— Доверие, значит? — Вздрогнула, услышав его голос. — Способны соблюдать подписку о неразглашении?
Кивнула и напомнила: всегда свято чтила. Сущая правда!
— А как же любопытство, подружки?
Засосало под ложечкой. Вот оно, неужели сейчас расскажет?
Ладони вспотели и зачесались.
— Хассаби может полностью мне доверять, унесу тайну в могилу, — без запинки отчеканила я и вкрадчиво, рискуя вызвать новую вспышку ярости, поинтересовалась: — Темный маг? Я видела кусочки записки в мусорном ведре…
Действительно, на днях я нашла пару занятных обрывков, когда по ошибке выбросила нужный черновик. Лотеску настоятельно советовали ничего не предпринимать. Может, обычное баловство подозреваемых или бывших осужденных, но в свете недавних событий начала сомневаться.
— Вы уже роетесь в мусоре? — приподнял уголок рта начальник. — Это удел полицейских. И никаких некромантов, ишт Мазера, спите спокойно.
Тогда кто? Чей волос хассаби отдавал на исследование, чье разоблачение повлечет скандал?
— Я покажу одно место, — Лотеску говорил загадками и смотрел поверх моей головы; краем глаза уловила, как он активировал чары на двери — не желал, чтобы услышали посторонние. — Прихватите детоскоп. Затем поделитесь наблюдениями. Сразу оговорюсь, полиция там побывала, трупы и кровь отсутствуют.
— Там кого-то убили?
— Неважно. Все хранить в тайне, лаборантов не привлекать. Нужно, сам отдам на анализ. Хорошо потрудитесь, пойдете на вечер. Как с билетами, гостиницей? Шутки шутками, а время идет. И вот еще что… — начальник поморщился и потер лоб тыльной стороной ладони. — Как дела с Неделей просвещения, будь она неладна! Приедет министр, платье подлиннее наденьте.
— Я и так не короткие ношу.
— По протоколу нужно на ладонь ниже колена, — взгляд хассаби выразительно остановился на крае подола. — И чулки обычные, желательно телесные.
Черные, по-моему, лучше подходят к деловым костюмам, но начальству видней.
— Вероятно, существует протокол…
— Существует, — подтвердил догадки Лотеску. — Дипломатический, строгий. Изучите и приведите гардероб в порядок. Только уродства в виде платьев учительницы не надо!
— Мне отныне так всегда одеваться? — уточнила на всякий случай.
— Нет, конечно. Меня устраивают любые блузки, лишь бы грудь наружу не вываливалась. Так что с гостиницей?
— Забронировала отель «Чарлах» и места в экспрессе первого класса.
— Перенесите на неделю назад: увеселительная командировка превращается в рабочую. Прием по-прежнему намечается, наряды брать. Напоминаю, едете со мной. Публика самая серьезная, поэтому постарайтесь.
— Поняла, — оборвала Лотеску на полуслове. — Строгость и еще раз строгость. Что-то еще, хассаби?
— Идите уж домой! — милостиво отпустил начальник. — Потом обсудим, какие материалы подготовить для Штайта.
В недоумении стояла посреди забитого пустыми ящиками проулка в одном из рабочих квадрантов. Пока добиралась сюда, успела проклясть Лотеску. Сначала на парчелле — общественном паромобиле с рядами скамеек на восьмерых, затем — на конке. Она еле-еле плелась по рельсам, проложенным между заводами. Лошади часто останавливались, пропуская грузовые паромобили, один раз и вовсе состав. Пыхтя, небольшой паровоз тянул по узкоколейке вагоны через дорогу. Смотрела на него, едва ли не открыв рот от изумления, а местным ничего, сидят, курят, жуют.
Пассажиры частенько впрыгивали в вагон на ходу, не дожидаясь остановок. Чувствовала себя «белой вороной» среди косынок, клетчатых юбок и промасленных курток. А ведь когда только приехала в Нэвиль, снимала угол в похожем квадранте, только паровозы под окнами не ходили. Теперь отвыкла, не смогла бы тут жить. К комфорту быстро привыкаешь.
Конка медленно, но верно отдалялась от Адрона. Ряды пассажиров редели; потянулись склады. Пышущие жаром трубы и котельные остались справа, стало легче дышать.
Злилась на начальника. Мог бы служебный паромобиль выделить! Но Лотеску дал не задание — провел показательную порку, сунул в руки карту с крестом на нужном месте и вперед.
Прошагав пару перекрестков по известковой пыли, очутилась в начале проулка, гадая, туда ли меня занесло. Вокруг ничего примечательного, из интересностей — оборванная афиша на глухой кирпичной стене. Тут вообще все кирпичное, на штукатурку в рабочих кварталах не тратились.
Вытащила карту и подняла глаза на проржавевший жестяной прямоугольник. Да нет, место правильное. Ладно, поглядим, чем взволновали хассаби задворки Нэвиля, какое преступление тут произошло. По мне — обычный разбой, не наш профиль.
Порадовалась, что надела крепкие ботинки, сохранившиеся с прежних времен. С местной мостовой в иной обуви продырявишь подошву. Чего здесь только нет! И осколки стекла, и битый кирпич, и гравий.
Обошла проулок. Он выходил на очередную складскую улицу, в конце которой маячили массивные ворота — завод.
«Бум-бум-бум!» — стучало в ушах эхо от далекого пресса. Ладно, не помешает.
Открыла сумку и извлекла детоскоп. Маленький приборчик, с ладонь, помогал отыскать частички магии, восстановить почерк мага, узнать его «цвет» — словом, в умелых руках выносил приговор преступникам. Не бывает чар без следов, даже Тайрон не сумел все подчистить. Щелкнула рычажком, включая прибор, и медленно двинулась по периметру. Звуки постепенно стихали — сознание научилось от них отрешаться.
Ни на что особо не надеялась, поэтому удивилась, когда детоскоп пиликнул.
Золотистое сияние!
Словно гончая, взявшая след, подлетела к одному из ящиков.
Всплеска энергии нет, ритуалов не проводили, зато магическое воздействие, определенно, имеется. Попытаемся установить его силу, отыскать звенья цепочки чар — по ним, уже в блокноте, восстановлю почерк волшебника.
Ага, механическое. Собственный уровень третий. С усилителем или нет? Жаль, детоскоп не скажет.
Повертевшись, определила, где стояли преступник и жертва. Крови нет, но я ее и не ждала, пометила в блокноте: парцилен. Страшное оружие! Оно пришло на смену кремневым пистолетам, впрочем, до сих пор бытовавшим среди криминальных элементов. К счастью, ношение парцилена требовало прохождения специальных курсов и получения лицензии, без них можно безвоздушную камеру схлопотать. У этого оружия два режима: поражения и причинения вреда. Парцилен стрелял особыми световыми вспышками, расщепляя частицы человеческого организма. По сути, та же магия, только доработанная учеными, именно поэтому детоскоп засек отголоски. Они не имели личных колец, сложной структуры, на рисунке — обычная прерывистая линия. Другое дело — владелец парцилена. Он отчего-то пожелал колдовать.
Вздохнув, извлекла из кармана усилитель магического потенциала и ввела под кожу запястья. Пара минут, и я немного волшебница. Существуют еще кристаллы, но они не столь эффективны и уж точно болезненнее. Хотя каждый раз царапать кожу и ждать, пока жидкость из вскрытой ампулы впитается тоже неприятно. Не только женщинам — мужчины морщатся.
Отныне мир виделся немного иначе — сработало так называемое магическое зрение. Я очень долго училась его вызывать: сказывалось отсутствие дара.
Ничего нового, то же свечение, легкое, остаточное.
Задумчиво пожевала губы. Никак не избавлюсь от вредной привычки!
Преступление старое, не вчерашнее. Полагаю, маг наведался в проулок дня три-четыре назад. Примерно тогда же Лотеску отдал на анализ некий волос. Совпадение? Не думаю.
С удвоенным энтузиазмом продолжила поиски и сумела собрать для лаборатории немного индивидуальных частичек. Не сомневаюсь, полиция провела необходимые экспертизы, но лучше подстраховаться.
Так и не поняла, зачем колдовать, если есть парцилен. Я бы спряталась за углом и спокойно отправила недруга на кладбище. Значит, логика есть, неплохо бы ее найти, только Лотеску велел осмотреть место, а не провести расследование. Раз так, не беги впереди паровоза.
Детоскоп полетел в сумку. Я быстро зарисовала целые кольца и пыталась достроить недостающие звенья цепочки.
Облик мага постепенно вырисовывался. Мужчина, от тридцати до сорока, третий уровень, но ближе к четвертому. Шатен, глаза карие. Заклинаниями владеет плохо: много ошибается. Значит, либо самоучка, либо неважно учился в университете. Телосложение стандартное.
Довольно улыбнулась. Неплохой вышел портрет, достаточно подробный. По нему можно сконструировать портативную голограмму и раздать постовым.
Проверив записи, с чистой совестью застегнула сумку и побрела назад. Судя по положению солнца, возилась долго, часа два. И никто не потревожил… Понимаю преступника, место выбрал идеальное. О подробностях случившегося старалась не думать, хватит черной экранации смерти, насмотрелась уже. Странно, думала, не выдержат нервы, а спокойно отработала.
На обратном пути решила заглянуть в банк, проверить счет. Сбережения хранила в Имперском — уж такое солидное учреждение не развалится. В Купеческом проценты больше, зато репутация иная. Имперскому доверяла элита, Купеческому — мещане и рабочие.
По дороге купила у мальчишки-газетчика новый выпуск последних сплетен — найдется, что почитать в очереди. Конец рабочего дня, посетителей много. Однако раскрыть не успела, да что там — пройти сквозь вращающиеся двери. Диктино в сумочке настойчиво требовал внимания, пришлось достать, вытащить «усик» и ответить.
— Ну? — Лотеску не отличался вежливостью и терпением.
Право слово, кого могли убить в проулке, чтобы начальник изнывал от нетерпения? В газетах ничего не писали, не сомневаюсь, никакие запреты не удержали бы журналистов от печати сенсационного репортажа. Хронику криминальных новостей я пролистывала, но там обычно одной строкой сообщали о горестях обывателей: женщину ограбили, рабочий упал со стапеля, мошенники со страховкой попались в руки полиции. Мелко!
— Описание подготовляла. Убийство, магия и парцилен, — отрапортовала, предчувствуя, чем закончится разговор.