— Ты вне игры, — сказал Святой. — Для тебя есть другое дело. Запомни адрес: Челси, Эббот-Ярд, двадцать шесть. Возьми такси — только не это. Устраивайся там, как дома. В шкафу бутылка виски, вот тебе ключ. Устроим вечеринку…
— Ладно, босс, — мрачно буркнул Юниац.
Взяв ключ и сунув его в карман, он зашагал в сторону Пиккадилли. Ничего он так и не понял, но некоторые слова, сложившись у него в голове, установили нужный курс. Его мозг мог управлять такими простейшими действиями, как сон, еда и стрельба, но для дедуктивных рассуждений приспособлен не был. Однако по пути наименьшего сопротивления он двигаться не возражал: если Святой велел ему отправляться в Челси, и там ждала бутылка виски — так тому и быть.
Юниац не оглядывался, поэтому не видел, как Святой уселся в музейный экспонат и повел его вверх по улице. Не видел он и всего остального…
Старший инспектор Тиль вышел из клуба и огляделся. Подняв руку, он остановил тащившееся по улице ветхое такси. Повернувшись к двоим задержанным, велел:
— Садитесь!
Тиль бдительно следил за задержанными. Дело прошло не так хорошо, как он рассчитывал, и даст их допрос хоть что-то, он пока не знал. Подождав, пока в машину заберется еще один детектив, Тиль сел сам и приказал водителю ехать в участок на Кэннон-Роу.
Тарахтя коробкой передач, такси тронулось. Тиль достал серебряные карманные часы и прикинул, сколько ему удастся поспать. Второй детектив грыз ногти. Молчали и оба задержанных — девушка, разменявшая фальшивый фунт стерлингов, и крикливо одетый брюнет с большим квадратным изумрудом в галстучной булавке. Тиль не смотрел на них, руки его спокойно лежали на коленях. Будет раскрыто дело сегодня, завтра или через год — какая разница? Он никогда не обращал внимания на время. В работе его было мало погонь и сенсаций, и заключалась она в том, чтоб ухватиться за ниточку и размотать ее до конца; потом заняться другой, пока в один прекрасный день не будет сплетена сеть, в которую попадется преступник. Если, конечно, это не Святой. При этой непрошеной мысли инспектор нахмурился. И тут такси, тащившееся на последнем дыхании, окончательно стало.
Тиль раздраженно поднял голову. Водитель, выйдя из машины, открыл капот. Они стояли на узкой улочке, которую инспектор не узнавал. Он высунулся из окна.
— Что случилось?
— Пока не знаю, — пробурчал водитель, копаясь в допотопном моторе.
Через несколько минут Тиль раздраженно бросил под чиненному:
— Попробуйте сориентироваться, где мы, Дарем. Не можем же мы здесь сидеть всю ночь.
Детектив вышел. Улочка оказалась еще более неприглядной, чем из машины. Сомненья не было — другое такси здесь не появится.
Подойдя к водителю, который, казалось, и не собирался вылезать из-под капота, детектив спросил:
— Где тут стоянка такси?
— Ближайшая — у вокзала Виктория, минут десять ходьбы. Погодите немного, может, сейчас поедем.
Он обошел машину и крутнул заводную ручку. Такси действительно вдруг поехало, да только сержант Дарем остался посреди дороги. С разинутым ртом он уставился на стремительно удалявшуюся машину. Впрочем, задние фонари не горели, и разглядеть номер он не успел. Впрочем, как сказал позднее инспектор Тиль, это все равно не имело никакого значения.
Но тогда инспектору было не до того. Полетев на задержанных и долго провозившись с ними, он забарабанил в перегородку, но без толку. Тогда он заорал в окошко шоферу:
— Дурак! Вы же оставили моего человека!
— Что? — переспросил водитель, не повернув головы.
— Вы оставили моего человека, идиот несчастный! — надрывался Тиль.
— Кого? — заорал в ответ шофер, круто поворачивая.
Тиль снова стал на ноги и просунул голову в окошко.
— Остановите машину! — во всю мочь крикнул он.
— Громче! Я глуховат стал. — Водитель заложил еще один вираж.
Тиль отчаянно вцепился в ручку, побагровев от натуга. Он просунулся в окошко и схватил водителя за шиворот.
— Стойте, я сказал! — Он теперь орал прямо в ухо. — Стойте, или я вам шею сверну!
— А чем вам моя шея не нравится? — сердито спросил водитель.
Страстно захотев сказать шоферу все, что он о нем думает, Тиль утратил бдительность — задержанный мужчина решил воспользоваться возможностью, и Тиль едва не получил по голове. Последовала короткая схватка. Взбешенный инспектор, пользуясь своим богатым опытом, тут же приковал мужчину наручниками к двери, а заодно зафиксировал и девушку. Остаток гнева он собрался обратить на водителя.
Такси уже замедляло ход. Набрав побольше воздуха, Тиль подбирал слова, чтобы стереть шофера с лица земли, но тут машина остановилась, и слова застряли у него в горле, — шофер упал на руль, уронил голову на руки, и его плечи затряслись. Тиль был ошеломлен — он принял это за рыдания.
— Эй, — неуверенно окликнул он.
Шофер не шевелился. Тиль забеспокоился. Может, он был неоправданно резок? Может, водитель действительно глуховат? Но он-то не нарочно!
— Эй, что с вами? — позвал он уже громче.
В ответ — все то же. Тиль оттянул ставший вдруг тесным воротник. Подобные случаи раньше ему не попадались. Что же делать? Он вдруг припомнил, что выводить женщин из истерики рекомендуют твердостью.
И Тиль заорал:
— Эй, вы, ну-ка прекратите!
Шофер не реагировал.
Инспектор покосился на задержанных: с их стороны ничто не угрожало. Но вот шоферу явно было плохо, а Тилю все-таки хотелось завершить свое дело. Поэтому он открыл дверь машины и вылез на тротуар.
И как только ботинки старшего инспектора Тиля коснулись асфальта, шофер тут же пришел в себя. Он надавил на газ, и такси к грохотом умчалось, оставив на дороге Тиля с разинутым ртом.
Глава 3
На Лауэ-Слоун-стрит Саймон Темплер вышел из машины и распахнул дверь салона. Брюнет с опаской посмотрел на него. Саймон решил, что здесь романтических перспектив ожидать не следует.
— Эй, брат, нам с тобой не по пути!
Расстегнув наручники, он выволок брюнета из машины. Тот попытался сопротивляться, но Саймон сбил его подножкой и пристегнул за руку к решетке забора. Потом вернулся к машине и улыбнулся девушке.
— Я думаю, вам будет гораздо удобнее без этих украшений. — Он освободил ее от наручников.
— Боюсь, вам придется подождать полицию, — за метил он и, наклонившись, снял изумрудную булавку с манишки брюнета. — Не возражаете, если я это позаимствую? У меня есть друг, обожающий такие штучки.
Потом Святой починил задние фонари машины, из которых предусмотрительно вынул лампочки. Пока они ехали до Эббот-Ярд, по лицу Святого катились слезы, а плечи содрогались от хохота, который был так неверно понят старшим инспектором Тилем. Короче, Святой наслаждался свежими воспоминаниями.
Итак, Саймон поставил машину у дома двадцать шесть по Эббот-Ярд. Любой другой постарался бы отогнать машину подальше от Лондона и спрятать получше, но вдохновение посетило Саймона и подсказало гениальное решение: если вдруг полицейские найдут брошенное такси на Эббот-Ярд, им в голову не придет искать его именно здесь.
Выйдя из машины, Святой с улыбкой распахнул дверцу.
— Выходите, моя прекрасная леди.
Неуверенно косясь на него, девушка вышла. Саймон указал на дверь.
— Вот здесь я и живу. Временами, — пояснил он. — Не удивляйтесь, и таксисты могут быть художниками. Я, например, рисую пухлых дам машинным маслом на старых блоках цилиндров — сейчас это в моде.
Улица Эббот-Ярд в Челси была одним из многочисленных ответвлений от Кингс-Роуд. Честно говоря, это были трущобы. Фальшивая богема, населявшая улицу, весьма подорвала ее респектабельность. Но студия, которую он снимал в доме двадцать шесть, частенько служила ему убежищем — полезно иметь жилье в таком районе, где отъезды и приезды эксцентричных гостей в любое время суток внимания не привлекают.
Взяв девушку за руку, он повел ее по темной узкой лестнице. Саймон ощутил, как она дрожит, и не удивился.
Из студии доносилось громкое, но не слишком мелодичное пение. Святой усмехнулся, пропустил вперед девушку и с упреком взглянул на Хоппи Юниаца.
— Похоже, виски ты нашел.
— А как же, — покачнулся тот, радушно их приветствуя. — Вы же сказали, босс, оно в шкафу. Точно, там оно и стояло.
— Стояло, вот именно, — вздохнул Святой. — Пора менять место.
Он снял куртку и фуражку таксиста. Девушка, узнав его, вытаращила глаза.
— Этот пьяница — Хоппи Юниац, — представил Саймон. — Стреляет он здорово, соображает похуже. Могу представить и вас…
— Меня зовут Аннет Викери, — ответила девушка. — Но я не знаю, кто вы такой.
— Саймон Темплер, — представился он. — Еще меня называют Святым.
Девушка вздрогнула, и в ее карих глазах опять промелькнул испуг. Саймон улыбался, засунув руки в карманы. Явно происходящее доставило ему удовольствие.
— Ну что вы, я же не людоед, — заметил он, — присаживайтесь и давайте поговорим.
Отправив Хоппи варить кофе, он угостил девушку сигаретой. На вид ей было года двадцать три, и Саймон верно оценил ее красоту даже во мраке Бонд-стрит. Губы ее всегда готовы были улыбнуться, в карих глазах сверкали огоньки. Но чтобы все это увидеть, следовало прогнать с ее лица тень страха.
— Ну, я вам говорил, не ходите в Баньярд-клуб, — заметил Саймон, усаживаясь в кресло. — Почему вы меня не послушались?
— Я вас не поняла.
Святой сообразил, — она подумала, что он знал об облаве, но разочаровывать ее не стал.
— Теперь поняли?
— Отчасти, — беспомощно пожала она плечами. — Но я не знаю, зачем вам было предупреждать меня.
— Долгая история, — рассмеялся Саймон, — порасспросите инспектора Тиля — он вам многое расскажет. Но если вы подумали, что чем-то мне обязаны… вы правы.
И снова в глазах девушки мелькнул страх. Нет, боялась она не его… но чего-то боялась.
— Вы… вы убиваете людей, да? — после долгой паузы спросила девушка.
Вопрос был задан так наивно, что Святой едва не рассмеялся, но что-то удержало его. С непроницаемым лицом он затянулся сигаретой.