Начальник, в отличие от того же Шанси, вольностей не позволял. Он вообще казался не от мира сего: отстраненный, даже декольте не интересовался, хотя обычно не упускал возможности полюбоваться женскими прелестями. Мы кружили по паркету и молчали. Уже отчаялась, когда Лотеску вдруг интимно наклонился и шепнул:
— Документы. Я не доверяю дворцовым служащим.
— И?
От волнения язык прилип к небу, вопрос скорее прошелестела, чем сказала.
— В порядке. Но в остальном плохо: Бернард подозвал столичного комиссара.
Начальник отстранился и вновь изобразил безразличие.
— Да скомпрометируйте вы меня, чтобы нормально поговорили! — прошипела, раззадоренная недомолвками.
Министр действительно исчез. Держала его в поле зрения, отвлеклась при появлении Лотеску и упустила.
— Как?
— Вы мужчина, вам видней!
Право слово, не в первый раз, чего мнется! Не самой же прижиматься. В королевстве, конечно, передовые взгляды, но мужчины пристают к женщинам, а не наоборот.
— Мне еще дорога должность, — тем же злым шепотом ответил хассаби и нацепил на лицо вежливую улыбку: мы сблизились с соседней парой.
Поговорили о дворце, великолепной организации бала и с облегчением вновь оказались вдвоем посреди залитого светом зала и моря гостей.
— Я не предлагаю прилюдно насиловать, всего лишь приударить. Так бы могли где-то уединиться и…
— … и прощай повышение. Госпожа ишт Мазера, думайте иногда! Тут глаз и ушей больше, чем во всем Амбростене.
— И как? Записки вам писать? — со злости сбилась с такта. — Между прочим, я важную вещь узнала.
— Ладно, шайтан с вами! — сдался начальник и таки опустил руку ниже спины.
Приставания вышли деликатными, вряд ли кто-то, кроме меня, их заметил. Половина кавалеров не чуралась флирта, чопорность исчезала вместе с бокалами шампанского. Скоро из каждой гостиной станут кричать: «Занято!» Речь не о повальных оргиях, мы во дворце, здесь репутацией дорожат, зато целоваться не воспрещается.
Сославшись на усталость, увлекла Лотеску после танца подальше от звуков оркестра и плюхнулась на антикварный диванчик. Тесное платье теперь казалось не лучшим выбором, мешало нормально сесть, но я важные вопросы обсуждать собралась, а не возлежать на подушках.
Кратко поведала о подозрениях насчет министра и попросила добыть его изобразительные карточки в молодости, чтобы опровергнуть или подтвердить версию. Хассаби пообещал, при мне набрал кого-то, поговорил пару минут и заверил: улажено.
Рассказать о банковском счете, принадлежавшем некой госпоже Арине Лионель, помешали шаги. Запаниковав, не придумала ничего лучше, чем обхватить начальника за шею и притянуть к себе, изображая поцелуй.
Уфф, прошли мимо!
— Вы либо по-настоящему целуйте, либо никак, — посоветовал хассаби, поправляя галстук. — Или страшно?
Глаза лукаво блеснули.
Паразит, не дождется!
Нагло проигнорировав намек, вернулась к делу:
— Кто такая Алина Лионель?
— Секретарь сорнейского посольства, — не задумываясь, ответил Лотеску.
Если бы в пол ударила молния, не заметила бы. Вот уж удача! Полагала, придется долго копать, а тут так просто.
— Она переводила крупные суммы на три безличных счета, информацию о которых я принесла из банка. Деньги обычно перегоняли дальше, но один раз сняли.
— Где, когда? — встрепенулся начальник.
Он, словно хищник, впился жадным взглядом.
— В Штайте, в одном из отделений Имперского банка пять дней назад.
О, какого труда стоило заставить работников предоставить эту информацию! Как наседала на службу безопасности, как врала, угрожала! Но ведь вышло, даже адрес дали. Съездить не успела: опоздала бы на прием.
— Коттеджных поселков рядом нет? — начальник открыто намекал на получателя денег. — Не север ли столицы?
Виновато пожала плечами. Не знаю.
Странно, долетавшие до сюда звуки музыки резко стихли. Мы тоже замолчали, не сговариваясь, обернулись к распахнутым настежь дверям.
Я увидела их первыми, Лотеску вторым и сразу потянулся к карману. Ампула с усилителем! Раз, и она вошла под кожу запястья. Больно, очень больно, жжет неимоверно, но хассаби лишь поморщился и, бросив на пол, загнал ногой пустую ампулу под диван.
— Эмиль Лотеску?
В дверях маячил старший инспектор полиции с блестящей бляхой на груди. За его спиной высились двое рангом пониже, с опущенными парциленами в руках.
В недоумении перевела взгляд на хассаби.
Какого?..
— Да, это я, — медленно поднявшись, холодно ответил начальник. — Чем обязан?
— Простите, — видно было, как неудобно и неприятно инспектору, — но я вынужден вас задержать. Отдайте оружие, если таковое имеется, и соблаговолите следовать за мной.
Лотеску качнул головой.
— Постановление на арест.
Он не терял самообладания, зато я не находила себе места. Заказчик фарса известен, но какое обвинение выдумал Бернард?
Инспектор достал из поясной сумки-планшета бумагу на гербовой бумаге и протянул хассаби. Он, хмурясь, изучил ее и вернул.
— Хорошо, господа, выполняйте свою работу, но завтра вам придется приносить извинения. Я немедленно свяжусь с адвокатом.
— В участке, пожалуйста. — Полицейские угрожающе выдвинулись из-за спины инспектора, зашли с двух сторон. — Чтобы не создавать прецедентов, временно отдайте диктино, хассаби. Мы возвратим его в служебном паромобиле.
— Нет, — тон не допускал возражений. — Я отдам его на хранение секретарю. Закон не запрещает.
Лотеску расстегнул браслет и всучил мне прибор. Оторопело уставилась на него, затем на растерянного слугу закона, но встревать не стала. Начну выступать, тоже арестуют, а я нужна начальнику на свободе.
Хассаби отказался идти под конвоем, первым вышел из комнаты. Полицейским пришлось тащиться следом, как свите. Обогнав их, пристроилась рядом с Лотеску.
— Что сделать, принести?
— Смену белья, бритву. Фрак не лучшая одежда для камеры, — усмехнулся хассаби. — Найдете код моего адвоката, господина Мориса Ньера, объясните ситуацию. Вкратце: я убил Ронсу.
— Бред! — раскрасневшись, выпалила я.
— Согласен, но всплыли «доказательства». Завтра в газетах наверняка напишут о крупной взятке, которую я пытался дать министру за должность помощника. Ну и так, по мелочи, планировал убийство мэра Нэвиля, для чего попросил Аларда провести его на прием. Но маг оказался честным малым, за что и пострадал. Чудесно, верно?
Лотеску криво усмехнулся.
— Доказательства — письма?
Сразу вспомнился похищенный образец почерка.
Начальник не успел ответить: инспектор попросил не разговаривать, мол, не положено.
Какой позор! Лотеску, как преступника, под шепоток и косые взгляды собравшихся вывели из дворца. К счастью, до того, как его усадили в полицейский паромобиль, начальник успел шепнуть: «Жакет». Догадываюсь, хассаби заботило вовсе не мое здоровье — он намекал, куда дел документы.
Проводив взглядом затерявшуюся в расцвеченной огнями темноте машину, поспешила в гараж.
Синий огнемобиль стоял там, где его оставили, только вот жакета там не было. С другой стороны, как бы я сняла чары и открыла машину? Значит, не там. Так, если жакет не украли, куда он мог деться?
Гардероб!
Заплетаясь в длинном подоле, поспешила обратно к подъемнику. Кровь гулко стучала в ушах.
Подъемник полз нестерпимо медленно, слуги попались нерасторопные, а каблуки — слишком высокие. Едва подавила желание снять туфли и перейти на бег.
Но вот и гардероб: стройные ряды вешалок, ячейки для личных вещей. Он почти пуст, всего пара накидок и зонтик.
При виде меня заскучавший служащий встрепенулся, предложил свою помощь.
— Я сама, спасибо, — вымучила вежливую улыбку и подошла к ячейкам.
Они открытые, ценного тут не оставляют, для этого существуют сейфы.
Пусто, пусто…
Надежда медленно умирала и вновь расправила крылья, когда взгляд-таки выцепил нужную вещь. Бережно забрала жакет, с облегчением ощутив острые углы завернутой в него папки.
— Передайте хассаби Лотеску, я забрала вещи, — главное, не вызывать подозрений, действовать уверенно. — Я его секретарь.
Описала начальника, чтобы гардеробщик не заподозрил в воровстве. Он кивнул: вспомнил и пожелал хорошего вечера. Если бы!
17
Морис Ньер удивился, услышав мой голос, а я в который раз убедилась в уме Эмиля Лотеску. Почему? Пока листала список кодов в поисках адвоката, наткнулась на кучу интересного. Наивно полагать, будто полицейские сдержали бы слово насчет диктино. Нет, конечно, потом с извинениями вернули, но успели бы перепотрошить, переписать контакты и обратить их во вред начальнику. Молчу про детализацию звонков, которая подвела Аларда. Для нее нужен аппарат подозреваемого или, если это невозможно, диктино второго участника разговора. Именно поэтому первым делом набрала ишт Блэра и строго-настрого запретила отдавать улики. Они в ведении полиции Нэвиля, однако Карательная инспекция, хоть и подчиняется другому министерству, выше рангом, может наложить вето на запрос столичных блюстителей закона. Ишт Блэр придумает повод, некую серьезную магическую аферу.
Коротко поведала первому заму о случившемся. Лучше пусть узнает от меня, чем из газет. Представляю, какие потоки грязи и лжи польются на Лотеску!
Следующий — адвокат.
Ну да, если ожидаешь услышать мужчину, а говорит незнакомая женщина, опешишь, но законники на то и законники, что быстро подстраиваются под ситуацию и делают нужные выводы. Вот и хассаби Ньер не стал задавать глупых вопросов, а выслушал.
— Спасибо, приеду. Постараюсь освободить под залог. Держите меня в курсе, госпожа ишт Мазера.
Уже хотела попрощаться, когда в голову пришла очередная шальная мысль.
— Хассаби Ньер, полагаю, я знаю настоящего убийцу, но у меня нет доказательств. Не могли бы вы устроить пропуск в архив Министерства юстиции.
Адвокат оторопел, а я сжала пальцы.
В архиве хранились копии записок на представление к дворянству, на основе которых выносил решение король, а также копии всех судебных постановлений. Может, сумею разгадать тайну Ронсу. Пусть он фальшивый аристократ, государство бдит, давно бы лишило незаконного статуса, наложило штраф. Разбирательство неминуемо, хочу найти его следы. Заодно выяснить, отчего на нарушение закона закрыли глаза. Тут два варианта. Первый — Густав ишт Краус изготовил идеальную фальшивку, которую приняли за оригинал. Тогда Ронсу бы солгал, что потерял представление, и к делу подшили бы «дубликат». Очень надеяла