«Золотой запас» Эдита расходовала экономно: Алена работала, им вполне хватало на жизнь. Затем случилась беда: Эдита упала и сломала шейку бедра, Алена сделала все, чтобы спасти жизнь той, что стала ей матерью. Она купила дорогой искусственный сустав, и Эдиту прооперировали. Первую неделю Алена не отходила от койки матери, но та ее выгнала.
– Не сиди здесь, – сердито сказала Эдита.
– Надоела тебе? – заулыбалась Алена.
– Замучила заботой, – кивала Эдита, – закормила деликатесами, почитать некогда, ступай, доченька, домой, я журнальчики посмотрю, книги полистаю!
– Сейчас, мама, – подхватилась Алена и убежала.
– Какая у вас дочь заботливая, – с горечью сказала соседка, – а я вот одинокая, никто обо мне не печется.
– Да, у меня замечательная девочка, – отозвалась Эдита, – лучше не бывает.
Продолжить разговор не удалось, Алена ворвалась в палату, в руках она держала туго набитый полиэтиленовый пакет.
– Вот, мамулечка, – запыхавшись, выпалила она, – тут твои любимые детективы.
– Ну егоза, – нарочито нахмурилась Эдита, – весь магазин скупила?
– Почти, – призналась Алена, – не скучай, завтра приеду.
– Я умирать не собираюсь, – ухмыльнулась Эдита, – не таскайся в больницу, лучше отдохни. Все! Запрещаю тебе появляться неделю.
Алена поцеловала мать и ускакала, Эдита взяла толстый том.
– Любите криминальные истории? – с неодобрением спросила соседка.
Не желая вступать в беседу, Эдита кивнула, ну не говорить же приставучей особе правду: мне смешно их читать, у авторов скудная фантазия, опиши я свои приключения, вот это вышел бы бестселлер.
И тут из коридора послышался шум, заскрипела дверь.
– Небось ваша дочь возвращается, решила еще что-то принести, – поджала губы соседка.
Но к ним на инвалидном кресле ввезли женщину с перевязанной рукой, за коляской шел встревоженный мужчина. Эдита отложила книгу, а соседка начала возмущаться:
– Здесь двухместная палата.
– Извините, пожалуйста, – сказал незнакомец, – в отделении нет мест, заведующий велел временно сюда третью койку поставить, всего на одну ночь.
– Безобразие, мы задохнемся, – не успокаивалась вздорная баба.
– Егорушка, – тихо попросила новенькая, – нет беды, я полежу в коридоре.
– Глупости, – твердо ответил тот и вышел.
– Набьют как сельдей в бочку, – кипела соседка.
Эдита, решив не принимать участия в скандале, потянулась за книгой, но почитать ей не удалось, в палате появился заведующий.
– Раиса Ивановна, – обратился он к скандалистке, – извините, случился форс-мажор, сами видите, какая погода, на улице гололед, у нас все места заняты, очень прошу, пригрейте Ольгу Андреевну на одну ночь, завтра освободится семнадцатая палата, и мы переведем Дружинину.
– Я заплатила деньги за приличные условия, – не уступала врачу Раиса Ивановна, – не мое дело, как вы выкрутитесь.
Ольга Андреевна подняла полные слез глаза на сына:
– Егорушка, увези меня отсюда!
– Мама, мы тоже заплатили, – обозлился тот и налетел на заведующего: – Когда мы оформляли с вами договор, нам твердо обещали госпитализацию в случае необходимости.
– Я же не отказываю, – забубнил врач.
– Но речь шла либо об одноместной палате, либо о двухместной! – наседал на доктора заботливый сын. – И уж совсем некрасиво ставить нас в положение татаро-монгольских захватчиков. Кстати, Раиса Ивановна права, мне бы тоже не понравилось подселение третьего лица!
– Но поймите, – заломил руки заведующий, – у нас впервые такое, надо всего одну ночку потерпеть.
– Егорушка, давай уедем, – прошептала Ольга Андреевна.
– Мама, это опасно.
– Мне тут не нравится.
– Ну мамочка!
– Хочу домой, – заплакала Ольга Андреевна.
– Извините, – внезапно сказала Раиса Ивановна, – не знаю, что на меня нашло, лежу тут одна, никому не нужная…
И скандалистка зарыдала.
Эдита схватила с тумбочки бутылку с водой:
– Раечка, выпейте.
Ольга Андреевна вытерла глаза и спросила:
– Дорогая, хотите сладенького?
– Вы мне? – прекратила лить слезы Раиса Ивановна.
– Конечно, – заулыбалась Ольга Андреевна, – раз уж мне тут ночевать доведется, надо нам подружиться. Егорушка, съезди во французскую кондитерскую и купи набор пирожных, всего по паре.
– Да, мама, – кивнул тот.
– Ну вот и славно, – потер руки врач, открыл дверь и крикнул: – Катя, оформи!
Некоторое время в палате царила суматоха, вызванная размещением лишней койки, затем появилась медсестра и вежливо сказала:
– Ответьте на мои вопросы.
– С удовольствием, – кивнула новенькая.
– Имя, фамилия, отчество.
– Дужинина Ольга Андреевна, – произнесла женщина.
Медсестра старательно записывала сведения, добралась она наконец и до вопроса о месте рождения.
– Город Крюк, – ответила больная.
Эдита вздрогнула и невольно переспросила:
– Крюк? Вроде у вас там когда-то археологические раскопки вели.
– Верно, – подтвердила Ольга Андреевна.
– Скифское золото искали, – проронила Эдита и быстро добавила: – Я в газете читала.
– Вроде так, – нехотя откликнулась новенькая, – если честно, я не в курсе, уехала из Крюка давно, никаких подробностей о тех раскопках не знаю.
– Ваше семейное положение, – вернула медсестра больную к анкете.
– Вдова.
– Дети есть?
– Сын. Егор Герасимович Дружинин, – сказала новенькая, – да вы его видели, он за пирожными поехал.
Эдите стало жарко, а потом по спине прошел озноб. Память услужливо вытащила на свет забытые детали. Охранника, караулившего домик со скифским золотом, звали Герасим. Над ним посмеивались и археологи, и рабочие, когда он утром с похмелья шел к речке, ему вслед иногда кричали:
– Осторожней там, а то, как Муму, утонешь!
– Во народ, – вздыхал незлобливый мужик, – лишь бы поржать, ну назвали меня по-дурацки, и что?
Еще Эдита, пытаясь унять бешеное сердцебиение, вспомнила о мальчиках, утонувших в реке, одного звали Витя, второго Егор Дружинин. В смерть Вити Эдита не верила, а вот кончина Егора не вызывала у нее сомнений. Может, сейчас судьба-шутница столкнула ее с тезкой покойного мальчика? Ну мало ли людей носит имя Егор? Да и фамилия Дружинин не из редких. Но Егор Герасимович уже не частый вариант, а если учесть, что место рождения Ольги Андреевны город Крюк…
– Ваш мальчик москвич? – поинтересовалась Эдита после того, как медсестра покинула палату.
Если Ольга Андреевна и удивилась вопросу, то вида не подала.
– Да, – кивнула дама, – мы живем в столице.
– Давно?
– Считайте всю жизнь, – ответила новенькая, – я переехала в Москву, когда скончался муж, всегда хотела дать сыну хорошее образование, а в Крюке его не получить. Только Герасим не желал покидать родные пенаты, ему было наплевать на Егора.
– Понятно, – сказала Эдита.
– Мужчины жуткие эгоисты, – вмешалась в беседу Раиса Ивановна, – думают только о себе!
– Не скажите, – возразила Ольга Андреевна, – есть и нормальные.
– Ой! Хоть одного видели? – бросилась в атаку Раиса Ивановна.
Эдита не стала слушать спор соседок, она складывала в уме головоломку. Значит, Егор остался жив, вернулся к матери, они переехали в Москву. Странно, однако… Тело искали довольно долго, где же прятался мальчик, зачем бросил одежду? А Витя? Куда подевался тот, из-за кого убили Илью?
Дверь в палату с треском распахнулась, вошел Егор.
– Вот, – весело воскликнул он, – сейчас я устрою вам пир, разрешите только свитер сниму? Жарко здесь.
– Конечно, – хором ответили женщины.
Дружинин стащил пуловер, под ним оказалась симпатичная рубашка с короткими рукавами. Егор захлопотал у подоконника, где стоял чайник, бросил в чашки пакетики, потом положил аппетитную бисквитную корзиночку с фруктами на тарелку и протянул Эдите.
– Прошу вас!
У бывшей воровки перехватило дыхание. На руке весело улыбающегося Егора, с внутренней стороны, чуть пониже локтевого сгиба она увидела уродливый Т-образный шрам, побелевший от времени, но все равно хорошо различимый.
Глава 28
В полуобморочном состоянии Эдита взяла угощение и машинально начала есть пирожное, но никакого вкуса не ощущала, она словно провалилась в некую временную яму и оказалась на улице возле столовой. В лицо ударил теплый ветер, она услышала плач подростка, увидела Витю, выбегавшего из палатки с окровавленной рукой.
– Что случилось? – спросила Вера.
Но мальчик плакал все сильнее, она пошла за доктором. Вернувшись, она выяснила, что мальчики бросали лезвие бритвы в дерево, Егор промахнулся и попал в руку Вити. Врач зашил рану.
– Дураки, – кипел он, – а если б ты в глаз ему попал? Слепым можно стать или умереть. Хорошо, что в руку угодил. Хотя ничего хорошего, теперь на всю жизнь шрам останется!..
– Еще пирожное? – услышала Эдита голос Егора.
– Нет, нет, спасибо, – собрав всю волю в кулак, ответила она, – нога к ночи разболелась, лучше полежу тихо.
Прикрыв глаза, Эдита наблюдала за тем, как хлопочет вокруг матери Дружинин, с каждой секундой у нее крепла уверенность: это он, Витя, тот самый подросток, присвоивший себе часть богатства, негодяй, по вине которого погиб Илья.
Долгие годы Эдита-Вера мечтала найти Виктора и отомстить ему по полной программе, она даже предприняла какие-то шаги, но все нити оказались оборванными, Витя Машкин словно в воду канул. Эдита не верила в смерть подлеца, но годы шли, и история стала не то чтобы забываться, она задвинулась в самый дальний угол памяти и вот теперь внезапно, словно черт из табакерки, выскочила наружу.
Эдиту затрясло. Не сломай она ногу, не окажись в этой палате, не случилось бы встречи с Ольгой Андреевной, не увидела бы Эдита Егора-Витю.
Значит, он не только грабитель, а еще и убийца. Из-за пропавшего золота скончался Андрей Семенович Машкин и убили на допросе Илью, а еще, похоже, Витя утопил маленького Егора, забрал его метрику и спокойно уехал из Крюка. Вите в тот год было четырнадцать лет, а Егору десять, но Машкин имел небольшой рост и походил на третьеклассника. Заботливая Веревкина даже велела поварихе класть подростку в тарелку двойную порцию.