— Не заслуживаю.
— Мия, вы…
— Человек, похожий на вашего дядю, отправил меня в тюрьму на три года. И имел полное право это сделать. Я нарушила закон. Я взяла деньги, которые мне не принадлежали.
— И поэтому мой дядя так вас пугает?
Мия наконец посмотрела ему в глаза:
— Но я готова повторить то, что сказала за столом. Все до единого слова.
— Я знаю.
— Но, Дилан, разве вы не видите? Если бы Тьери сказал вашему дяде, что я бывшая уголовница, все, это мгновенно свело бы на нет мои слова.
— Только не в моих глазах.
Она коснулась рукой его щеки.
— Но в глазах вашего дяди и в глазах большинства людей.
Повернув голову, Дилан поцеловал ее руку. Мия хотела отдернуть ее, но он не позволил.
— Неужели так важно, что думают о вас такие люди, как мой дядя?
— Да.
— Почему?
— Потому что это значит, что, когда бы я ни восстала против несправедливости, как только всплывает мое прошлое, все мои возражения теряют силу. От них может стать даже хуже, поскольку все, что исходит от меня, будет скомпрометировано. Мне лучше вообще не открывать рот.
— Вы ошибаетесь.
— После того как вы ушли, Карла во всеуслышание заявила, что гордится мною. Это первый раз, когда она посмела возразить дяде.
Ее сердце с силой ударилось в грудь.
— А вы? Вы когда‑нибудь возражали ему?
— В отношении Карлы, да… но из‑за себя никогда.
Мия провела большим пальцем по щеке Дилана, от чего его глаза потемнели.
— Вы не должны позволять ему так обходиться с вами.
— Сегодня вечером я впервые это понял. Все эти годы я находил для него массу оправданий. Он потерял брата. Когда наши родители погибли, они с тетей взяли Карлу к себе. Для него важно, чтобы согласно традиции мужчины в нашей семье становились юристами или политиками. А я не хотел идти по этому пути. Мне казалось, его нравоучения и придирки не такая уж большая плата, но…
— Но?.. — настойчиво спросила Мия. Ей так хотелось, чтобы он освободился от этого гнета и унижения.
— Но до сегодняшнего вечера я не осознавал того, что я начал с ним соглашаться, смотреть на себя его глазами. Но сегодня вы напомнили мне, зачем я занимаюсь тем, чем занимаюсь. И я почувствовал, что горжусь этим.
Мия улыбнулась.
Дилан не сводил с нее глаз. Его взгляд скользнул на ее губы, и голубые глаза приобрели глубокий сапфировый оттенок. Мия ощутила сильную пульсацию внизу живота.
— Мия, я хочу вас поцеловать.
Сердце девушки подскочило к самому горлу.
— О, это очень плохая идея.
— Почему?
— Потому что я не хочу никаких романтических отношений.
— И вы думаете, что я хочу больше, чем просто поцелуй?
— А вы хотите?
— Все меняется, — задумчиво произнес Дилан и пальцем провел по ее щеке.
— Я не изменилась. — Она хотела произнести эти слова жестко и непреклонно, но получился лишь тихий полный тоски шепот.
— Если вы действительно не хотите, чтобы я вас целовал, не буду. Совсем забыл. Я хотел сказать, что мне очень нравится ваше платье.
— Я купила его специально для сегодняшнего…
— Для сегодняшнего вечера? Для меня?
Мия посмотрела ему в глаза:
— Да.
Пальцы Дилана продолжали свое чувственное путешествие по ее коже.
— Вы уверены, что ваше отношение к романтике не изменилось?
— Совершенно уверена.
— Я все равно хочу вас поцеловать. И думаю, вы тоже этого хотите, ведь так, Мия?
— Я довольно любопытна, — выдавила она.
— Это «да»?
Она встретилась с ним взглядом и кивнула.
Глава 8
Мия думала, что его поцелуй будет легким и нежным, но нет. Он был решительным и настойчивым, как шторм, как будто гигантская волна, подхватив Мию, понесла ее с собой.
Мия, обхватив Дилана за шею, ждала, что вот‑вот произойдет катастрофа. Но нет, руки Дилана нежно покачивали ее, охраняя и даря покой. И в конце концов Мия утонула в этом покое.
Дилан лизнул ее нижнюю губу, приглашая открыться ему. И она это сделала. Их языки сплелись в любовном танце, наполняя кровь огнем, а сердце — радостью.
Поцелуй Дилана становился все более страстным и настойчивым, пока Мия со стоном не выговорила его имя.
Он на секунду поднял голову, его глаза сверкнули. Наверное, ей следовало испугаться.
Но Мия его не боялась. Достаточно было одного ее слова, и он бы остановился. Она знала, что Дилан сделал бы это.
Он улыбнулся одним уголком рта, как будто прочитал ее мысли.
— Неужели ты надеешься, что я дам тебе хотя бы один шанс подумать, Мия?
— Дилан, секс ничего не изменит. Я…
Но он прервал ее страстным поцелуем, голова Мии запрокинулась. Его рука медленно гладила ее тело. Все существо Мии затрепетало, охваченное голодной дрожью.
Она хотела этого мужчину. Казалось, если она его не получит, то может просто умереть. А потом его рука скользнула ей под платье… а ее руки оказались там, где им совсем не следовало быть.
Где‑то рядом стукнула дверь. Мия застыла, мгновенно положив руки себе на колени. Дилан одернул подол ее льняного платья и, обняв за плечи, прижал к себе, как раз в тот момент, когда из‑за угла дома вышла Карла.
Заметив их, она резко остановилась:
— Надеюсь, я вам не помешала?
Дилан засмеялся:
— Конечно, ты нам помешала.
— Я хотела тебе сказать, что дядя Эндрю уехал. Он решил, что остановится в своем клубе, а завтра утром вернется в Сидней.
Мия стиснула руки.
— Мне очень жаль. Я не имела права устраивать такую сцену…
— Ты была великолепна! Как бы мне хотелось, чтобы у меня хватило мужества сказать ему что‑нибудь подобное много лет назад.
— Карла, — начал Дилан, — ты…
— Нет. — Она уставилась на него сердитым взглядом. — Ты всегда за меня заступался. Я должна была сделать для тебя то же самое.
Карла повернулась к Мии. Мия попыталась слезть с колен Дилана, но он удержал ее.
— Дело в том, — сказала Карла, к счастью, не заметившая их возни, — что я все время страшно его боялась. Но сегодня вечером, когда ты сказала, что тебе его жаль, я поняла, что ты права. И теперь я чувствую, что больше его не боюсь.
Дилан нахмурился. Мия боролась с желанием разгладить ему брови.
— Я не хочу, чтобы ты кого‑нибудь боялась.
Мия поняла, что он говорит о Тьери.
Карла махнула рукой:
— Я просто хотела убедиться, что у вас все в порядке. И сказать, что дядя уехал.
— У нас все хорошо.
— А как ты, Мия? — несмотря на уверения брата, спросила Карла.
— Да, все нормально.
— Кармен, — так звали экономку Феаруэзеров, — сейчас подаст сливочное мороженое.
— Мы придем через пять минут.
— Мия, не позволяй ему уговорить тебя на то, к чему ты не готова.
— Ни за что, — пообещала Мия.
Слова Карлы напомнили ей о том, что у Дилана большой опыт общения с женщинами, тогда как ее опыт общения с мужчинами невелик.
— Кстати, вы классно смотритесь вместе, — заявила Карла.
Она ушла, и Мия снова попыталась слезть с колен Дилана, но он ее не отпустил.
— Ты правда собираешься делать вид, что ничего не произошло?
Его рука легла ей на бедро.
— Этот поцелуй… это что‑то невероятное… потрясающее.
— Это больше, чем просто поцелуй, и ты это знаешь, — очень серьезно сказал он.
— Да, — ответила она. И хотя он знал, что она имеет в виду, она поспешила добавить: — Да, я действительно считаю, что ничего не произошло.
— Хочешь себя наказать? — резко спросил он.
— Нет. — Она изо всех сил старалась удержаться от слез. — Спасти себя.
— Не понимаю.
Его дрогнувший голос заставил Мию закрыть глаза.
— И дай тебе бог никогда этого не понять.
Она снова попыталась слезть, и на этот раз он ее отпустил.
Дилан смотрел ей вслед и желал ее с такой неистовой силой, что это его пугало. Он хотел видеть Мию в своей постели. Но что говорит его сердце?
Нужна ли она ему? Внезапно буря, бушевавшая внутри, затихла. Дилан сглотнул и ответил себе: «Нет».
«Но ты готов затащить ее в постель? И еще больше усложнить ей жизнь?»
Дилан вскочил. Нет, все будет иначе! Он сделает так, чтобы каждый момент, который Мия проведет с ним, стал для нее радостным. Он заставит ее смеяться, осыплет подарками. Он даст ей все, чего она хочет.
Кроме спокойной тихой жизни — единственного, к чему она так стремится.
Руки Дилана сами собой сжались в кулаки. Мия ошибается. Она должна жить полной жизнью, а не прятаться в тени, смеяться и радоваться жизни. Если только он сумеет убедить ее в этом.
Если только он сможет это сделать, она, возможно, сама откажется от их договоренности, сама захочет развлечься, внести в свою жизнь немного удовольствия. Эта игра стоит свеч.
Выпятив подбородок, Дилан двинулся в сторону дома.
Мия сидела за столом для пикника и вяло подкармливала павлина остатками своего сэндвича, который, как обычно, принесла себе на ланч. У Дилана сжалось сердце. Прошло четыре дня после их поцелуя, а она выглядела бледной и усталой.
Если Мия думала, что он отступится, она ошибалась. Он хотел понять, что она имела в виду, говоря «спасти себя», и со всей решимостью настроился это выяснить. И как только он это поймет, то сможет разработать план игры, позволяющей сломать защитную стену, которой окружила себя Мия.
Словно почувствовав появление Дилана, Мия повернулась и, увидев его, уронила сэндвич. Павлин мгновенно склевал добычу.
— Хорошо, что я это принес, иначе ты осталась бы голодной. — Дилан положил на стол несколько плиток шоколада и занял место напротив девушки. — Как дела, Мия?
— Все нормально. — Она взяла одну шоколадку, но не стала ее разворачивать. В глубине ее глаз Дилан заметил тревогу. — А как ты?
Он должен был ответить, что не спит по ночам, думая о ней, но лишь улыбнулся.
— Мне будет гораздо лучше, когда я съем одну из них. — Дилан взял шоколадку и заметил, что плечи Мии немного расслабились. — Карла просила меня передать тебе рецепт телячьих эскалопов, который обещал Тьери.