Пикник у Висячей скалы
От переводчика
Данная книга была переведена по личной инициативе в некоммерческих целях.
Перевод включает в себя основные 17 глав повести, а также заключительную 18 главу «Секрет Висячей скалы» изданную после смерти автора.
Отметим, что издатель намерено убрал последнюю главу, чтобы сохранить загадку и дать возможность каждому читателю придумать свою концовку. Для публикации Джоан Линдси внесла некоторые изменения в текст главы 3, в связи с этим, имеются небольшие несоответствия с главой-разгадкой.
Picnic at Hanging Rock by Joan Lindsay (1967)
Перевод Анны Руль
Действующие лица
Миссис Эпплъярд — директриса колледжа Эпплъярд
Мисс Грета МакКроу — учительница математики
Мадмуазель Диана де Пуатье — учительница французского и танцев
Мисс Дора Ламли, мисс Бак — младшие воспитательницы
Миранда, Ирма Леопольд, Мэрион Куэйд — старше ученицы колледжа
Эдит Хортон — дурочка и отстающая
Сара Вейбурн — самая младшая ученица
Розамунд, Бланш, и другие старшие ученицы
Кухарка, Минни и Элис — обслуживающий персонал колледжа
Эдвард Уайтхед — садовник при колледже
Ирландец Том — разнорабочий при колледже
Мистер Бен Хасси, из «Извозчьего двора Хасси» в Вуденде
Доктор МакКензи — семейный врач из Вуденда
Констебль Бамфер, из полицейского участка Вуденда
Миссис Бамфер
Джим — молодой полицейский
Месье Луи Монпелье, часовщик из Бендиго
Рэдж Ламли — брат Доры Ламли
Джаспер Косгроу — опекун Сары Вейбурн
Полковник и миссис Фитцхьюберт — отдыхающие в «Лейк Вью», Верхняя Маседония
Достопочтенный Майкл Фитцхьюберт, их племянник из Англии
Альберт Кранделл — кучер в «Лейк Вью»
Мистер Катлер — садовник в «Лейк Вью»
Миссис Катлер
Майор Спрак и его дочь Анжела — приезжие из Англии, остановившиеся в губернаторском доме, Маседония
Доктор Кулин, из Нижней Маседонии
И многие другие, не появляющиеся в этой книге.
Моим читателям самим предстоит решить является ли «Пикник у Висячей скалы» правдой или вымыслом. А поскольку роковой пикник состоялся в 1900 году и всё персонажи этой книги уже давно умерли, это кажется не столь важным.
1
Все согласились, что день выдался как раз для пикника у Висячей скалы: залитое солнцем утро было тёплым и спокойным: из окон столовой за завтраком доносился пронзительный звон цикад с деревьев мушмулы, а над анютиными глазками, что росли вдоль подъездной дороги, жужжали пчёлы. На безукоризненных клумбах ярким цветом пылали георгины, клоня свои тяжёлые головы к земле. Над ухоженными газонами от занимающегося солнца поднимался пар. На заднем дворе садовник уже поливал гортензии, которые ещё затеняло здание кухни. Обитательницы «Колледжа миссис Эпплъярд для юных леди» давно встали и уже с шести утра вглядывались в яркое безоблачное небо. Сейчас они стаей бабочек, быстро и суетливо порхали по комнатам в выходных муслиновых платьях. Причиной волнения была не только суббота и долгожданный ежегодный пикник, но ещё и день Святого Валентина, отмечаемый 14 февраля традиционным обменом затейливых валентинок и сувениров. Все были крайне романтичны и чрезвычайно секретны — якобы отдавая должное своим томящимся от любви поклонникам; хотя садовник мистер Уайтхед — англичанин преклонного возраста и конюх ирландец Том, были едва ли не единственными мужчинами, которым могли посылаться улыбки на протяжении всего семестра.
Директриса, вероятно, была единственным человеком в колледже, не получившим ни одной валентинки. Все хорошо знали, что миссис Эпплъярд не одобряет день Святого Валентина с его нелепыми открытками, которые захламляют каминные полки вплоть до Пасхи, что даёт горничным не только дополнительную работу, но и повод для ежегодной прибавки. И какие каминные полки! Две из белого мрамора в длинной гостиной поддерживали кариатиды, имеющие такой же внушительный бюст, как и сама директриса; другие, были выполнены из резного и гнутого дерева и их украшали тысячи маленьких блестящих зеркал. Уже в 1900 году колледж Эпплъярд был в австралийском буше[1] архитектурным анахронизмом — безнадёжным изгоем времени и места. Неуклюжий двухэтажный особняк был одним из тех вычурных домов, которые появились по всей Австралии как грибы после дождя, сразу после того, как начали находить золото. Почему именно этот участок равнины с редким лесом, в нескольких милях от деревни Маседон притаившейся у подножия горы, был выбран в качестве места для строительства, никому уже узнать не удастся. Небольшой ручей, позади имения в десять акров, извивающийся по склону от одной мелкой заводи к другой, вряд ли можно считать достойной причиной для постройки особняка в итальянском стиле; как, впрочем, и редкие солнечные лучи пробивающиеся сквозь листья эвкалипта на туманной вершине горы Маседон, что возвышается на востоке с противоположной стороны дороги. И всё же, поместье было построено, и к тому же из прочного камня Кеслмейн, для противостояния разрушительному воздействию времени. Первоначальный владелец, имя которого давно позабылось, жил в нём год или два перед тем как огромное уродливое здание опустело и было выставлено на продажу.
Просторный приусадебный участок с клумбами, огородом, птичником, свинарником, фруктовыми деревьями и теннисным кортом был в превосходном порядке, благодаря английскому садовнику мистеру Уайтхеду, который всё это время оставался на своём посту. В каменной конюшне стояло несколько приличных экипажей. Вычурная мебель в викторианском стиле была словно новая, так же, как и аксминстерские ковры с густым ворсом и мраморные каминные полки, привезённые прямо из Италии. Масляные лампы на кедровой лестнице поддерживали античные статуи, а в длинной гостиной стоял большой рояль; имелась даже квадратная башня, в которую можно было попасть по узкой винтовой лестнице и поднять на ней Юнион Джек[2] в День рождения королевы Виктории.
Этот особняк, стоявший поодаль Бендиго Роуд, за низкой каменной стеной, сразу же впечатлил Миссис Эпплъярд, недавно приехавшую из Англии со значительными сбережениями и рекомендательными письмами для некоторых влиятельных австралийских семей. Графитовые глаза, всегда наготове выгодной сделки, усмотрели здесь идеальное место для доступной не каждому и, соответственно, — дорогой школы-интерната, — а лучше колледже, для юных леди. К огромному удовольствию риелтора, который показывал Миссис Эпплъярд поместье, она тут же его приобрела со всем прилагающимся добром, включая садовника, и получив скидку за оплату наличными, немедленно в него въехала.
Был ли у директрисы колледжа Эпплъярд (который сразу же так окрестили, повесив на больших железных воротах красивую табличку с золотыми буквами) хоть какой-то опыт в области образования, никто не знал. Это было необязательно. Высоко зачёсанные седеющие волосы в стиле помпадур и внушительная грудь, в полнейшей строгости и дисциплине, как и собственные устремления, камея с портретом покойного мужа на респектабельном бюсте, — делали статную незнакомку именно такой, какой ожидали увидеть родители директрису англичанку. А как известно, выглядеть соответствующе это уже полдела в любом коммерческом предприятии, от ярмарки до фондовой биржи. Колледж имел успех с самого первого дня и к концу года принёс обнадёживающую прибыль. Всё это происходило за шесть лет до начала нашей истории.
Святой Валентин беспристрастен в своей благосклонности, и этим утром не только юные и прекрасные были заняты получением валентинок. У Миранды как обычно был целый ящик, забитый кружевными любовными признаниями, а статуэтка Амура и стопка открыток-поцелуев, полученная из Квинсленда и подписанная любящей рукой отца, удостоились чести оказаться на мраморной каминной полке. Невзрачная как лягушка Эдит Хортон самодовольно продемонстрировала всем по меньшей мере одиннадцать валентинок, и даже мисс Ламли во время завтрака положила на стол открытку с желтушным голубем и надписью: «Обожаю тебя». Заявление предположительно исходило от неряшливого молчаливого брата, который наведывался к ней в прошлом семестре. Кто ещё, рассуждали уже взрослеющие девочки, будет обожать близорукую младшую гувернантку, всегда одетую в коричневый костюм из сержа и обувь на плоской подошве?
— Он любит её, — сказала всегда доброжелательная Миранда. — Я видела, как они целовались в передней, когда прощались.
— Но милая Миранда, Рэдж Ламли такой унылый! — рассмеялась Ирма, по обыкновению встряхнув своими иссиня-чёрными кудрями и от нечего делать спросила почему это школьные соломенные шляпки такие несимпатичные. У богатой наследницы, ослепительно прекрасной в свои семнадцать, не было ни тщеславия, ни гордости за свои богатства. Она любила красивые вещи и красивых людей, и с одинаковым удовольствием прикрепляла к жакету как полевые цветы, так и восхитительную бриллиантовую брошь. Иногда просто взглянуть на спокойное овальное лицо и прямые кукурузно-желтые локоны Миранды уже было дня неё удовольствием. Сейчас же милая Миранда мечтательно смотрела на залитый солнцем сад:
— Какой прекрасный день! Не могу дождаться, когда мы поедем на природу!
— Ну только послушайте её, девочки! Можно подумать, что колледж Эпплъярд находится в трущобах Мельбурна!
— Лесные заросли… — вздохнула Миранда, — … с папоротниками и птицами… как дома.
— И пауками, — добавила Мэрион, — жаль только, что никто не прислал мне карту Висячей скалы на день Святого Валентина, я бы могла взять её с собой на пикник.
Ирма всегда поражалась странным мыслям Мэрион Куэйд и теперь ей тоже было непонятно: к