Дилан кивнул:
— Да, я понимаю.
— Это самая удивительная картина из всех, которые я видела.
— И вторая из самых удивительных картин, которые видел я.
Слова Дилана заставили Мию повернуться к нему и с изумлением поднять брови.
— Неужели вы видели что‑то лучшее?
— Тот снимок, который сделал Фелипе в четверг в парке. Глядя на него, я чувствую все, о чем вы сказали и много больше.
Мия почувствовала, как невидимая рука сдавила грудь, не давая вздохнуть.
— О, я…
Она не знала, что сказать, но внезапно гипноз рассеялся, потому что в комнату ворвалась Карла:
— О, Дилан!
Дилан повернулся к ней, как показалось Мии, весьма неохотно.
— Что случилось?
Карла лишь заламывала руки и издавала нечленораздельные звуки, его взгляд сделался жестче.
Мия шагнула и взяла Карлу за руку.
— Карла, в чем дело?
Карла вцепилась в ее руку мертвой хваткой.
— О, Мия, у меня нет слов, чтобы извиниться перед тобой. — Повернувшись к Дилану, она добавила: — Только что приехал дядя Эндрю.
Мии показалось, что от этих слов Дилан сразу же постарел лет на десять. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что брат с сестрой не питали особой любви к своему дядюшке. Если судить по выражению ужаса в потемневших глазах Карлы, он был не иначе как монстром‑людоедом. Похоже, она боялась этого человека.
Бросив взгляд на фотографию, Мия расправила плечи.
— Значит, ваш дядюшка — это шторм?
Дилан удивленно посмотрел на нее.
Она слегка улыбнулась.
— У меня тоже есть такой родственник. Полагаю, нам надо просто переждать его визит. — Она подмигнула Карле: — Как знать? Может быть, его очарует Тьери.
Карла чуть не рассмеялась.
Дилан тоже посмотрел на фотографию, и его плечи немного расслабились. Обняв Мию одной рукой, он прижался губами к ее волосам. Жест был нежный и дружеский, без признаков сексуальности, но ее кровь все равно вспыхнула огнем.
— Тогда идем, — сказал он. — Встретимся с драконом лицом к лицу.
За обедом Мия убедилась в том, что старший из Феаруэзеров олицетворяет собой все, чего она больше всего боялась. Он был устрашающе авторитарен и отличался воззрениями, твердость которых не уступала их узости. Этот человек воспринимал свои привилегии, как нечто само собой разумеющееся.
Если добавить к этому, что Эндрю Роберт Феаруэзер занимал пост федерального судьи — то есть мог отправить человека в тюрьму на всю жизнь, — не удивительно, что Мия почувствовала легкую дрожь в ногах.
И этот человек заменил Карле и Дилану родителей, взяв на себя роль их опекуна и объекта для подражания! Ее желудок сжался и сделал медленный болезненный кульбит.
— Карла, тебе давно пора представить мне человека, за которого ты собираешься выйти замуж. Но поскольку ко мне ты бы его не привезла, я решил нагрянуть к вам без предупреждения.
— Ты можешь приезжать к нам в любое время, дядя Эндрю. — Дилан улыбнулся одними губами. — Твоя комната всегда готова и ждет тебя.
— Хм! — Его взгляд остановился на Мии. — А вы кто такая? — рявкнул он.
Три года в тюрьме научили Мию скрывать внешние проявления страха.
— Меня зовут Мия. Я просто подруга Карлы и Дилана.
Он тут же потерял к ней интерес и переключился на Тьери.
Похоже, Тьери по всем пунктам соответствовал тому, что могло понравиться старому Феаруэзеру. Тьери сам сделал себе имя в мире финансов. Он имел положение, влияние и собственные деньги. У них даже нашлись общие знакомые.
Но если Эндрю Феаруэзер ожидал, что Тьери станет лебезить перед ним, то его ждало большое разочарование, хотя пока это не настроило его против избранника Карлы.
Их беседа на добрые пятнадцать минут отвлекла внимание Эндрю от всех остальных, и три пары плеч, немного расслабившись, опустились вниз. Дилан, Карла и Мия даже позволили себе съесть по тоненькому кусочку копченого лосося.
Однако не успели убрать закуски и подать изысканное ризотто, как старший Феаруэзер снова обратил свое внимание на племянницу.
— А скажи‑ка мне, Карла Анн, что ты делаешь с образованием, которое имела счастье получить? Ты забыла о нем, как и твой брат, если не ошибаюсь?
Карла взглянула на Дилана.
— У Карлы нет необходимости работать, — вежливо произнес Тьери. — Она имеет счастливую возможность помогать другим. Она относится к этой роли очень серьезно, и я рад, что могу ее в этом поддержать. Она занимается несколькими благотворительными проектами. Я очень горжусь ею.
Мия не могла винить Карлу за тот полный обожания взгляд, который она бросила на жениха. Дилан бросил выразительный взгляд на Мию и удивленно поднял брови. В ответ она смогла только пожать плечами.
— Ладно, а как насчет тебя?
Дядя устремил на Дилана грозный взгляд. Пауза затягивалась. Поднеся ко рту полную вилку ризотто, Мия удовлетворенно вздохнула.
— До чего же вкусное ризотто. Вот бы мне научиться готовить его так же хорошо.
Все взгляды обратились к ней. У Мии свело живот. Ей никогда не нравилось быть в центре внимания.
— И еще мне всегда хотелось научиться готовить телячьи эскалопы. Может быть, кто‑нибудь знает хороший рецепт их приготовления?
К большому удивлению Мии, ей ответил Тьери:
— Я знаю один абсолютно надежный рецепт.
— Вы не могли бы поделиться со мной?
— Конечно.
Лицо Эндрю Феаруэзера помрачнело.
— Дилан, я…
— Если хотите, я могла бы их приготовить, когда вы все придете ко мне на обед.
Карла, наконец, поняла ее уловку и решила подыграть:
— Мия, какая прекрасная мысль.
Уголком глаза Мия видела, что мистер Феаруэзер снова открыл рот и сверкнул тяжелым взглядом в сторону Дилана. Она опустила вилку на стол.
— Тогда, может, сразу назначим дату?
Мия не могла сказать, что ей очень этого хотелось, но она была готова на все, лишь бы не дать старику сказать очередную колкость.
— Как насчет субботы через две недели? — предложила Карла.
— Я свободна, — сообщила Мия. Подняв глаза на Дилана, она увидела, что он улыбается. — Звучит отлично. Если у меня ничего не выйдет, мы просто закажем пиццу.
Она пыталась разрядить атмосферу, но даже несмотря на то, что Дилан и Карла засмеялись, девушка поняла, что это невозможно.
— Вернемся к делам! — прогремел мистер Феаруэзер. — Дилан, я хочу знать, чем ты занимаешься в данный момент.
Все, чего Мии удалось добиться, приглашая всех на обед, — это отсрочить неизбежное. Дядюшка задавал Дилану один вопрос за другим, и все были нацелены на то, чтобы племянник почувствовал себя ничтожеством.
У Мии начало портиться настроение.
Она перевела взгляд с Дилана на его дядю, пытаясь понять, откуда взялась эта враждебность. Карла уткнулась в свою тарелку, однако ничего не ела. Мия встретилась взглядом с Тьери, но поняла, что и здесь ей не найти помощи. Его кривая усмешка была адресована ей, а не Феаруэзеру‑старшему.
— Тебе дали все возможности, чтобы себя проявить, но ты все их упустил, — говорил Эндрю Феаруэзер.
— Мне жаль, что я разочаровал вас, сэр.
Феаруэзер‑старший положил свою вилку и нож на стол.
— Ты мог бы заняться чем‑нибудь серьезным! Вместо этого ты потратил время на жалкую ерунду. Тебе должно быть стыдно. У тебя не хватило ни характера, ни мозгов, ты…
— Вы совершенно неправы! — Мия вскочила. Внутри у нее все дрожало, но она не могла больше слушать, как Дилана поливают грязью. — Дилан воплощает в жизнь то, о чем другие люди только мечтают. Неужели вы не понимаете, как это важно?
— Важно? Он зарабатывает на жизнь, устраивая вечеринки. Это позор!
— Вы в самом деле хотите сказать, что не видите пользы в том, что он делает? — От собственной храбрости и дерзости у Мии мороз бежал по коже, но остановиться она уже не могла. Она повернулась к Дилану: — И как долго вам приходится это терпеть?
— Мия, я…
Она снова повернулась к его дяде:
— Ваш племянник не просто устраивает вечеринки, он создает праздники, которыми люди отмечают поворотные моменты своей жизни. Он дает людям возможность отпраздновать свои достижения с семьей, с друзьями, с коллегами. Это то, ради чего они живут. И это не жалкая ерунда. Это важно!
— Долг — вот что важно!
Мия сглотнула и напомнила себе, что она не в суде. Как бы сильно она ни разозлила Феаруэзера‑старшего, он не может отправить ее в тюрьму только за то, что она с ним не согласна.
— Я не спорю, что нужно усердно трудиться и быть полезным членом общества. Мы все должны к этому стремиться. И Дилан это делает. Разве вы не видите, как много он работает, как он талантлив? Он создает людям праздник. И если вы не понимаете, насколько он ценен, то мне вас жаль. — Мия положила на стол свою льняную салфетку. — Прошу меня извинить…
Повернувшись кругом, она вышла из столовой. Ее била дрожь. Руки тряслись, колени подгибались, дыхание прерывалось. Мия вышла из задней двери во двор и, сделав несколько спотыкающихся шагов, осела у стены. Она опустила голову на колени, и ее плечи содрогнулись от рыданий, которые она больше не могла сдерживать.
— Тс‑с‑с…
Внезапно Мия почувствовал, как ее поднимают с земли, и в следующий миг она оказалась на коленях у Дилана. Его руки обнимали ее, теплый запах обволакивал со всех сторон.
— Мия, почему вы плачете? Вы были великолепны.
— Я испугалась, — пробормотала она сквозь слезы. — Я… Такие люди, как ваш дядя, меня пугают.
— Такие люди способны напугать кого угодно. Но сейчас, похоже, он сам напуган.
Дилан надеялся ее рассмешить, но Мия все еще дрожала. Она закрыла лицо руками, но Дилан развел их в стороны и осторожно вытер ее слезы своим носовым платком.
— Посмотрите на меня, — нежно попросил он.
— Нет, — сказала она и вдруг прижалась к его сильному телу.
— Почему — нет?
— Я знаю, что увижу в ваших глазах, Дилан, и знаю, что я этого не заслуживаю.
— Вы считаете, что не заслуживаете благодарности и восхищения?