как?
— Заберу результаты, узнаю. Ладно, как у нас с Неделей просвещения? — сменил тему Лотеску.
То ли не хотел обсуждать, то ли действительно ничего больше не знал.
Заверила: проведем на высшем уровне.
Взгляд скользнул по экрану с заманчивым изображением. Эх, сейчас бы на песочек, к рокоту прибоя!
— Дам, дам отпуск! — рассмеялся Лотеску, расслышав тяжкий вздох. — В столицу наведаемся, закончим с делами и езжайте.
Бросила еще один взгляд на заманчивые дали и снова уткнулась в папку.
— И все же та девушка… — Потерла лоб и подвинула папку к хассаби. — Я не очень понимаю, простите.
— А чего там понимать? — Усталость прошла, Лотеску пребывал в состоянии нервного возбуждения. — Сочетание яда с чарами дают несчастный случай. Девица рванула к сообщнику, тот предпочел ее убить, заодно вновь нагадить мне. Они сидели в машине, он сделал инъекцию, подвоха дрянь не ожидала. Дальше — чары. Достаточно активировать в нужный момент — и все, умирающая жертва идет в нужном направлении и падает под колеса. Кричать не может: мешает подчинение. Дождемся показаний свидетелей, но пока так.
Кивнула и вернулась к столичной Карательной.
— Можно узнать имена руководства? Понимаю, хассаби, мелкой сошке не положено подозревать вышестоящих…