и вытекающими. Может, неэтично подозревать высшее руководство, словно выбор короля критикуешь, но факты — вещь упорная. На месте Лотеску я бы подарила Абелю Бернарду билет на поезд и перевязанную голубой ленточкой стопочку компромата с припиской: «Оригиналы в надежном месте».
— Обстоятельства, раньше не вышло. Вот что, Магдалена, — начальник расстегнул браслет диктино — он носил дорогую модель, с кучей наворотов и встроенными часами — и положил на столик, — до ужина занимайте себя сами. Можете изопроектор включить, пульт в шкафчике. Наушники тоже. Только не будите, даже если позвонят сверху. Мое хорошее настроение в ваших же интересах. После ужина — пожалуйста, поболтаем.
Не дожидаясь ответа, хассаби разлегся на диванчике, подложив руку по голову, и затих. Прислушалась к дыханию: спит. А ведь на улице казался бодрым. Хотя, чему я удивляюсь, Эмиль Лотеску умел собираться в нужные моменты, помнится, даже вдрызг пьяным умудрился вести огнемобиль.
Задумчиво вгляделась в лицо спящего. Зависал в ночном клубе? Не похоже. После такого вид немного потрепанный. Женщина? Уже реальнее. А еще отчеты для министерства, дело Аларда — как раз получим недосып. Ладно, пусть отдыхает, я по вагону погуляю.
Осторожно, чтобы не потревожить начальника, вышла в коридор и замерла у окна, наслаждаясь видами Вертавейна. Его недаром называют озерным краем, вот и сейчас железная дорога вилась вдоль берега. Жемчужная гладь воды отражала небо. Легкая рябь шла от редких лодочек.
Одно озеро перетекает в другое. Вода рассыпается драгоценными камнями среди лесов и полей. Потрясающее зрелище! Особенно в солнечный день. Сегодня как раз такой, и я припала носом к стеклу, пытаясь впитать красоту ставшего родным края. Пускай родилась и выросла не здесь, но Нэвиль стал домом, я не мыслила жизни без мостов над Адроном, прогулочных корабликов, яхт и мчащихся на всех парах поездов.
Приоткрыла окно и, рискуя испачкаться в саже, подставила лицо встречному ветру. Хорошо! Свежо и пахнет весной.
Не знаю, сколько я так простояла с глупой улыбкой на губах. Мимо проходили люди. Не обращала внимания, нагло повернувшись к ним спиной. К хассаби! И никто, решительно никто не заподозрил во мне секретаршу, презрительно не погнал во второй класс. Признаться, в душе боялась этого: глубоко въелось социальное неравенство.
Вдоволь надышавшись, отправилась гулять по поезду, небрежно раскланиваясь со встречными хассаби. Посмотрела на вагон-ресторан. Впечатляет! Не хуже «Лабиринта» — излюбленного места отдыха нэвильской богемы. Хорошо, приборы не серебряные, а то спутала бы с дворцом. Ну да, столичный экспресс — не баррийский поезд, тут даже самые дешевые билеты по карману только квалифицированным рабочим, то есть элите третьего класса.
Скользнула взглядом по стопочке меню в кожаных футлярах и сглотнула. Так есть сразу захотелось! Аппетит пропал при мысли о ценах. Карточка не бездонная, в столице нужно на что-то жить, поэтому буфет. Ничего, продержусь шесть дней без горячего. Можно, конечно, попросить Лотеску угостить, вряд ли он откажется, но неудобно, словно подаяние прошу.
Усмехнулась.
Похожи, похожи мы с начальником, он тоже гордый, никогда ничего не просил.
Несмотря на то, что Нэвиль еще не скрылся за горизонтом, пара человек уже устроилась в баре и неспешно цедила кто коктейли, кто чего покрепче.
Дальше шел еще один вагон первого класса, вагон с обслугой, — должен же кто-то круглосуточно обеспечивать удобство гостей? — и начинался второй класс. Туда я не пошла, вернулась в купе.
Лотеску до сих пор спал. Такой забавный! Одна рука свисает с диванчика, ноги чуть согнуты в коленях. Лечь нормально мешали ботинки и правила приличия. Интересно, как мы уживемся в одном купе? Я не привыкла бегать в халате и чистить зубы перед мужчиной. Одно дело, когда отношения, совсем другое — как с Марком. Стесняются даже взрослые девочки.
Достала чемодан и вытащила книгу. Пользоваться изопроектором не решилась: боялась разбудить начальника. Роман оказался занятным — мистический детектив с богиней Смерти, которой до сих пор, в век свободомыслия, поклонялись некроманты. Я увлеклась, переворачивала страницу за страницей и не заметила, как проснулся Лотеску.
— Сидите тихо, как мышка! — начальник украдкой зевнул и, убедившись, что не смотрю — ну, как бы не сморю, — потянулся.
— Вас не хотела тревожить.
— Напрасно. Я просил не будить и только.
Лотеску поправил взъерошенные волосы и бросил короткий взгляд в окно. Проверил диктино и застегнул браслет на запястье.
На лбу отпечатались пуговицы, залегла широкая алая полоса.
Едва заметно улыбнулась и отложила книгу в сторону.
Немного странное ощущение — словно тебя впустили в домашний мир. Хотя почему словно, хассаби и прежде разрешал видеть себя вне рабочего кабинета.
— Какие последуют указания?
Поездка не увеселительная, я секретарь, обязана работать.
— Никаких, — пожал плечами Лотеску и надел пиджак. — До столицы сделаете два-три звонка, но не сегодня.
— Может?.. — неуверенно напомнила о заказчике Ронсу.
— Достало уже! — поджал губы хассаби. — Хоть один день без грязи, сыт по горло. Поэтому никаких магов, министров и комиссаров. Обещаю, сегодня я найду вам развлечение интереснее чтения.
— Только не говорите, что тут ночной клуб есть! — рассмеялась я.
Признаться, саму до ведьминых колик достало копаться в чужом грязном белье. Понимаю Лотеску, он целый месяц на нервах, пора выдохнуть, а то сойдешь с ума.
— Музыка имеется, клуба нет. Зато недурственно кормят и можно поиграть в бильярд. Вы как, — быстрый, чуть лукавый взгляд, — шары гонять умеете?
Бильярд? Хм, а это интересно. Может, я не ас, но не в первый раз кий вижу. Один из бывших любил бильярд, приохотил, после иногда с Найджелом резалась на выходных. Пусть он начальник отдела юридической поддержки, но не гнушался дружить с простыми смертными. Опять же ребята-ликвидаторы, пересекались в общей компании, воевали за зеленым сукном. Словом, поиграю, заодно время быстрее пролетит.
Лотеску заметил блеск в глазах и улыбнулся.
— Сколько же у вас скрытых талантов!
— Стараюсь соответствовать начальнику, — вернула комплимент.
Хассаби неожиданно посерьезнел, задумался и тихо заметил:
— И еще один талант — не падать духом. Другая давно бы положила на стол заявление, а вы настроение поднять пытаетесь.
Между нами повисло молчание. Оба понимали, какие слова не прозвучали в купе.
Гудел паровоз, крутились колеса, мелькали за окнами красоты Вертавейна, а кристалл с записью оставался, как и предатель, который передал убитому магу приглашение, торговал секретами и воровал деньги. Открыто, не боясь, уверенный в собственной безнаказанности.
Коснулась руки хассаби и заверила:
— Все будет хорошо.
Он не ответил, только губы дрогнули в горькой усмешке. Очевидно, Лотеску опять утаил часть информации, судя по реакции, безрадостной.
— Возьмите охрану, — опять влезла не в свое дело, но не могла, волновалась.
Угроза из записки, некогда после такой некромант начал убивать близких. Голову сестры в коробке начальник, безусловно, не получит, а вот вспышка парцилена вполне может нанести вред тому же Кэролу. Он бесшабашный, несложно подстеречь. И хорошо, если просто отправят в госпиталь — человек, убивший однажды, не чурается новых трупов, если на кону положение, деньги, жизнь, наконец. За шпионаж и крупные махинации при отягчающих обстоятельствах отправляют в безвоздушную камеру.
— Не надо, — хассаби рассеянно похлопал по руке.
— Я уже Марка попросила.
Втянула голову в плечи, предчувствуя расплату за самоуправство. Однако ее не последовало. Лотеску укоризненно глянул и попросил не трогать парня:
— Пусть спокойно поправляется. Сам разберусь, Магдалена, потребуется, выберу крепких ребят. А теперь хватит! Проголодались?
Кивнула, мысленно прикинув, что хорошего есть в буфете.
Тревога не улеглась, но начальник прав, нельзя постоянно себя накручивать.
— Госпожа ишт Мазера?
Лотеску без труда догадался о финансовых затруднениях и продемонстрировал банковскую карту.
— Ваша? — на всякий случай уточнила я.
Отказываться не стану, чтобы не обидеть, но отдам треть суммы каждого счета. Нечестно заставлять мужчину тратиться на ту, которая после не отблагодарит в спальне. Один раз — пожалуйста, два — тоже, но не регулярно. Мы не любовники. От слова «совсем».
— Нет, деньги государственные. На двоих, — подчеркнул начальник, пресекая попытки саботировать транжирство. — Надеюсь, не против, что карточка у меня? По правилам платит мужчина.
Разумеется, не против, даже приятно. Половлю завистливые взгляды, посижу в компании приятного собеседника, попробую изысканные яства. Но сначала надо переодеться к ужину.
Извинившись, схватила чемодан и юркнула в санузел. Неудобно, тесно, но как-нибудь.
— Магдалена, я подожду в коридоре, — тактично предложил Лотеску.
Стукнула дверь. Действительно вышел. Одной проблемой меньше. Значит, хассаби можно просить выйти.
Задернула штору и разложила наряды на диванчике. Поразмыслив, выбрала зеленое платье, одолженное у Алины. Публика знатная, ужин — значит, форма одежды парадная. Не забыла про украшения, прическу, макияж — словом, Лотеску заждался и решил проверить, не умерла ли я.
— Магдалена, сколько?.. — недовольно начал он, получив разрешение войти, но не договорил.
Взгляд скользил по телу, зрачки чуть расширились.
Стояла и довольно улыбалась. К Алине бегала не просто так — знала о «том самом платье». Вот и теперь сработало, начальник потерял дар речи. Правда, быстро оправился, одарил комплиментом.
— Хотя бы не зря ждал, — усмехнулся он и по традиции остановил взгляд на груди. По той же традиции кокетливо опустила ресницы. Нравятся ему женщины, а глубокие декольте еще больше. — Вы великолепны. Можете, когда хотите!
— А нужно хотеть? — игриво поинтересовалась я.