льтюпудиньш»? — шепотом спросила она у Наташи.
— Какой-нибудь пудинг, — сказала та.
Инна плохо представляла себе, что такое пудинг.
Одно она знала точно — его традиционно готовят в Англии. Стране холодной. Значит, блюдо должно быть сытным и горячим.
— А «Земниеку»? — спросила она у Наташи.
— Похоже на землянику, — откровенно призналась сестра. — Можно тоже заказать.
Инна заказала и то и другое. Кроме того, на десерт официант посоветовал заказать «Буркану плаценис» и «Бубертс». И хотя названия Инне не особенно понравились, но она все же заказала.
— Если это не кисель со сливками, то тащите, — распорядилась Инна.
Официант ушел и через несколько минут вернулся обратно. Он сказал несколько слов Наташе. Та повернулась к Инне и перевела:
— Он говорит, что повар рекомендует госпожам иностранкам попробовать их фирменное блюдо «Спетя пирадзини».
— Давайте Петю, — распорядилась разошедшаяся Инна. — И пираньи тоже тащите. Не знала, что они в Даугаве водятся. Но на закуску тащите.
Затем Инна заказала еще водки и соку. Официант ушел совершенно осчастливленный. Заказ на столе появился очень быстро. «Сильтюпудиньш» оказался запеченной селедкой с яйцами, хлебом, яблоками и уксусом. А «Земниеку» мясом с луком и картофелем.
Все это было залито сырым яйцом. А потом сунуто в духовку. В итоге получилось нечто сытное, горячее и вкусное. Словом, возразить было нечего.
— «Спетя пирадзини»! — с торжеством провозгласил официант, водружая на стол блюдо с аппетитными крохотными пирожками.
Сестры вонзили зубы в теплое тесто и с удивлением обнаружили, что внутри скрывается нежнейшая копченая грудинка с луком. Они быстро умяли все пирожки и с нетерпением принялись дожидаться десерта. Все было так вкусно, что они совершенно не успевали говорить о деле, пока ели. Но сейчас зверский голод несколько утих, и у сестер получилась небольшая передышка.
— Так куда ездил Роберт? — лениво дожевывая последний пирожок, спросила Инна у Наташи.
— Ты не поверишь, — вылизывая тарелку, сказала та, — он ездил к отцу Сильви.
— Так долго? И потом, с кем он там разговаривал, если отец Сильви уже сидит в Берлине и ждет звонка похитителя.
— В том-то и дело, что он вовсе не в Берлине, — сказала Наташа. — Он у себя дома. И совершенно не беспокоится насчет своей дочери.
— Откуда ты знаешь?
— Я в окно подсмотрела. Этот господин Яунайс сидел в кресле перед камином, вытянув ноги.
— Это еще ни о чем не говорит, — сказала Инна. — Он решал, как ему лучше спасти дочь.
— При этом он сидел с закрытыми глазами, потягивал что-то из рюмки, и рожа у него была самая благодушная. Словно у кота, что сидит на солнышке после того, как слопал миску сливок.
— Да, — задумалась Инна. — И в самом деле не похоже на отца, убитого разлукой с дочерью. А что Роберт?
— Они о чем-то переговорили с отцом Сильви.
Причем тот много смеялся, а Роберт выглядел немного встревоженным и обрадованным одновременно.
Но ты выслушай все по порядку. Когда Роберт вошел к отцу Сильви, тот сидел в полном кайфе. Потом он как-то недоверчиво посмотрел на Роберта. Потом у него стало такое шкодливое выражение лица, словно он собирается поведать какую-то интересную сплетню или забавную шутку. Словом, он очень оживился и начал что-то рассказывать Роберту. У того лицо сделалось удивленное-удивленное. А потом Роберт тоже начал смеяться и радоваться.
— Надо же, — удивилась Инна. — А потом что?
— А потом отец Сильви открыл бутылку шампанского. Налил два бокала. И они с Робертом выпили.
И еще много смеялись и снова пили. Короче, праздновали. А потом господин Яунайс проводил Роберта до выхода и долго тряс тому руку и хлопал по плечу.
В общем, они большие приятели, как я поняла.
Инна ничего не успела сказать, потому что официант поставил перед девушками десерт. Это оказались ватрушки с морковкой, а к ним нечто белое и пышное. Белое и пышное на поверку оказалось взбитой манной кашей со сливками, яйцами и вкраплениями изюма. Сверху яство было полито взбитыми сливками. Сестры заказали еще по кофе и принялись обдумывать то, что удалось узнать Наташе.
— Отец Сильви знаком с Робертом и даже очень ему симпатизирует. А Роберт — лучший друг Эдгара, а у Эдгара был повод и возможность похитить Сильви, — сказала наконец Инна, облизывая ложку. — Тебе эта комбинация не кажется странной?
— Кажется, особенно если учесть, что отец Сильви сидит дома и не думает ехать выкупать свою дочь, — ответила Наташа.
— Они в сговоре! — заключила Инна.
— Кто? Отец Сильви и Эдгар с Робертом?
— Да, — кивнула Инна. — И Дюша в придачу.
— Но зачем отцу Сильви понадобилось, чтобы его дочь похитили? — спросила Наташа.
— Откуда я знаю? — удивилась Инна. — Может быть, не хочет часть доходов декларировать. А так, дескать, отдал деньги вымогателям. В полиции все подтверждено документально. Какой с меня спрос? Или у него прогорел бизнес. А мать Сильви составила завещание таким образом, что ее деньги переходят только к Сильви. И только если девочка умрет, деньги достанутся господину Яунайсу. Да мало ли поводов может быть. Он решил жениться во второй раз, а Сильви против. Господи, да любой пустяк сгодится. Ты что, не знаешь, что на отцов полагаться не стоит? Они же самцы.
— Ну и что? — удивилась Наташа.
— А то, что на самцов полагаться не следует, если не хочешь остаться в дурах, — сказала Инна. — Вот хотя бы, к примеру, взять твоего отца. Оставил тебя малолетней сиротой. Нам с матерью пришлось тебя одним растить.
— Он же не виноват, — заступилась за отца Наташа. — Его ведь убили.
— Убили! — фыркнула Инна. — Значит, не должен был позволить себя убить. А так никакой ответственности! Оставил тут дочь, а сам на тот свет смылся.
И сидит там на облаке, вниз поплевывает. Хорошо устроился! Никаких хлопот, никаких забот!
— Ладно тебе моего папку ругать, — обиделась Наташа. — Ты лучше подумай, как нам Сильви найти?
— Не знаю, — откровенно призналась Инна. — Раз тут и отец Сильви замешан, то уж и совсем не знаю.
Прямо преступный клубок какой-то. А еще и дедушка твой отравленный. И Арвида застрелили. Голова кругом идет.
— Но если отец Сильви смеется, то вряд ли ей все же угрожает серьезная опасность, — сказала Наташа. — Все-таки не совсем же он скотина, чтобы приказать убить свою дочь и при этом жизнерадостно хохотать.
Против этого даже Инна не нашла что возразить.
Девушки расплатились по счету, оделись и вышли на улицу. Тут они обе почувствовали, что съеденное и выпитое не прошли даром. Их клонило в сон, а ноги заплетались. Но пока они добрались до своей машины, обе немного на морозце приободрились. К тому же свежий воздух оказал положительное воздействие на их мозги.
— Вот сейчас приедем домой и сразу же отправимся к тете Иде, — вслух размышляла Наташа. — У нас есть положительные известия от Дюши. Она будет рада с нами поговорить. А мы тем временем осторожненько выясним, не брала ли она яд у себя в аптеке.
Ну просто так. Лежал себе никому не нужный пузырек или пакетик с ядом — она и взяла. Чего тут не признаться?
— Ага, — согласилась Инна, икая. — Обязательно признается.
Дома они оказались лишь милостью божьей. Машина непостижимым образом, пока стояла на морозе, напрочь утратила способность слушаться руля. Инна вся с ней измучилась. Поворачивает руль налево, а машину кидает чуть ли не под колеса автобуса. Поворачивает направо, а машина останавливается самым неожиданным образом.
Но сестры все же добрались до дома. Поставив машину в гараж, они прошли в дом. В гостиной никого не было. Вообще, дом производил впечатление опустевшего. Инна быстро подсчитала в уме, здесь должно было оставаться не так уж мало народу — исчезли всего четверо. А остальные были живы и невредимы.
По крайнем мере еще утром. Эмилия с Зиной и Ояром обнаружились в кухне, где они уютно устроились возле стола и пили кофе. Тут же сидела Стаей.
— Где твоя мама? — спросила у нее Наташа.
— У себя, — сказала та. — Скорбит по Дюше. Придумывает, какой бы памятник ему на могилку посимпатичней поставить. Мама у нас известная паникерша. Лично я думаю, что Дюша просто загулял и скоро вернется.
— А папа?
— Поехал в полицию, — сказала Стаей. — Хочет поторопить инспектора, чтобы тот скорей отыскал Дюшу. А тетя Ингрида повезла дядю Алексея на перевязку. И Вилли с Яном с собой прихватила.
— Заявила, что не может оставить их одних в этом доме, где постоянно в кого-то стреляют и кто-то пропадает, — объяснила Эмилия. — Если бы не приказ полиции оставаться в доме до конца расследования, она бы вообще собрала свои манатки и была бы такова.
Сестры быстро смекнули, что идти к тетке Иде нужно именно сейчас. Пока она одинока и несчастна.
Они поднялись наверх и постучали.
— Входите, тут не заперто, — раздался из-за двери умирающий голос.
Сестры вошли и обнаружили Иду в кресле возле окна.
— Вот смотрю, где бы лучше могилу Дюши устроить, — сказала Ида. — Можно и здесь в саду. Где-нибудь на пригорке, откуда хороший вид. Ведь дом этот ему должен был принадлежать.
— Еще не все потеряно, — сказала Наташа. — Мы недавно видели Дюшу.
— Что с ним? — подскочила с кресла Ида. — Он умирает?! Где он? Я хочу немедленно ехать к нему!
И не подумаешь, что минуту назад женщина прощалась с жизнью.
— Думаю, что вы там не очень нужны, — сказала Инна.
— Как это так? Мать всегда нужна, — с вызовом сказала Ида.
— Он у своего друга, — пояснила Инна и с нажимом добавила:
— У Роберта. Вы меня понимаете?
— Понимаю, — снова опускаясь в кресло, вздохнула Ида. — Значит, он вернулся к старому. А я уж начала надеяться, что он и в самом деле женится на этой девушке. Не то чтобы она мне очень нравилась. Но должен же Дюша на ком-то жениться, чтобы пресечь слухи о том, что он голубой. Он хоть жив?
— Живей не бывает, — заверила ее Инна, забывая упомянуть, что Дюша весь в бинтах и зеленке. — Просил передать вам привет. И чтобы вы не беспокоились.