— Не холодно?
Значит, начальник заметил, как передернула плечами. Действительно прохладно, я не рассчитывала на посиделки на свежем воздухе.
— Сейчас!
По плечам скользнула атласная подкладка пиджака — того самого, в котором Лотеску предстояло завтра защищать управление перед королем. Он висел на спинке стула в спальне. Ну да, дверь открыта, взять — минутное дело.
— Спасибо, — смущенно улыбнулась.
Подняла голову: неприлично бормотать в пол, и второй раз за день ощутила на губах вкус чужого поцелуя, мягкого, осторожного, но не робкого. Бережно взяв за подбородок, Лотеску заставил посмотреть на себя и разбил в дребезги последние иллюзии о сугубо рабочих отношениях. Он целовал… Даже не описать. Не держал толком, не рвался покорять новые вершины, но дыхание перехватило, тело обмякло, и я утонула. Шайтан, понимала ведь, куда скольжу, и допрыгалась! Если сейчас же не уйду, могу загубить жизнь — и все из-за кареглазого южанина, который медленно, но бесповоротно подчинял себе.
Губы дрогнули, возвращая ласку. Пальцы скользнули по его шее, забрались под рубашку.
Обреченно вздохнула и прикрыла глаза. Он сильнее.
Время — плотная вата, больше не течет и не существует.
Только не так, пожалуйста! Откуда вы знаете?! Но Лотеску знал, забрал из ослабевших пальцев бокал, чтобы не разбился, и продолжил сладкую пытку. Как же хотелось сдаться, только крупицы разума удерживали от необдуманного шага.
— Нет!
Раскрасневшись, с трудом высвободилась и вскочила.
— Я ничего такого не делал, — изобразил саму невинность хассаби.
Губы чесались, храня память об умелых прикосновениях.
— Вы устроили свидание, — перешла в наступление, — хотя я не раз говорила: никакого секса, хассаби. Понимаю, ситуация подходящая…
— Я не насилую женщин, Магдалена, — тон Лотеску мгновенно изменился, стал жестким, командным, — и вы хотели. Хотели и ждали. Я всего лишь пошел навстречу обоюдному желанию.
— Не все желания нужно удовлетворять, хассаби.
— Вам виднее, — неожиданно быстро сдался хассаби и, поправив сползавший с плеч пиджак, усадил обратно. — Не бойтесь, пейте спокойно. Когда собираются уложить в постель, целуют иначе, Лена, — назидательно заметил он. — Совсем не так, заверяю, и уж точно не медлят. Считайте случившееся поддержкой, которую обещали оказать.
Однако посиделок не вышло, пусть мы, чтобы загладить память о пикантном инциденте, и нашли нейтральную тему для разговора. Быстро допила бокал и, пожелав Лотеску спокойной ночи, вернулась к себе. Пиджак оставила на кресле.
15
Утро не желало начинаться, пришлось влить в себя две чашки крепкого кофе. На сборы не осталось времени, Лотеску уже нервировал трелью диктино. Через десять минут он объявился собственной персоной. Начальник выглядел как с иголочки, выспавшийся, выбритый, словно не рыскал по шкафам и не пил на террасе.
— Так, стойте, поправлю, — он потянулся к воротничку. — Давайте проверю, что сзади.
Дернулась, заслужив укоризненный взгляд.
Ну да, глупо, мало ли, что творится ночами. Приснилось и точка, благо поведение начальника не выходило за рамки общения с подчиненной. Он ни жестом, ни словом не развил опасную тему, в итоге действительно начало казаться: сбросил напряжение и забыл. Если разобраться, ничего такого не случилось. Подумаешь, поцелуй! Я на первом курсе куда чувственнее с приятелем обнималась. Только вот от воспоминаний замирало сердце. Редко когда мужчина не шел по проторенному пути, угадывал, чего на самом деле хочет женщина.
— Ну вот, все в порядке, — довольно кивнул Лотеску и отступил на шаг. — Идемте, опаздывать нельзя.
— Хассаби?.. — таки решила прояснить ситуацию.
— Проехали, не повторится. Нервы. Я дорожу хорошими сотрудниками. Вы как, готовы?
— К чему?
Цокала каблуками к подъемнику и сцеживала зевки в кулак.
— К неприятным встречам. Занятно, — губы начальника тронула кривая улыбка, — кто-то из тех, кому сегодня пожму руку, мечтает меня похоронить. И с горничной не поговорить — прием. Но ничего, завтра после обеда.
Смущенно поинтересовалась, пригладив волосы:
— Я не слишком кошмарно выгляжу?
— Нормально, — отмахнулся хассаби. Сам-то благоухает, сияет. — Сначала торжественная часть, немного поспите. Устроитесь за моей спиной, никто не увидит. Как только все встанут, разбужу.
— Куда встанут? — не поняла и едва не запнулась о ковер.
Определенно, пора завязывать с подобным времяпрепровождением и спать по ночам, даже если возле кровати выстроился десяток наемных убийц.
— Перейдут в Белый зал на высочайший доклад, — терпеливо разъяснил начальник. — Сначала нечто вроде общей презентации в Малом зале. Всякие картинки — спите, короче. Зато в Белом зале постарайтесь хлопать со всеми и не закрывать глаза.
— Хорошо, не мне толкать речь! — содрогнулась, представив себя на месте Лотеску.
— Да уж! — скривился хассаби, пропуская в открывшиеся двери подъемника. — Ненавижу пустую говорильню!
Удивленно взглянула на начальника. Хм, а так и не скажешь — длинные вступления, гладкая речь, умение без усилий развить любую тему.
— Можно подумать, вы любите бестолковые собрания, — перехватил мой взгляд Лотеску. — По правде говоря, — он понизил голос до шепота, — король не смыслит ни в магии, ни в сыскном деле, но по протоколу положено отчитываться. Раз в год, что радует, чаще бы вопросов дилетанта не выдержал. Зато фуршет хороший. Вы сегодня ели?
Подозрительно как-то, отчего он такой заботливый? Заглаживает вину за террасу?
— Я спрашивал у портье, к завтраку вы не спускались, заказали в номер в восемь сорок. Сейчас девять ноль пять. Значит, успели выпить только кофе. Я прав?
Кивнула. Выпила две чашки и съела маленькую булочку.
— Зато вы отлично выглядите, хассаби, будто проспали всю ночь.
— Почему — будто? — Двери подъемника открылись, и мы зашагали по подземному гаражу. — Я отлично выспался, чего и вам желаю.
— А?..
После случившегося казалось разумным, если бы Лотеску отправился искать женской ласки. Да и грешным делом спускалась в гараж, взглянуть на огнемобиль, — зачем, пес его знает! — но не нашла. Выходит, начальник уезжал. Неужели просто проветрился и вернулся? Или перегнал машину на другую стоянку, подальше от продажной обслуги.
— Ммм? — хассаби ответил столь же информативным междометием.
Тему предпочла не развивать, иначе последует закономерный вопрос: отчего секретаря волнует личная жизнь начальника?
Огнемобиль обнаружился перед гостиницей.
Лотеску снял охранные чары, положил папку с материалами на заднее сиденье — в бардачок бы она не поместилась — и распахнул дверцу. Словно королева, скользнула внутрь, пристегнулась и прикрыла глаза.
Всю дорогу до дворца продремала. За время знакомства с начальником привыкла к его манере вождения, да и напряжение минувших дней брало свое.
Лотеску растолкал у дворцовых ворот, отстегнул ремень и велел закатать рукав.
— Зачем? — испугалась я.
— Для опытов, — пошутил начальник и серьезно пояснил: — Для стимулятора. Я введу маленькую дозу, иначе придется тащить вас на себе.
При мысли об ампуле стало дурно. Болезненная процедура, по усилителю магического потенциала знаю.
Лотеску извлек из потайного кармана ампулу и взболтал.
— Ну, давайте руку. Глазки закроете, отвернетесь. Я не маньяк, честное слово! Хотя, помнится, вы меня подозревали.
Разговаривал, как с маленькой! Это отрезвило. Нашла, чего бояться!
Да, подозревала, начальник частично подходил под описание преступника.
— Спасибо, хассаби, но вам нужнее. Недосып — не чрезвычайная ситуация.
— Когда как. Мое дело предложить, ваше — отказаться.
Думала, введет вещество себе, но Лотеску убрал ампулу. Пола пиджака приподнялась, и я заметила хромированную рукоять парцилена.
Под ложечкой засосало.
Не беспечен начальник, отнюдь не беспечен, не просто так ночью крался по коридору с оружием, снятым с предохранителя. Хассаби не мальчишка, не стал бы играть в войнушку, да и «жучок» под кроватью не невинное развлечение. За начальником следили, пытались подловить на «горячем». Заодно прослушивали меня, рылись в личных вещах.
Былой кошмар возвращался. Одно дело — письма, другое — статьи и люди, спокойно проникающие в закрытый номер. Странно, но прежде, несмотря на предостережения начальника, не думала, будто враг может причинить физический вред. Посадить в тюрьму — да, убить — нет. А ведь следовало, Магдалена, он оправил на тот свет троих, одного лишь для того, чтобы я не узнала правду.
Цифры с чудом уцелевшего листка расшифровали. Кто бы сомневался, опять замешан Роджер ишт Милс. Кто же тот таинственный незнакомец, которого никто толком не помнит, нигде не работает, за которым не числилось никаких иных документов, кроме удостоверения личности. Не сомневаюсь, оно липовое — преступник навострился их получать и раздавать. Наверняка на него трудился не только Густав ишт Краус — помог же кто-то Ронсу стать дворянином?
Кто же: Лаур или Бернард? Алард общался с обоими, но решительно отказывался выдавать, кто подал блестящую идею утопить Лотеску. Однако я верила в мастерство полицейских, рано или поздно бывший второй зам расколется.
Оба могли навредить: столица — их территория. У обоих в подчинении маги, специалисты по охранным чарам, достаточно власти. И наверняка заведены обезличенные счета, чтобы оплачивать купе первого класса для исполнителей. Только вот Бернард мог гораздо больше и не выставлял свою заинтересованность напоказ.
Оставался маг — тот самый, которого привел Ронсу. С кем он ужинал, и кто его отравил. Где пил, что пил? Одни вопросы! Ответы на них в Нэвиле. Несмотря на все столичные соблазны, рвалась обратно, радовалась, что командировка заканчивается.
Глубоко вздохнула, приводя пульс в норму.
Нужно успокоиться, королю не интересны твои печали. Или собираешься подойди, ткнуть пальцем и без всяких доказательств обвинить чиновника высокого ранга? Смешно!